Морские драмы Второй мировой - Шигин Владимир Виленович. Страница 14

16 апреля в 4.10 Прин доложил, что обнаружил транспорты, стоящие на якорях в Бигден-фьорде, и выпустил восемь торпед по длинной стене неподвижных судов. Безрезультатно.

Было совершенно очевидно, что в норвежской кампании нашим подводным лодкам сопутствует только неудача. Поэтому еще 11 апреля я запросил с подводных лодок нарвикской группы отчет об обстановке. Мне казалось очень важным представить себе причины столь полного, можно сказать, всеобъемлющего провала. Что касается радиомолчания, я не считал нужным поддерживать его любой ценой. Подтверждение того факта, что вблизи находятся подводные лодки, могло только нервировать противника, а это в любом случае было нам на руку. А полученные ответы на мой запрос были воистину вопиющими:

“11 апреля

10 апреля вечером торпедировали три эсминца. Взрыва не наблюдали. “U–25”.

12.30. Произвели залп тремя торпедами по крейсеру типа “Кумберленд”. Мимо. Одна торпеда не взорвалась. 21.15. Произвели залп тремя торпедами по крейсеру “Йорк”. Все взорвались преждевременно. Глубина 21 фут, зона 4. “U-48”.

12 апреля

10 апреля, 21.10. Два промаха. Одна торпеда взорвалась конце пробега, другая через 30 секунд после залпа в 300 метрах от крупного эсминца. “U-51”.

15 апреля

14.40. Вест-фьорд, отказ торпед при атаке на “Уорспайт” и два эсминца. “U-48”.

Выпустили две торпеды по транспорту. Не взорвались. “U–65”.

16 апреля командир “U-47” Прин передал следующее сообщение:

«15.04. Вечер. Вижу вражеские эсминцы, патрулирующие район. Судя по неустойчивому курсу, предполагаю, что корабли заняты установкой мин.

Три крупных транспорта (каждый по 30 ООО тонн) и еще три, немного меньшим тоннажем, под охраной двух крейсеров находятся на якорной стоянке в южной части Бигдена. Войска высаживаются на рыболовные суда и следуют в сторону Лаванген — Гратанген. Корабли стоят каждый на двух якорях в узкости Бигден-фьорда.

22.00. Произвел первую атаку из подводного положения. Цель — выпустить по одной торпеде в каждый транспорт и крейсера, затем перезарядить торпедные аппараты и повторить атаку.

22.42. Выпустил четыре торпеды. Кратчайшее расстояние 750 ярдов, самое длинное — 1500 ярдов. Торпеды установлены на движение на глубине 12 и 15 футов. Суда стоят неподвижно прямо передо мной. Результата нет. Противник тревогу не объявил. Перезагрузил торпедные аппараты. После полуночи произвел вторую атаку с поверхности. Наведение выполнено точно. Все проверено командиром и старшим помощником Установка глубины как для первой атаки. Результата нет. Одна торпеда отклонилась от курса и взорвалась, ударившись о скалу. Во время разворота сел на грунт. В тяжелых условиях сумел сняться собственными силами. Атакован глубинными бомбами. Вынужден отойти из-за повреждения. машин.

19 апреля

Заметил “Уорспайт” и два эсминца. Атаковал корабль двумя торпедами с расстояния 900 ярдов. Результата нет. Одна из торпед взорвалась в конце пробега, в результате чего я оказался в сложном положении и подвергся преследованию эсминцев, подошедших со всех направлений. “11–47”.

18 апреля

Два преждевременных взрыва в районе между Исландией и Шетландскими островами. “U-37”.

При выходе из Ваагс-фьорда атаковал крейсер “Эмералд”. Преждевременный взрыв через 22 секунды. “U-65”.

Эти сообщения после возвращения подлодок на базу были дополнены более подробными докладами об аналогичных случаях. В результате проведенного анализа обрисовалась следующая картина: подводные лодки произвели четыре атаки на линкор “Уорспайт”, 14 атак на крейсера, 10 — на эсминцы и 10 — на транспорты. Результат — потопление одного транспорта.

