ЛСД психотерапия - Неженцева Юлия. Страница 12
Предложенную теоретическую и практическую модель следует рассматривать, как попытку организовать и систематизировать бесчисленное количество новых и удивительных наблюдений, сделанных во время нескольких тысяч ЛСД-сессий, и логично и понятно представить их. Даже в этой грубой форме такая концептуальная модель полезна для понимания событий, произошедших во время психоделических сессий, проводимых в клинических условиях, также как и ЛСД-состояний, испытываемых в немедицинском само-экспериментировании; следование принципам этой модели позволит проводить ЛСД-терапию с максимумом пользы и минимумом риска. Я также верю, что она сможет послужить руководством для более эффективной борьбы с кризисами, связанными с использованием психоделических препаратов, и более успешным лечением различных сложных случаев в ходе "домашнего" использования.
1. Один микрограмм составляет одну миллионную долю грамма.
2. Перерождением считаются резкие, существенные изменения личности, происходящие неожиданно у психологически предрасположенных личностей в некоторых особых условиях. Направление этих глубоких изменений обычно противоположно изначальному мировоззрению, эмоциональным реакциям, жизненным ценностям, отношениям и моделям поведения субъекта. В первую очередь это касается религиозных, политических, моральных, сексуальных и некоторых других взглядов. На собраниях экстатических сект и в ходе проповедей харизматичных священников, таких как Джон Уизли, наблюдались религиозные обращения полных атеистов в глубоко верующих, иногда даже в религиозных фанатиков. Майа Дерен в своей книге "Божественный всадник" дала уникальное описание ее перерождения в гаитянского вуду, которое случилось во время ее изучения танцев аборигенов. Пример Виктора Гюго, который описывает духовное перерождение Жана Вильена в "Отверженных" (39), вошел в настольные книги психиатров и дал имя особому роду корректирующего эмоционального опыта.
Самая же яркая иллюстрация политического перерождения с последующим возвращение к первоначальному мировоззрению приведена в произведениях Артура Кёслера "Небесная стрела" и "Бог, у которого не получилось" (Arthur Koestler, "Arrow in the Blue" (47), "The God That Failed" (46)). Библейскими примерами морального и сексуального перерождения являются истории Барбары и Марии Магдалены.
3. Влияние травматических воспоминаний детства на динамику терапии психоза систематически изучалось и описывалось Ханскарлом Ленром (Hanscarl Leuner. (57)) См. дискуссию о психодинамическом опыте в первом томе этой серии, Станислав Гроф, «Область человеческого бессознательного: наблюдения в ЛСД-исследованиях» (32). В дальнейшем мы будем ссылаться на эту книгу, использую сокращенную версию ее названия: «Область человеческого бессознательного».
4. Уальтер Панке (Walter Pahnke (76)) разделил основные характеристики пиков (кульминаций) спонтанного и психолического опыта на 9 мистических категорий. Согласно его классификации, признаки этих состояний следующие: 1. ощущение единства, 2. трансценденция времени и пространства, 3. сильный позитивный эффект, 4. ощущение реальности и объективности опыта, 5. ощущение святости опыта, 6. невозможность описания, 7. парадоксальность, 8. мимолетность, 9. последующие позитивные изменения в мировоззрении и поведении. Вопросник, (Experience Questionnaire (PEQ)), составленный Панке и Ричардсоном (Richards), позволяет определить, был ли достигнут пик психоделической сессии, а также оценить его качество.
5. Hie sunt leones буквально означает "Здесь львы". Это выражение использовалось ранними географами в старых картах для обозначения недостаточно хорошо исследованных территорий, где была вероятность столкнуться с дикарями, дикими животными или с другими опасностями.
