Неизвестные лики войны - Казаринов Олег Игоревич. Страница 57

Медицинские работницы не только лечили и спасали своих солдат. Но порой и истребляли неприятельских в обход «клятвы Гиппократа» и международных норм.

После первой войны в Персидском заливе в 1991 году одна кувейтская медсестра, не назвавшая своего имени, призналась, что во время оккупации отравила 20 раненых солдат противника. «В первый месяц они привезли в госпиталь много своих солдат, которые были ранены в столкновениях с кувейтцами, — сказала она в интервью. — Я делала им уколы, которые их убивали».

В разные эпохи то в одной, то в другой стране обнаруживаются женщины, принимавшие участие непосредственно в сражениях, сжимавших в руках солдатское оружие, а не только бинты, скальпели и шприцы (пусть даже со смертельной для врагов инъекцией).

Хроники сообщают, что во время осады испанскими войсками Гарлема в 1572 году «героическая жительница Гарлема Кенава собрала вокруг себя большой отряд женщин и девушек, не уступавших в отваге и боевых качествах опытным солдатам…»

В Индии женщиной-воином была Лакшми Бай во время восстания сипаев в 1857–1859 гг.

В годы Гражданской войны в США (1861–1865 гг.) в рядах северян дралась солдат Джоана Грей, служившая до этого кондуктором железной дороги.

Кстати, психологи спецслужб, анализируя деятельность террористических группировок, давно установили, что из женщин получаются отличные солдаты: «Женщины стреляют не колеблясь, мужчины же склонны сначала к тому, чтобы продумать пути бегства. Женщины должны доказать, что они могут действовать наравне с мужчинами, и поэтому более безжалостны».

Достаточно вспомнить «скромную» девушку из русской революционной организации «Народная воля», дворянку Веру Засулич. Это она, «попав на приём к генерал-губернатору Санкт-Петербурга Трепову, зажмурилась, и выстрелила ему в пах». На приёме! В кабинете! Куда отступать? Как скрыться?! А никак! Перед тобой — враг, значит, надо действовать.

(Кстати, Засулич была на суде оправдана. Женщина всё-таки.)

Софья Перовская, Мария Спиридонова, Шарлотта Корде…

Впрочем, речь идёт не о боевиках и революционерах. Этот пример я привёл лишь для того, чтобы доказать бойцовский дух «прекрасной половины человечества».

Удивляет и даже пугает жертвенность испанских женщин во время войны с Наполеоном. Об их поступках сохранилось много свидетельств.

Представьте, французские солдаты из корпуса какого-нибудь генерала Дюпона или Жюно входят в жилище испанской крестьянки. Они требуют еды. Испанка молча накрывает на стол, но французы уже знают о коварных «герильясах». Солдаты требуют, чтобы женщина сперва попробовала еду сама. Она беспрекословно подчиняется. Но солдатам этого кажется мало. Они велят крестьянке накормить своего ребёнка. Она молча кормит малыша, и только после этого французы усаживаются за стол. Вдруг через некоторое время ребёнок начинает задыхаться и синеть. Детский организм первым не выдерживает действия яда.

Мгновенно всё становится понятным. Французы с проклятиями вскакивают с мест, одни пытаются вызвать у себя рвоту, но страх мешает сосредоточиться, парализует волю, спазмом сдавливает глотку. Поздно! Другие в бессильной ярости кидаются к испанке, но она уже обречённо хрипит в их руках.

Можно ли обвинять эту женщину, ради гибели врагов не пощадившую не только себя, но и своего невинного ребёнка? Какое право она имела на его жизнь? Право матери?

Спорить можно долго, но, мне кажется, виновной здесь является только война.

(Достойными своих предков оказались республиканки, отбивающиеся до последнего патрона от фалангистов генерала Франко на реке Эбро и на улицах Мадрида во время гражданской войны в Испании в 1936–1939 гг.)

Не уступали им в решительности и смелости русские женщины.

