В мире запахов и звуков - Рязанцев Сергей Валентинович. Страница 44

При всей категоричности указаний науки фирасат, она не закрывала путь к самоусовершенствованию и не делала жизнь правоверного абсолютно безнадежной!

Если ты, скажем, независимо от собственного желания, появился на свет с маленькими и голубыми глазами, к тому же еще украшенными редкими бровями, прикрепленными к длинной и плешивой голове, что в совокупности является наивернейшим признаком глупости, кляузничества и сладострастия — каков букет — определив с помощью благородной науки у себя все названные прелести, ты самоусовершенствованием можешь добиться их устранения.

Но, пожалуй, хватит о «мудрой» науке фирасат. Вы уже, пожалуй, и без наших комментариев оценили все ее «достоинства». Давайте лучше поговорим о другой лженауке, также весьма популярной в свое время, о «родной сестре» физиогномики — френологии.

Известный австрийский врач и анатом начала XIX века Франц Галль много занимался изучением мозга, он первым высказал положение, что особенности мышления надо связывать с особенностями строения мозга. Наука всегда останется благодарной за это Галлю.

Но Галль был и великий фантазер. В больших полушариях мозга он хотел найти «центры» для всех наших способностей. Он создал науку, названную «френологией» (от греческих слов «френ» — душа и «логос» — наука), т. е. науку, раскрывающую особенности мозга и черты характера по выпуклостям черепа.

По мнению Галля, усиленное развитие тех или иных частей мозга, долей его, извилин и т. д., которым соответствуют определенные способности и влечения, отражается на форме черепной коробки, повторяющей выпуклости и впадины лежащего под нею мозга. Отсюда уже прямо вытекает, что по буграм или впадинам, ощупываемым на черепе, можно судить о характере, способностях, влечениях животных и человека. Чтобы установить психическую ценность этих черепных бугров, по мнению Галля, стоило только точно определить, с одной стороны, характеристику личности, наиболее выдающиеся его способности или талант, а с другой — наиболее выдающиеся выпуклости черепа.

Накапливая ряд подобных точных наблюдений, считал Галль, можно составить френологическую картину, устанавливающую связь между известными способностями человека и его черепными буграми; таким образом, на черепе обрисовались бы бугры или шишки, например, скупости, храбрости, честолюбия, поэзии, материнской любви, таланта к живописи, музыке и т. д.

По буграм этим Галль и думал судить о преобладании или ослаблении тех или других умственных или нравственных стремлений данного человека. Мало того, по буфам этим френологи предсказывали будущую жизнь ребенка и тем старались влиять на все воспитание.

Известный английский писатель-маринист Фредерик Марриет (1792–1848), автор популярных романов о морских приключениях, мужественных капитанах, кораблекрушениях и жарких сражениях парусных фрегатов вывел в одном из своих произведений, в романе «Мичман Тихий» не совсем обычного героя.

Мистер Изи, отец главного героя «помешался» на френологии. Знакомство он начинает с ощупывания шишек на черепе своих собеседников, чтобы составить представление о их характере. По этим же признакам он подбирает прислугу. Пока он не выявит на черепе претенденток на роль горничной, няни, кухарки шишки честности, выступа благовоспитанности, выпуклостей, свидетельствующих о порядочности, опрятности, аккуратности, о найме на работу не может быть и речи.

Роман «Мичман Тихий», написанный в 1836 году, является едкой и злой сатирой на френологию. Естественно, что он отражает взгляды господствовавшие в обществе — френология уже не пользовалась в это время популярностью и вызывала лишь насмешку всех здравомыслящих людей. Характерен конец Мистера Изи. В результате своих френологических изысканий он пришел к выводу, что раз какие-либо душевные качества влияют на форму черепа, то, естественно, и форма черепа влияет на душевные качества. Следовательно, чтобы поумнеть — надо развивать шишку мудрости и тому подобные «благородные» шишки и выпуклости и, наоборот, сглаживать шишки легкомыслия, пьянства, непостоянства. Для этих целей он сконструировал специальный станок и погиб, опробуя его на себе самом.

История френологии полна самых грубых ошибок. Френологи пользовались произвольными заключениями, не имеющими никакого действительного основания. Так, они использовали для своих целей бюсты Гомера, портреты святого Антония и Моисея, не заботясь вовсе о том, были ли эти портреты и бюсты верны и существовали ли эти люди в действительности. Гениальность Рафаэля, например, была изучаема ошибочно по черепу одного каноника. И подобными ошибками изобиловали исследования френологов, которые под конец и сами потеряли веру в свое учение. Работы анатомов показали, что не существует определенной зависимости между формой черепа и формой извилин головного мозга, тем самым выявив несостоятельность главного положения френологов.

Френология, к сожалению, надолго дискредитировала в глазах ученых принцип локализации мозговых функций в различных долях головного мозга, принцип сам по себе верный и отстранявшийся тем не менее физиологами до 1870 года, когда Фритчу и Гитцингу удалось доказать, что в различных извилинах существуют психомоторные центры для различных органов.

В настоящее время учеными составлены подробные карты функций головного мозга. Так, затылочная часть «отвечает» за зрение, в височной доле головного мозга располагается зона, связанная со слухом, причем различают зону речевого слуха (так называемая «зона Вернике», расположенная в верхней височной извилине), зону слуховой памяти (средняя височная извилина) и т. д. В нижней лобной извилине располагается зона речевых движений (зона Брока), в задней центральной извилине — зона кожной, болевой и температурной чувствительности. Теперь это достоверные факты, а не фантазии в духе Галля.

Парижский врач-анатом Брок, работавший около ста лет назад, наблюдал двух больных, внезапно лишившихся дара речи. На вскрытии задней части нижней лобной извилины левого полушария, в одном и том же месте у обоих больных были обнаружены размягчения — следы бывшего кровоизлияния.

Несколько позже немецкий психиатр Вернике установил еще один важный факт — он описал больных, не понимавших обращенной к ним речи, хотя у них не было никаких заболеваний среднего или внутреннего уха. Анатомическое вскрытие и тут привело к важной находке: у всех этих больных наблюдалось размягчение коры головного мозга в задней трети верхней височной извилины левого полушария.

Год за годом количество таких фактов накапливалось, создавалась «карта» головного мозга. Эта карта увековечила имена «первопроходцев» — зоны речевых движений и зоны речевого слуха названы зонами Брока и Вернике. Современные электрофизиологические эксперименты позволяют выделить и более тонкие центры. Так, у животных физиологами выделены в коре головного мозга центры ярости, удовольствия, насыщения. Эта тема совсем отдельного разговора, мы ее касаться не будем.

Но между всеми этими фактами и френологической теорией черепных шишек, конечно, не может быть ничего общего.

В середине и во второй половине XIX века вновь предпринимаются попытки связать особенности психики и характера человека с формой носа, ушей, черепа и т. д. Наиболее известным представителем этого направления явился Цезарь (Чезаре) Ломброзо, знаменитый в то время итальянский психиатр и криминалист, профессор павийского, а позже туринского университета.

Задавшись целью выдвинуть на первый план изучение преступника, а не преступления, Ломброзо подвергал исследованию различные физические и психические явления у большого числа лиц преступного населения и этим путем выяснял природу преступного человека, как особой разновидности. Исследования паталогической анатомии, физиологии и психологии преступников дали ему ряд признаков, отличающих, по его мнению, прирожденного преступника от нормального человека. Руководствуясь этими признаками, Ломброзо признал возможным не только установить тип преступного человека вообще, но даже отметить черты, присущие отдельным категориям преступников, как например, ворам, убийцам, насильникам… Форма черепа, носа, ушей, цвет волос преступников подвергались наблюдению и измерению Ломброзо и его учеников, послужив им основанием к общему заключению, что в преступном человеке живут, в силу закона наследственности, психофизические особенности отдельных предков. Выводы его нашли отражение в вышедшей в 1890 году книге «Новейшие успехи науки о преступнике». В 1892 году эта книга была издана на русском языке и сразу же встретила серьезную критику ученых-антропологов.