И хотя отказы торпед за последние несколько месяцев уже явились поводом для беспокойства, столь резкое увеличение числа отказов стало совершенно неожиданным. Из 12 торпед с магнитными взрывателями, выпущенными “U-25”, “U-48”; и “U-51”

11 апреля, 6–8 взорвалось преждевременно, что составляет 50–66 % отказов. Торпеды с контактными взрывателями, выпущенные “U-47” 15 апреля по стоящим транспортам, не взорвались вообще.

Конечно, для такого количества отказов торпед должны были существовать какие-то причины. С того самого момента, как я 11 апреля получил первое сообщение, вопрос сразу приобрел первостепенную важность. Следовало немедленно отыскать причины и в максимально короткий срок их устранить. Именно на преодоление торпедного кризиса я направил всю свою энергию во время норвежской кампании. 11 апреля все подводные лодки использовали магнитные взрыватели. Вероятно, имелась некая особая причина, из-за которой магнитный взрыватель отказывал в северных широтах…

…Инструкции по эксплуатации торпед были разработаны, основываясь на заверениях торпедной инспекции, что магнитные взрыватели в зоне О будут нормально функционировать в открытом море. Внутри фьордов возможны отказы из-за влияния земного магнетизма. Инструкции оказались достаточно сложны, и я разослал их на лодки только потому, что другого выхода не было. По-моему, они достаточно ясно демонстрировали, насколько и командование, и технический персонал оказались неспособными обнаружить причины отказа торпед. Тяжесть, которую мы взвалили на плечи командиров подлодок этими неясными и зачастую противоречивыми объяснениями о порядке использования торпед, была не из легких. Замена взрывателей — задача непростая и исключительно трудоемкая.

То, что последние инструкции основывались на ложной предпосылке, стало ясно уже на следующий день. Как уже упоминалось ранее, 18 апреля с подводной лодки “11–37” поступило сообщение о двух преждевременных детонациях в открытом море между Исландией и Шетландскими островами. Сразу же после этого мне позвонили из торпедной инспекции и сообщили, что на проведенных стрельбах была установлена погрешность глубины торпеды на 6 футов. В итоге окончательный переход на контактные взрыватели был также исключен, поскольку цель, имеющая осадку меньше 15–18 футов, не могла быть торпедирована. (Позже было установлено, что в некоторых случаях эти торпеды шли намного глубже.)

Как бы там ни было, а подводные лодки оказались безоружными.

После получения доклада “U-47” о неудачной атаке транспортов и результатов проведенных торпедной инспекцией испытаний я вывел все наши подводные лодки из Вагс-фьорда, Вест-фьорда, Намс-фьорда и Ромсаал-фьорда. Они попросту не имели оружия, чтобы в этих районах атаковать эсминцы: при использовании контактных взрывателей торпеды проходили под целью, а при использовании магнитных — взрывались преждевременно. Я считал, что использование субмарин в этих районах теперь не является оправданным. Так что на решающей стадии норвежской операции подводный флот “вышел из боя”. Получив соответствующие инструкции командования ВМС, 17 апреля отозвал и подводные лодки, действующие на юге Норвегии.

20 апреля Прин, командир “U-47”, обнаружил к юго-западу от Вест-фьорда конвой, идущий курсом на север. Даже находясь в выгодной позиции, Прин все же воздержался от атаки, поскольку не был уверен в торпедах. За день до этого, после нападения на “Уорспайт”, его лодка подверглась атаке глубинными бомбами; в результате которой получила повреждения, и все из-за того, что торпеды взорвались, пройдя безопасную дистанцию. Возвратившись в порт, он сказал мне, что “вряд ли сможет и дальше воевать с игрушечным ружьем”.

Мнение Прина полностью разделяли и другие офицеры подлодок. Вера в торпеды была утрачена. Опытные команды, никогда не отступавшие перед трудностями, теперь пребывали в состоянии депрессии.

После норвежской операции я самым тщательным образом проанализировал все обстоятельства, связанные с деятельностью подводного флота, окончившейся полным провалом. Я пытался обнаружить ошибки лично мои и командования подводным флотом в целом. Задачей последнего являлась расстановка и перемещение подводных лодок таким образом, чтобы обеспечить возможность атаки противника в решающий момент в нужном месте. Эта задача не представлялась сложной, потому что намерения противника были легко предсказуемы. Да и тот факт, что подводные лодки были расставлены правильно, подтверждается большим количеством выполненных ими атак на военные корабли и транспорты.