Второй пол - де Бовуар Симона. Страница 76

Нужно, чтобы женщина отказалась от личной любви: ни Меллорс, ни дон Чиприано не расположены объясняться в любви своим любовницам. Тереза — образцовая женщина — возмущается, когда Кейт спрашивает, любит ли она дона Рамона ¹. «Он — моя жизнь», — отвечает она; дар, который она принесла ему, — это не любовь, а нечто совсем иное. Женщина, как и мужчина, должна отречься от всякой гордости и всякой воли; если она воплощает для мужчины жизнь, то и он для нее воплощает то же самое; леди Чаттерлей обретает покой и радость лишь потому, что признает эту истину: «она откажется от своего сурового и блестящего женского могущества, которое тяготило и ожесточало ее, и погрузится в воды новой жизни, глубоко–глубоко, в самые ее недра, где слышится песня без голоса — песня обожания»; в общем, она слышит призыв к хмельному упоению вакханок; слепо подчиняясь своему любовнику, не пытаясь искать себя в его объятиях, она образует с ним гармоничную пару, созвучную дождю, деревьям и весенним цветам. Так же и Урсула отрекается в объятиях Бикрина от своей индивидуальности, и они достигают «звездного равновесия». Но в полной мере идеал Лоуренса лучше всего отражает «Змий в павлиньих перьях». Ибо дон Чиприано — один из тех мужчин, что «несут вперед знамена жизни»; у него есть миссия, которой он полностью отдается, настолько, что мужественность его превосходит себя, вырастая вплоть до божественности: если он хочет, чтобы его почитали как бога, это не мистификация; ведь каждый мужчина, который в полной мере мужчина, — бог; а значит, он заслуживает беззаветной преданности женщины. Начиненная западными предрассудками, Кейт поначалу отказывается от такой зависимости; она дорожит своей личностью и своим ограниченным существованием; но понемногу она проникается великим потоком жизни и отдается Чиприано телом и душой. Она сдается не как рабыня: прежде чем решиться жить с ним, она требует, чтобы он признал, насколько она ему необходима; он это признает, поскольку женщина действительно необходима мужчине; тогда она соглашается всегда быть только его подругой и ничем иным; она принимает его цели, его ценности, его мир. Это подчинение выражается и в самом эротизме; Лоуренс не хочет, «Змий в павлиньих перьях».

чтобы женщина напрягалась в ожидании удовольствия и отделялась от мужчины в последнем содрогании; он намеренно отказывает ей в оргазме; дон Чиприано отстраняется от Кейт, когда чувствует в ней приближение этого жгучего наслаждения; она отрекается даже от этой сексуальной независимости. «Ее пылкая женская воля и желание усмирялись в ней и исчезали, и теперь она была сама нежность и покорность, как горячие источники, бьющие из земли без всякого шума, а при этом такие активные и могущественные в своей тайной силе».

Понятно, почему романы Лоуренса — это прежде всего романы «воспитания женщин». Женщине неизмеримо труднее, чем мужчине, подчиниться космическому порядку, потому что мужчина подчиняется ему самостоятельно, ей женеобходимо посредничество мужчины. Только когда Другой принимает облик посторонних сознания и воли, можно действительно говорить о добровольной сдаче; в противном случае самостоятельное подчинение странным образом напоминает монаршее решение. Герои Лоуренса либо обречены с самого начала, либо с самого начала владеют секретом мудрости!; их подчинение космосу совершилось уже так давно и они извлекают из него столько внутренней уверенности, что кажутся такими же заносчивыми, как какой–нибудь надменный индивидуалист; их устами говорит бог — сам Лоуренс. А вот женщина должна склониться перед их божественной природой. Будь мужчина даже фаллосом, а не мозгом, раз он причастен мужественности, он все равно сохраняет свои преимущества; женщина — не зло, она даже добра — но подчинена. Лоуренс снова предлагает нам идеал «настоящей женщины», то есть женщины, без колебаний соглашающейся определить себя как Другого,

III КЛОДЕЛЬ И СЛУЖАНКА ГОСПОДНЯ

Оригинальность католицизма Клоделя заключается в упрямом оптимизме, с которым он утверждает, что даже зло обращается во благо.

«Даже зло

Несет в себе добро, и главное его не обронить» ², Принимая эту точку зрения, которой наверняка придерживается и сам Создатель — ведь предполагается, что он всемогущ, всеведущ и доброжелателен, — Клодель выражает полное согласие со всем творением в целом; без ада и греха не было бы ни свободы, ни спасения; когда Бог вывел этот мир из небытия, он предусмотрел

¹ За исключением Поля из «Любовников и сыновей» — самого живого из всех. Но это единственный роман, где показано становление мужчины.

² «Полуденный раздел».

грехопадение и искупление. В глазах евреев и христиан ослушание Евы поставило еедочерей в весьма незавидное положение: известно, как сурово расправляются с женщиной Отцы Церкви. Напротив, ее можно оправдать, если допустить, что она послужила божественным замыслам. «Женщина! Та служба, что некогда, ослушавшись, сослужила она Господу в земном раю; и то глубокое согласие, что установилось между нею и Им; та плоть, что из–за своей вины оказалась во власти Искупления!»! Конечно, она источник греха, и мужчина из–за нее лишился рая. Но грехи человеческие были искуплены, и мир этот снова благословен: «Мы вовсе не покинули тот рай наслаждений, куда с самого начала поместил нас Бог» ².

«Вся земля — Земля Обетованная» ³.

Ничто из того, что сделано руками Бога, ничто из того, что дано, не может быть плохо само по себе: «Все созданное Господом вбирает в себя молитва, с которой мы к Нему взываем! В Его творении ничто не тщетно, ничто не чуждо чему–нибудь другому» ⁴. И нет даже ничего такого, что не было бы необходимо. «Все вещи, в единстве созданные Им, между собою сообщаются и все одновременно необходимы друг другу» ⁵. Таким образом, и у женщины есть свое место в гармонии вселенной; и это не какое–нибудь незначительное место; существует «удивительная страсть, возмутительная в глазах Люцифера, которая связует Вечного Бога с этим мимолетным цветком Небытия»^.

Конечно, женщина может быть и разрушительницей: в образе Леши ⁷Клодель воплотил злую женщину, ведущую мужчину к гибели; в «Полуденном разделе» Изе опустошает жизнь тех, кого ловит в западню своей любви. Но если бы не было риска погибели, не существовало бы и спасения. «Женщина — это элемент риска, который Он сознательно ввел в самую середину своего дивного построения» ⁸. Человеку полезно познать искушения плоти. «Драматическим элементом в нашей жизни, ее мучительной остротой мы обязаны этому притаившемуся в нас врагу. Если бы душа наша не подвергалась столь жестоким нападкам, она бы спала, а так она вся в движении… Только в борьбе можно научиться побеждать» ⁹. Человек призван прийти к сознанию своей души не

только дорогами духа, но и дорогами плоти. «Но есть ли плоть, могущество которой окажет на мужчину влияние большее, чем сила женской плоти?» ¹Все, что вырывает его из сна, из безопасности, полезно для него; любовь, в какой бы форме она ни возникла, имеет свойство быть в «нашем личном мирке, обустроенном усилиями нашего посредственного разума, чем–то вроде элемента, до глубины взрывающего устоявшийся порядок» ². Очень часто женщина только дарит иллюзии и не оправдывает ожиданий; «Я — обещание, которое нельзя сдержать, и этим самым я к себе влеку.

Я — сладость того, что есть, и вместе сожаленье о том, чего нет. Я — истина под маской заблужденья, и тот, кто любит меня, не очень–то стремится различить, где тут одно, а где другое» ³.

Но и в иллюзии есть своя польза; именно это возвещает Ангел–Хранитель донье Пруэз: «— Даже грех! Грех тоже на пользу.

— Так, значит, хорошо, что он меня любил?

— Хорошо, что ты научила его желать.

— Желать иллюзию? Желать тень, что ускользает от него навеки?