Важные аспекты ЛСД терапии
Полное понимание природы и течения ЛСД опыта и динамики ЛСД терапии невозможно без осведомленности о факторах, участвующих в ЛСД реакциях. Ранние упрощенные и сокращенные модели ЛСД переживаний, такие как "шизофреническая модель" или "токсический психоз", когда ЛСД опыт рассматривался как результат взаимодействия препарата с нормальными физиологическими и биохимическими процессами мозга, были давно отвергнуты всеми серьезными исследователями. Литература на тему ЛСД изобилует свидетельствами того, что главными детерминантами психоделического опыта являются нефармакологические факторы, и что именно они играют ключевую роль в терапевтическом процессе. Для того, чтобы понять природу ЛСД реакции во всей ее полноте и сложности, нам придется обсудить не только фармакологический эффект препарата сам по себе, но и самые важные экстрафармакологические факторы, а именно роль личности субъекта, его или ее эмоциональное состояние и жизненная ситуация, личность гида или терапевта, природа отношений между субъектом и гидом и полный комплекс дополнительных факторов, который обычно называют установкой и обстановкой сессии.
В силу того, что назначение ЛСД является conditio sine qua non, или абсолютно необходимым условием для получения ЛСД реакции, мысль о том, что препарат сам по себе является фундаментально важным фактором, может показаться логичной. Однако тщательный анализ клинических наблюдений, сделанных в ходе ЛСД терапии показывает, что этот вопрос намного сложнее, чем кажется в первый момент. Феномены, которые могут происходить во время ЛСД сессии, оказываются очень разнообразными; вряд ли существуют какие бы то ни было перцептивные, эмоциональные или психосоматические явления, которые не были отмечены и описаны как часть спектра ЛСД-реакций. Если разные субъекты принимают одинаковое количество препарата при относительно одинаковых условиях, каждый будет иметь опыт, значительно отличающийся от других. ЛСД состояния характеризуются не только необыкновенным многообразием и межличностными различиями, но и поразительно большим спектром внутриличностных явлений. Если один и тот же человек принимает ЛСД несколько раз, то каждая последующая сессия обычно значительно отличается от других общим характером, специфическим содержанием и течением. Это разнообразие, конечно же, является серьезным возражением идее, что ЛСД реакция определяется исключительно биохимически и физиологически. Вопрос о том, существуют ли постоянные, повторяющиеся и стандартные эффекты от ЛСД, которые имеют чисто фармакологическую природу, очень интересен и важен как с теоретической, так и с практической точек зрения. Такие эффекты были бы не связаны со структурой личности или внешними обстоятельствами, и они наблюдались бы у каждого человека, принявшего достаточную дозу ЛСД,
С другой стороны, вопрос о том, до какой степени экстрафармакологические факторы участвуют в ЛСД опыте, и какова природа и механизм их действия, в равной степени интересны с точки зрения теории и практики. Поиск типичных и обязательных фармакологических эффектов ЛСД был важным аспектом моей аналитической работы с данными об использовании ЛСД, Результат такого поиска был достаточно удивительным: проанализировав более 5000 записей ЛСД сессий, я не нашел ни одного симптома, которым был обязательным для каждой из них и, таким образом, мог бы считаться инвариантным.
Изменения в оптическом восприятии обычно описываются как типичное проявление ЛСД состояния, и, следовательно, они являются серьезными кандидатами на звание фармакологического инварианта. Однако в моих записях достаточно часто встречаются сообщения о нестандартных визуальных явлениях. Я наблюдал несколько сессий с применением большой дозы препарата, в которых не присутствовали изменения оптического восприятия. Некоторые из таких реакций, в которых отсутствовали визуальные изменения, имели форму яркого сексуального опыта, другие характеризовались острыми ощущениями недомогания или дискомфорта, или же опытом мучительно боли в различных частях тела. Особые примеры сессий без изменения оптического восприятия наблюдались на продвинутых стадиях лечения психозов и в ходе некоторых психоделических сессий. Они включали или комплекс жестоких и примитивных переживаний, описываемых разными субъектами, как переживания их собственного рождения, или трансцендентальные переживания космического единства и космической пустоты, которая парадоксальным образом одновременно была и ничем, и всем.