СС. Орден «Мертвая голова» - Воронов В. Ю.. Страница 28

Тех же, кто ускользнул от политической полиции и, следуя долгу, направлялся в Бад-Висзее, на дороге встречала дико жестикулирующая фигура. Гитлер говорил им, что у них теперь новый шеф – Виктор Лютце, и уже на крике сообщал: «Я только что из Висзее! Я арестовал Рема! Они со Шлейхером замыслили бунт против меня! Все замеченные в этом командиры СА будут расстреляны!»

Каждому из встреченных им вожаков СА Гитлер предлагал следовать в Мюнхен, на конференцию в Коричневый дом. В десять часов утра Гитлер сам туда прибыл (здание уже охраняла армия) и сразу пустил в ход Геббельса; тот бросился к телефону и через Геринга передал условленный пароль: «Колибри». Гиммлер и Гейдрих наконец получили свободу действий. По стране покатилась новая волна террора. Командиры отделений СД вскрыли запечатанные конверты с приказами и разослали куда следует свои «отряды смерти».

Первой жертвой оказалась Бавария. Фон Кар, поставивший в 1923 году Гитлеру шах и мат, был захвачен эсэсовцами; потом на пустоши в Дахау нашли его обезображенное тело. Отец Бернард Штемпфле, знавший слишком много гитлеровских секретов, получил перелом позвоночника и три пули в сердце. Рыскали в поисках доктора Людвига Шмита, который лечил Отто Штрассера – главного врага фюрера. Не нашли – потому что его спрятал в дровяном сарае тюремщик из Штадельхайма. А не найдя кого нужно, схватили другого – доктора Вильгельма Шмида; он жил на другой улице, он по-другому писал свое имя и он был доктором философии, а не медицины, – все равно эсэсовцы его увезли. Семья ничего не знала, пока не получила из Дахау гроб, который родным запрещено было открывать.

С этого момента Гитлер становится самым фанатичным приверженцем политического террора. Когда губернатор Баварии фон Эпп заявил, что Рема следует судить воен но-полевым судом, Гитлер страшно разбушевался, крича, что измена Рема уже доказана и он поплатится жизнью. Эпп настолько был ошарашен кровожадностью Гитлера, что пробормотал: «Сумасшедший».

Уцелевшие руководители СА были в равной степени ошеломлены, когда в 11.30 дверь конференц-зала в Коричневом доме отворилась и перед ними предстал Адольф Гитлер.

Очевидцы рассказывали, что фюрер был в состоянии крайнего возбуждения, на губах пена, слова вырывались изо рта с брызгами слюны. Он объявил, что Рем и его сообщники виновны в вероломстве, неслыханном в истории, что Рем, которому он, фюрер, всегда доверял и защищал его, отплатил ему предательством и пытался убить его, чтобы отдать Германию в руки ее врагов. Главной фигурой заговора с другой стороны, по-видимому, следовало считать французского посла, – по словам Гитлера, он дал Рему, всегда нуждавшемуся в деньгах, взятку в сумме 12 миллионов марок. Поэтому Гитлер приказал примерно наказать всех виновных: расстрелять их. Первая группа – Рем, Шнайдхубер, Шмид. Хайнес, Хаин, Хайдебрек, граф Шпрети – будет расстреляна сегодня же вечером.

Эта информация была несколько преждевременной. Гитлер пока еще не отдавал такого приказа. Он ждал Зеппа Дитриха, которому надлежало осуществить казнь.

Командир особого охранного отряда появился только в 12.30. Гитлер захотел узнать, что он делал все это время. У Дитриха были уважительные причины. Он в подробностях рассказал, что дорога на Бад-Висзее была мокрая, а шины на военных грузовиках, которые им выделил рейхсвер, совсем лысые; к тому же им пришлось заехать на заправку в артиллерийские казармы в Ландсберге. Гитлер велел Дитриху разместить эти две роты в казармах и как можно скорее вернуться в Коричневый дом. Дитрих вернулся через два часа и еще три прождал в фойе, пока Гитлер и его приближенные за закрытыми дверями совещались, решая судьбу главных заговорщиков. Рудольф Гесс и Макс Аман соревновались за право стать палачами. Гесс воскликнул: «Фюрер, это мой долг – расстрелять убийц!» Новый начальник штаба СА Лютце сидел подавленный, онемев от этих речей. Он не представлял себе, что чистка СА будет вот такой. Когда Гитлер спросил его, кого следует расстрелять, он в замешательстве ответил, что не знает, кто в чем обвиняется и кто главные сообщники Рема. Затем он тихо вышел из комнаты. Наконец двери отворились, и Мартин Борман провел Дитриха к фюреру. Тот приказал: «Возвращайтесь в казармы, возьмите офицера и шесть солдат и расстреляйте указанных руководителей СА за государственную измену». Борман вручил Дитриху список заключенных, полученный утром от начальника тюрьмы, где Гитлер своим зеленым карандашом поставил галочки против шести фамилий. Это были все те, кого он назвал утром, но Рема он не отметил. Может быть, все еще не созрел для убийства давнего друга.

