Мой сын – Иосиф Сталин - Джугашвили Екатерина Георгиевна. Страница 2

Кем же он стал? История пока так и не вынесла окончательного вердикта этой исполинской фигуре, которая не умещается в привычные летописные рамки. Ее оценки будут меняться. Все и вся будет меняться. Однако глубинный смысл публикуемого рассказа о детстве и юношестве Сталина мне видится в неизменном:

Даже исполины когда-то были малышами. Покорив пространство и время, они все равно навсегда остаются ребенком для их мамы. А мамин взгляд – это субъективность, возведенная в мистическую истинность бытия.

Вилли Гогия, историк,

журналист, востоковед

Предисловие

После развала СССР и восстановления государственной независимости Грузии для исследователей наконец стали доступны воспоминания матери Сталина, записанные с ее слов. Эти воспоминания более 70 лет хранились в архиве ЦК Компартии Грузии. Благодаря этому необычному и неожиданно обнаруженному источнику биографы Сталина смогли дополнить и уточнить информацию, которая ранее была известна из других, менее достоверных источников.

Автор воспоминаний рассказывает о единственном из оставшихся в живых ее сыновей с большой любовью, а о его непутевом отце – своем муже – вспоминает с досадой. Воспоминания с убедительной простотой раскрывают картины ее тяжелого детства и тягостной жизни после замужества. Раскрывают упорство, с которым она пыталась уберечь сына от многочисленных детских болезней, ее неукротимое желание дать сыну духовное образование. Этот уникальный, необычайно волнующий рассказ, доступный теперь широкому кругу исследователей, дает возможность глубоко анализировать становление характера, личности Иосифа Джугашвили – Сталина.

Кетеван (Екатерина) Геладзе, которую близкие называли уменьшительно Кеке, родилась между 1856 и 1860 годами. Ее родители – отец Глаха и мать Мелания – были крепостными помещика Амилахвари, который отличался несносным отношением к крестьянам. Это стало причиной бегства семьи из деревни Свенети в поселок Гамбареули близ городка Гори [3].

Место было холодным, заболоченным, непригодным для жилья. Но для Глаха, занимавшегося гончарным делом, было на руку наличие здесь подходящей глины. Кеке беспокоили головные боли, ее часто лихорадило. Вскоре отец умер и ее матери пришлось одной растить дочь и двух сыновей – Гио (Георгия) и Сандала (Сандро). Трудолюбивые сыновья стали кормильцами семьи. Сандро занялся обжигом кирпича, Георгий пошел по стопам отца – стал гончаром. Он же работал садовником у местного богатого армянина Гамбарова.

В шестидесятых годах XIX века после отмены крепостного права семья переселилась в Гори. Дальний родственник Матэ Нариашвили выделил ей небольшой земельный участок. На нем братья с помощью соседей поставили добротную избу. В этой части города, называвшейся из-за расположенных здесь армейских казарм Русской слободой, жили преимущественно бедняки. Среди их жилищ, а это обычно были убогие землянки, изба Геладзе выгодно отличалась: имела окна, к ней примыкал крохотный, но свой, возделываемый клочок земли.

На новом месте Кеке выздоровела, стала приметной девицей. Мать обучила своих детей грамоте. В ту пору среди грузинских женщин мало кто умел читать и писать, но Кеке сызмальства была привита любовь к учению [4]. Позже она передаст эту любовь своему сыну.

Шло время. В доме появились сваты. Привлекательную, стройную, большеглазую девушку познакомили с симпатичным молодым человеком по имени Бесо (Виссарион) Джугашвили. Старшему брату Гио сразу приглянулся будущий зять и он посоветовал сестре выйти за того замуж. Сначала Кеке расплакалась, хотя внутренне была рада, что Бесо, который очень нравился многим горийским девушкам, остановил на ней свой выбор.

17 мая 1874 года Бесо и семнадцатилетняя Кеке обвенчались. Сыграли многолюдную, традиционную для карачохели (1) грузинскую свадьбу [5]. Шаферами молодых были их друзья – Якоб Эгнаташвили и Миха Цихитатришвили.

