В мире запахов и звуков - Рязанцев Сергей Валентинович. Страница 34

Добивались состояния экстаза путем кружения не только российские хлысты. На Востоке также существовала секта «крутящихся дервишей».

Вот как описывает крутящихся дервишей Константинополя в своем дневнике французский писатель Гюстав Флобер, посетивший Турцию в 1850 году: «17 дервишей проходят чередой, кланяются михрабу, а затем друг другу. Вскоре начинается кружение. Действо это достойно восхищения: у каждого экстаз проявляется по-своему, вспоминаются вращающиеся звезды, сон Сципиона, еще кое-что и еще что-то. Юноша с воздетыми вверх руками, вне себя от блаженства; другой властным видом походил на архангела; еще один с мертвенно-бледным, желтоватым лицом под цвет его фетрового колпака. Когда они останавливаются, у них ничуть не кружится голова. При остановке платье продолжает вращательное движение, обвивается вокруг тела».

Спустя несколько дней, Флобер вновь возвращается к теме «крутящихся дервишей» в своем дневнике: «Вечером мы снова ходили смотреть на кружение; повторилась та же церемония, с той разницей, что на этот раз они приветствовали друг друга не возле михраба, а перед креслом имама. После приветствия они расходятся, скрестив руки на груди, делают несколько оборотов, затем опускают руки. Наш знакомый может кружиться, скрестив руки, 6 часов подряд. Они вертятся на левой ноге, а правая выносится вперед, носком описывает полукруг, после чего ставится рядом с левой. Эти дервиши женаты, некоторые из них работают. Всего в оттоманской империи их около 300… Обучение длится от двадцати до сорока дней, при этом используется укрепленный на оси диск».

Большинство чеченцев — мусульмане-сунниты. Но те, кто живет в горных районах, относят себя к суфийским сектам ислама, накшбанди и кадырийя. Последних называют еще зикристами. Они исполняют молитвы, бегая по кругу или кружась на месте. В недавнем прошлом их часто показывали по телевизору перед президентским дворцом.

Я надеюсь, что наши читатели, прочитав эти строки, не бросятся тут же подражать хлыстам или «крутящимся дервишам». Будьте осторожны! Дурной пример — заразителен, что подтвердили последователи разных экзотических сект, как грибы после дождя расплодившихся в постперестроечной России.

Морская болезнь

Что такое «морская болезнь» известно всем. Морской болезнью, описанной еще Гиппократом, страдает большинство людей, впервые попавших в качку на море. Но знаете ли вы, что причина морской болезни также заключается в работе вестибулярного аппарата? Свидетельствует об этом тот факт, что люди, у которых лабиринт от рождения не развит, вообще не страдают от укачивания.

Интересную гипотезу о природе морской болезни (кстати, весьма близкую к современным и намного опередившую его время) высказал французский философ Мишель Монтень (1533–1592) в третьей книге своих «Опытов» в главе VI «О средствах передвижения». Итак, предоставим ему слово.

«Кажется, я прочитал у Плутарха, там, где он разъясняет причину тошноты, возникающей у путешествующих по морю, что она вызывается у них якобы страхом, ибо, опираясь на некоторые доводы, Плутарх доказывает, что страх может производить подобные действия. Что до меня, то, весьма подверженный ей, я хорошо знаю, что это объяснение на меня отнюдь не распространяется, и я знаю это не умозрительно, а по своему личному опыту. Не стану приводить здесь того, о чем мне рассказывали, а именно, что морской болезнью так же часто страдают животные, и особенно свиньи, хотя они, разумеется, не имеют ни малейшего представления об опасности, не стану передавать и рассказ одного из моих знакомых, также очень подверженного этой болезни, о том, как у него раза два или три бесследно проходили позывы ко рвоте, подавленные обуявшим его во время разыгравшейся бури ужасом.

Я плохо переношу (а в молодости переносил еще хуже) длительную поездку в карете, конных носилках или на судне; я ненавижу всякий другой способ передвижения, кроме езды верхом, как в городе, так и среди полей.

Впрочем, носилки для меня еще несноснее, чем карета, и по той же причине я легче переношу сильное волнение на воде, вселяющее в нас страх, чем небольшое покачивание, ощущаемое нами при тихой погоде. От легких толчков, производимых веслами и словно бы вырывающих из-под нас лодку, я начинаю ощущать какое-то замешательство в голове и желудке, и я не выношу этого так же, как когда подо мной шаткое кресло. Но если судно, на котором я нахожусь, плавно уносят паруса или течение, или его ведут на буксире, однообразное покачивание этого рода на меня совершенно не действует; раздражает меня только прерывистое движение, и тем больше, чем оно медленнее. Лучше и обстоятельнее обрисовать его я не могу. Врачи велели мне стягивать тугой перевязкой низ живота, уверяя, что в таких случаях это хорошее средство; однако я ни разу не воспользовался этим указанием, так как привык бороться с присущими мне недостатками и справляться с ними, ни к кому не обращаясь за помощью».

Мы привычно говорим о «морской болезни», подразумевая под этим все неприятные ощущения, связанные с движением. Однако симптомы укачивания могут проявляться и при полете в самолетах, при поездке на автобусе, автомобиле, городском транспорте, по железной дороге и даже в лифте. Тогда говорят о «воздушной», «автомобильной», «железнодорожной» болезни. В последние годы появился самый общий термин — «транспортная болезнь движения».

Эта болезнь имеет разные формы, но проявляется почти всегда одинаково. Ее симптомы всем нам хорошо знакомы — это общее недомогание, ощущение дискомфорта в области желудка, иногда рвота. Причем состояние это может наблюдаться и у вполне здоровых людей, попадающих в условия укачивания.

У профессиональных моряков морская болезнь бывает редко. Это объясняется строгим отбором и тренировкой вестибулярного аппарата во время обучения и последующей работы. Но известны случаи, когда человек так и не может приспособиться к качке на корабле даже за длительную морскую службу. Например, известный английский флотоводец, адмирал Нельсон всю жизнь провел на море и тем не менее всякий раз при шторме жестоко страдал от морской болезни.

Страдал морской болезнью знаменитый собиратель русских слов Владимир Иванович Даль. В 1818 году Даль окончил Петербургский Морской корпус. Мичман на сорокапушечном фрегате «Флора», исходил он вдоль и поперек Черное море. В 1824 году мичман получил перевод в Кронштадт и вскоре подал прошение об отставке. Были на это разные причины, среди прочих одна, в своем роде любопытная, — этот молодой, но уже бывалый мореход, этот потомок викингов (Даль по происхождению датчанин), не переносил качки. Не только шторм — простая мертвая зыбь повергали Владимира Ивановича в жесточайший припадок морской болезни. Даль поя ступил на медицинский факультет Дерптского университета, который окончил досрочно в 1829 году и уже в качестве военного лекаря прибыл к осажденной турецкой крепости Силистрия.

В России в старинном дворянском роде Епанчиных сложилась традиция потомственной службы на флоте. Все Епанчины с эпохи Петра Великого служили на море, это была единственная семья, подарившая России трех адмиралов. Особенно прославились два адмирала Епанчиных — герои Наваринской битвы Николай Петрович и Иван Петрович, они командовали кораблями «Елена» и «Проворный». А вот генерал Николай Алексеевич, единственный из семьи Епанчиных из-за морской болезни не пошел служить на флот. Он с отличием закончил Павловское училище и имя его было вырезано на мраморной доске. Когда его представляли Александру II, император воскликнул: