В мире запахов и звуков - Рязанцев Сергей Валентинович. Страница 65

По-английски слово «табакерки» звучит как «snuff-box» от слова «snuff» — чихать, т. е. дословно — «чихательная коробочка». Само название указывало на основное предназначение табакерки — вызывать чихание.

От модника каждая перемена платья требовала особой табакерки. Показательно, что знаменитый прусский король Фридрих Великий в 1740 году получил в наследство 600 таких маленьких коробочек, а после себя оставил их уже около полутора тысяч. Французский принц Конти, умерший в 1776 году, имел 800 табакерок. А вот Людовик XIV не одобрял подобную моду вовсе. Другой же властитель Франции, Наполеон Бонапарт, предпочитал табакерки черепаховые или гладкие золотые, но обязательно со вставленными в крышку монетами, медалями или камеями.

При российском дворе особенно увлекались драгоценными коробочками работы лучших ювелиров, а в правление Елизаветы Петровны фаворитом моды стал фарфор. Русские фарфоровые табакерки — подлинные драгоценности, ведь продукция Императорского фарфорового завода удовлетворяла изысканный вкус российских императриц, царствовавших во второй половине XVIII века. Вкусы сильных мира сего определяли во многом прихоти моды и для подданных.

Насколько уже в начале XVIII века эта мода нюхать табак была распространена даже среди молодых девушек в России, показывают различные описи имущества; так, например, после смерти великой княжны Натальи Алексеевны, внучки Петра I, умершей в 1728 году в возрасте 14 лет, осталось более 10 табакерок. А в числе имущества, конфискованного в 1727 году у четырнадцатилетней княжны Меншиковой было 6 табакерок. Особенно любили нюхать табак императрицы Елизавета Петровна и Екатерина II. После них в Золотой кладовой Эрмитажа осталась богатейшая коллекция табакерок. Тот факт, что «Потемкин табаку не нюхал» отмечался современниками, как нечто удивительное.

Екатерининский вельможа Сергей Васильевич Салтыков владел богатейшей коллекцией табакерок, которые, по большей части, были все исторические, приобретал он их за дорогую цену в Париже и Лондоне, содержа с этой целью агентство за границей. Салтыков любил нюхать табак и каждый день брал новую табакерку, одну богаче другой, из своей коллекции; он любил, чтобы их замечали, и тогда с большим удовольствием рассказывал историю каждой.

В июне 1995 года в Москве проходила выставка «История из табакерки». На ней были представлены эмалевые табакерки из собрания Государственного исторического музея. Прелестные эмалевые табакерки середины — второй половины XVIII века — это более доступная замена фарфора. И каких только эмалевых табакерок не было создано в тот период во Франции, Швейцарии, Англии, Пруссии, России! Многие из них сохранились до наших дней, и некоторая часть их хранится в фондах Исторического музея.

Основой любой из этих табакерок является выкованная из красной листовой меди коробочка, порой весьма прихотливой формы. Крышка, обыкновенно подъемная, прикреплена на петлях. И изнутри, и снаружи вся медная поверхность сплошь покрыта непрозрачной, чаще всего белой, эмалью. По краю же и коробочки, и крышки, где эмаль на ребре не держится, надета оправа из серебра или прекрасно вызолоченного медного сплава. Помимо декоративных достоинств такая оправа функциональна — защищает медь от разрушительной коррозии.

Поверхность эмали обычно с большим вкусом и по моде украшена: живописью, рельефным или ажурным орнаментом, позолочена. Порой в крышку табакерки изнутри под стеклом был вставлен акварельный портрет близкого человека. Нередко табакерки изнутри украшены просто гладкими пластинками золоченой меди или свинца.

Поражает разнообразие форм эмалевых табакерок. Есть среди них коробочки в форме лимона, яблока, птицы или головы кабана, соответствующим образом разукрашенные. Такие «обманки» вполне во вкусе лукавого восемнадцатого столетия, любившего маскарады и переодевания.

А вот табакерка — голова турка. Это уже отзвук трудных, но чаще всего победоносных для европейских армий войн с Османской империей, неоднократно ведшихся на протяжении XVIII столетия. Как известно, Россия участвовала в них на суше и на море, укрепляя и расширяя свои южные и юго-западные границы. Глядя на забавную коробочку, ветеран мог вспомнить Чесму, Кагул, Крым, Измаил.

Для мира табакерки особенно свойственна веселая, порой даже комичная атмосфера, впрочем, порой переходящая в политический памфлет, а иногда выходящая за рамки благопристойности. Такие табакерки в России получили название «пашквильных». Вопрос об их допустимости в пределах Империи даже специально в 1740-е годы обсуждал Правительствующий Сенат.

К концу XVIII века, когда нюхание табака было потеснено курением, табакерка приобрела некий символический смысл. Она и прежде нередко выполняла роль конверта, футляра для письма. В XVIII веке табакерки юных российских красавиц носили поэтическое название «кибиточки для любовной почты». Ведь табак нюхали не только мужчины, но и дамы, и обмен табакерками, угощение табаком, бывало, прикрывало тайную переписку. Щепоть прихватывала сложенный листок записки, игривая атмосфера балов и иных веселых собраний дозволяла такую вольность. Благодаря «почтовой» службе табакерки ее устройство нередко приобретало оригинальную форму. Во-первых, коробочки получали потайные отделения: становились двусторонними и многочастными. Каждое гнездышко имело отдельную крышку, и можно было безбоязненно пользоваться одним из отделений публично как емкостью для табака, угощая ревнивого супруга или суровую родственницу. А в другом отделении прятать любовную записку: галантно угощая даму сердца, для ее пальчиков открыть табакерку с другого бока. Вставлялись в табакерки и различные секреты: зрительные трубки, механические соловьи, зеркала.

Почтовая роль табакерки вызвала к жизни и особую ее разновидность, так называемую «пакетовую табакерку». Она по форме и убранству напоминает сложенное письмо — «пакет». Белый цвет эмали напоминает обычную бумагу. На верхней стороне крышки плоской коробочки черной эмалью надписывался адрес: иногда конкретный, а чаще условный, например: «Прекрасной брюнетке в Петербург». Красным и синим наносились пометки, подражающие отметкам почтовых служб на настоящих письмах. Можно встретить пакетовые табакерки, на которых штрихами нанесены как бы контуры сложенного бумажного листа. На внутренней стороне крышки иногда встречаются сентиментальные стихи. Все надписи делались обычно по-французски, а адреса — вся Европа: Париж, Берлин, Санкт-Петербург, Рига…

В обиходе преподнесение в подарок табакерки иногда имело тайный намек. При российском дворе высочайший дар даже драгоценной табакерки был не столько наградой, сколько указанием на желание разлуки. Если такую табакерку получал заведомо отъезжающий гость, то оттенок смысла был близок пожеланию «не забывай, счастливого пути!»

Так, императрица Екатерина II пожаловала свою личную табакерку японскому путешественнику Кодаю и пожелала ему счастливого плавания на родину. А вот печально известному барону Геккерену его петербургские знакомые должны были разъяснять смысл подарка Николая I — высланную в прихожую императорского дворца бриллиантовую табакерку. Это было приказание дипломату, ставшему «персоной нон фата», покинуть Россию. По обычаю получали табакерки отъезжающие иноземные послы, и тогда этот знак был лишь вежливой любезностью. Получали такие подарки и неофициальные лица — и уже в зависимости от конкретных обстоятельств им приходилось разгадывать смысл подарка. Так, та же Екатерина II послала автору знаменитой оды «К Фелице» табакерку, наполненную червонцами, якобы от киргизской царевны. Дело в том, что это свое произведение Г. Р. Державин опубликовал без подписи. Инкогнито было разгадано «Фелицей», и в награду за понравившуюся оду автор получил лукавый подарок.

Любая табакерка изначально предназначена для того, чтобы ее держали в руках, рассматривали, любовались. Поэтому многие из них украшены различными сюжетными и орнаментальными изображениями, среди которых бывают помещены и надписи.