«О русских женщинах-партизанках 1812 г. надо говорить особо. Простые крестьянки, они самоотверженно делили со своими мужьями, отцами, братьями тяготы их партизанской жизни, были верными их помощницами, а то и равноправными товарищами по оружию и даже иногда командирами. Имена их, буквально за единичными исключениями, до нас не дошли. Тем более популярно запечатлённое во многих документах и во всех исследованиях по истории 1812 г. имя Василисы Кожиной.

Жена старосты хутора Горшков Сычёвского уезда Смоленской губ., Василиса, после того как французские мародёры зарубили её мужа у неё на глазах, сама была выбрана старостихой и возглавила местный партизанский отряд, в основном из подростков и женщин, но с участием и „мужиков“, вооружённых поначалу вилами, косами, топорами, а потом и французскими карабинами, саблями и пр. Сама Василиса, по рассказу Ф.В. Ростопчина, который видел её, была „дородной бабой, гордо выступавшей с длинной саблей, повешенной через плечо сверх французской шинели“. О подвигах Василисы ходили легенды (например, она будто бы своей косой „сорвала головы“ 27 французам), где трудно отделить быль от небыли».

Василису Кожину мы знаем по имени и фамилии (отчество её и годы жизни неизвестны), а вот другая героиня 1812 г., кружевница Прасковья из д. Соколово Смоленской губ., «так и осталась для потомства Прасковьей, без фамилии», хотя по своим подвигам она едва ли уступала Василисе, а может быть, и превосходила её. Обороняясь одними вилами от семи французов во главе с полковником, она убила полковника, а его солдат обратила в бегство, после чего в полковничьем мундире и на коне участвовала в боях уже как начальник партизанского отряда: истребляла фуражиров противника, нападала на его транспорты. «О неуловимой предводительнице Прасковье и её поразительных действиях» французский губернатор Смоленска А. Жомини (знаменитый впоследствии военный историк и теоретик) докладывал самому Наполеону.

К сожалению, кроме Василисы Кожиной и кружевницы Прасковьи, история народной войны 1812 г. не сохранила ни одного женского имени, хотя и запечатлела подвиги многих безымянных героинь, вроде той «крестьянской девки», которая «убила древесным суком француза, поранившего её мать».

(Невольно вспоминается «атаманша Алёна», действовавшая со своим отрядом во время Крестьянской войны Степана Разина. О ней тоже практически ничего не известно, кроме того, что она была захвачена стрельцами и заживо сожжена в срубе.)

Но участие женщин в войне было не только стихийным явлением и не ограничивалось отдельными случаями добровольцев и действиями партизанок. Из них формировали целые воинские части.

При угрозе вторжения Наполеона в Англию британцы рассматривали проект создания женских частей в качестве вспомогательных сил.

Хорошо известны женские батальоны русской армии времён Первой мировой войны. Когда на фронте не стало хватать мужчин, а боевой дух в войсках упал, за винтовки взялись женщины. Это они ввели в моду стрижку «каре», которая оставалась популярной в течение десятилетий. Длинные волосы не должны мешать солдату, в них не выловишь вшей, густые косы не промоешь водой из солдатского котелка. (Это только в кино можно увидеть в окопе женщину с замысловатой причёской и аккуратной укладкой чистых волос. Наголо! Позднее лётчицы и штабистки ещё могли позволить себе некоторые вольности, но русские ударницы были пехотой. «Царицами полей». Царицами страшных, кровавых полей войны.)

Один из женских батальонов охранял Зимний дворец во время Октябрьской революции. Потом многие советские пропагандисты пытались представить его личный состав в виде «перепуганных баб», на которых Временное правительство наивно возлагало последнюю надежду. Дескать, больше никого не нашлось, кто бы хотел защищать министров-капиталистов. А женщины сразу разбежались перед революционными матросами и рабочими.

Но это было не так. Батальон сложил оружие вместе с другими частями Питерского гарнизона, не желая кровопролития и видя бесперспективность сопротивления. На самом деле женские батальоны доказали свою боеспособность на фронте.

Так, летом 1917 года «16-я германская дивизия потеснила I Сибирский корпус и заняла его окопы у Новоспасского леса. Но на рассвете 10 июля немцы были выбиты женским ударным батальоном прапорщика Марии Бочкарёвой (50 ударниц было убито и 200 ранено)».