Дитрих, чтобы не терять времени зря, послал в тюрьму своего человека – собрать приговоренных, а сам пошел искать хороших стрелков, которые уж точно не промажут.

В шесть часов вечера он предстал перед начальником тюрьмы Кохом и потребовал, чтобы ему передали осужденных. Но Кох был осторожным и опытным чиновником. Он уже успел вызвать баварского министра юстиции Франка и, пока тот был в пути, тянул время. Указав простоватому Дитриху, что под списком нет подписи, начальник уговорил его вернуться в Коричневый дом за новыми инструкциями. Там из высших чиновников оставался только министр внутренних дел Вагнер, который наложил резолюцию:

«По приказу фюрера следует передать группенфюреру СС Дитриху тех лиц, которых он укажет. Министр Э. Вагнер».

Прибывший в тюрьму Франк сделал одну-две слабые и, естественно, неудачные попытки помешать убийству. Он позвонил Гессу, но Гесс заявил, что надо выполнить приказ фюрера. Тогда Франк решил, по крайней мере, соблюсти необходимые формальности и начал с того, что объявил Шнайдхуберу, что он приговорен к смертной казни. Шнайдхубер реагировал так озлобленно и недоверчиво, что министр оставил эту затею. Теперь Дитрих мог выполнять свои обязанности. Лидеров СА по одному выводили в тюремный двор. Завидев Дитриха, Шнайдхубер крикнул: «Зепп, дружище, что, черт возьми, тут творится? Мы же абсолютно невиновны!» На угрюмом крестьянском лице Дитриха не дрогнул ни один мускул. Он вытянулся в струнку, щелкнул каблуками и отчеканил: «Вы приговорены фюрером к смерти. Хайль Гитлер!» Арестованных передавали офицерам СС, которые объявляли каждому: «Фюрер и рейхсканцлер приговорил вас к смертной казни. Приговор будет приведен в исполнение безотлагательно». Эхо выстрелов заметалось между стенами тюремного двора. Под конец даже у Дитриха сдали нервы, и он поспешил удалиться, не дожидаясь завершения казни. Потом он сказал: «Когда настала очередь Шнайдхубера, я ушел. С меня хватило». На следующий день, посадив своих людей в поезд, он вылетел в Берлин, где с утра 30 июня Геринг и Гиммлер осуществляли свою версию «варфоломеевской ночи».

Как только Геббельс передал по телефону кодовое слово «Колибри», началась охота на врагов режима. Полицейские машины и эсэсовские грузовики носились по улицам. Район Тиргартена, где находились наиболее важные штаб-квартиры СА, был окружен. Всех командиров СА, которых удалось найти, немедленно арестовывали. Они даже не возражали. Вице-канцлер Франц фон Папен, которого своевременно не поставили в известность об операции, попробовал протестовать, но Геринг и Гиммлер оставили его слова без внимания, а эсэсовцы блокировали его канцелярию, застрелили пресс-секретаря, а остальных сотрудников арестовали, чтобы проучить этого «реакционера». Гейдрих объявил своим людям директиву: «В связи с путчем Рема привести всех в боевую готовность. Согласно приказу фюрера, действовать немедленно». Агентам гестапо были розданы списки жертв, сформированы группы быстрого действия. Одной из спецкоманд руководил гауптштурмфюрер СС Гильдиш, которому поручили ликвидацию так называемых «врагов государства», а кроме того, Гейдрих приказал ему лично расстрелять Эриха Клаузенера, директора департамента в министерстве транспорта, президента Католического союза действий и бывшего ответственного чиновника прусского министерства внутренних дел. Гильдиш взялся за это, не зная Клаузенера в лицо и не задавшись вопросом, какие преступления он совершил, чтобы заслужить расстрел без суда и следствия. В час дня Гильдиш явился в кабинет Клаузенера и заявил ему, что он арестован. Когда тот повернулся к вешалке, чтобы надеть пиджак, Гильдиш убил его выстрелом в голову и прямо с его же телефона позвонил Гейдриху; получив приказ имитировать самоубийство, положил свой маузер возле правой руки убитого, поставил караул у дверей и удалился. В 1.15 он уже был у Гейдриха и только тут узнал, кого убил – «опасного лидера католиков». После этого его направили в Бремен для ареста Карла Эрнста, начальника берлинских СА. Гильдиш со своей группой из 18 головорезов тогда устранил целый ряд чинов СА, включая Эрвина Виллана, начальника медицинской службы СА.