Чета Джугашвили поселилась в Русской слободе, сняв комнату в домике близ средневековой горийской крепости. Бесо трудился небезуспешно. Он стал одним из лучших сапожников города. Покинул мастерскую своего армянского работодателя Арона Барсамова и открыл собственную мастерскую [6]. Дело шло в гору. Бесо нанял подмастерьев. В доме царили достаток и полное благополучие [7].

Когда на свет появился первенец – Миша, – радости молодого отца не было границ. К сожалению, через пару недель младенец умер. Бесо запил. Через два года родился и умер второй мальчик. Бесо был безутешен. Он дал обет: принести в жертву овцу, если третий ребенок останется жив. Для Бесо, как и для многих грузин и армян, исповедующих христианство, вера в бога связана со многими языческими обрядами, к которым, в частности, относится заклание жертвенного животного, а также ритуалы, связанные с так называемым древом желания [8].

В декабре 1978 года у супругов Джугашвили на пятом году их совместной жизни родился третий сын – Иосиф [9]. (Грузинское произношение – Иосеб. Его по обычаю звали сокращенно-ласкательно Сосо; ударение разноместное. – В.Г.).

Его рождения семья ожидала с большим волнением. Боясь потерять ребенка, решили поскорее крестить его. Но при этом поменяли крестного. Первых двух сыновей крестил упоминавшийся Якоб Эгнаташвили. Теперь выбор остановился на близком друге семьи – Михе Цихитатришвили. На шею внука бабушка повесила оберег и напомнила его отцу об обете.

…Сосо рос худым, слабым, часто болел. Когда Кеке не было дома, ребенка кормила грудью жена крестного Мариам. Подросший мальчик не любил мясной еды, обожал фасоль в любом виде. Его первым словом было «дундала». Так он называл все блестящие предметы. (Вообще-то, в воспоминаниях матери Сталина нигде не говорится, что это было именно первое его слово. – В.Г.)

Во время очередной хвори Сосо вдруг потерял дар речи. Родители решили снова устроить жертвоприношение и совершить паломничество в церковь Святого Георгия. Спустя какое-то время болезнь отступила.

Сосо с детства был впечатлительным ребенком. Завидев подвыпившего Бесо, со страхом прижимался к матери и просил ее укрыться вместе с ним у соседей, пока отец не утихомирится. Постепенно Сосо стал предпочитать уединение, сторонился сверстников. Даже любимая игра в «Арсена» (2) уже не привлекала его, как раньше. Одновременно, желая побольше узнать о народных героях, он стал просить научить его грамоте.

Жизнь грузинского общества подчинялась определенным правилам. Оно отличалось чрезмерным, помпезным гостеприимством и застольем. (Это больше относилось к верхним, дворянским слоям общества и к мелкобуржуазно-обывательской среде. – В.Г.)

На этом фоне Джугашвили жили скромно. В их ежедневный рацион входили фасоль, отварной картофель, мясо с баклажанами или другими овощами, традиционный лаваш. Большинство жителей Гори владели за городом фруктовыми садами, виноградниками. Однако нет никаких свидетельств, что семья Джугашвили тоже имела подобное сельхозугодье.

Бесо одевался всегда опрятно, но скромно. Верхняя одежда – как правило, чоха (3). На голове – как правило, картуз. (Его называли русской шапкой. – В.Г.) Кеке носила традиционное грузинское платье, приталенное, с длинными рукавами. Головной убор представлял собой чихти-копи (4), к которому крепился изящно повязанный шелковый платок. Ее знакомые подчеркивали, что Кеке своей скромностью, природной грациозностью и вежливостью являла собой идеал грузинской женщины.

Ранее считалось, что носителями идеальных черт могут-де быть только дамы высшего света. Однако в девятнадцатом веке наступила пора, когда стали «мириться» с мыслью, что чертами общенационального идеала обладают представители разных слоев общества. Грузинская женщина должна была быть стройной, пассивной с сексуальной точки зрения, обязательно девственницей до замужества, всегда готовой радушно встретить гостей в идеально прибранном доме. В грузинском обществе самой важной функцией женщины считалось воспитание детей. В своем известном стихотворении «Мать-Грузия» живой литературный классик и духовный отец нации того времени Илья Чавчавадзе отмечал: воспитание детей является божественным долгом матери.