Ацтеки. Воинственные подданные Монтесумы - Сустель Жак. Страница 8

Во всяком случае, такова была традиция. Но может возникнуть вопрос: не относит ли это храм к более раннему периоду, чем позволяют считать факты? Ведь если на самом деле здание уже поднялось в полный рост во времена Монтесумы I, трудно понять, какие работы могли быть выполнены при последующих правителях. Есть все основания полагать, что теокалли Уицилопочтли был построен в несколько последовательных этапов, как большинство мексиканских пирамид. Точно так же очень вероятно, что храм, поскольку он был перестроен при Монтесуме Ильуикамина, был не такой большой, каким он станет позднее.

Ашайакатль внес свой вклад в оснащение той постройки, которую оставил ему его предшественник: он установил огромный жертвенный камень, куаутемалакатль («каменный диск орлов»), который, говорят, был доставлен из Койоакана 50 тысячами человек при помощи веревок и катков. Но именно в годы правления Тисока и Ауицотля огромный теокалли был закончен и принял тот вид, в котором его впервые увидели европейцы.

В Национальном музее Мехико находится скульптурная стела, увековечившая открытие храма. Она изображает двух императоров, чьи имена написаны иероглифами, и стоит дата: чикуэй акатль, «восьмой год Камыша», или 1487 год по нашему летоисчислению. Тисок, который, очевидно, начал новые работы, уже год как умер.

В «Кодексе Теллериано-Ременсис» мы видим, что это предприятие проходило в два этапа. В годы правления Тисока, в науй акатль, то есть «четвертый год Камыша», или в 1483 году, «был заложен первый камень великого храма, который нашли христиане, когда впервые пришли в эту страну». На картине, изображающей следующий год, макуилли текпатль, символ, который обозначает год, связан одной линией с рисунком пирамиды, составленной из четырех элементов и возвышающейся на четырехугольном основании, две лестницы которой залиты кровью; кактус, символ Теночтитлана, стоит на самой верхушке платформы. Подстрочник на испанском языке гласит: «Деревня Цинакантепек восстала против своих владык – мексиканцев. Они напали на нее и устроили такую резню, что едва ли там осталась одна живая душа, так как всех пленников отвезли в Мехико, чтобы принести там в жертву в великом храме, который в то время был еще не закончен».

Символ чикуэй акатля, «восьмого года Камыша», или 1487 года, соединен с храмом, но на этот раз это, без сомнения, уже законченный храм с двумя святилищами, стоящими бок о бок наверху пирамиды: на одном крыша и вход обозначены красным цветом, на другом – синим. Значение этих деталей станет понятным позже. Линия соединяет храм с тлекуауитлем, факелом; из него исходят дым и пламя, которые символизируют новый ритуальный огонь, зажженный в честь открытия этой святыни. Другая линия ведет от факела к символу Теночтитлана, и такая последовательность картинок может, таким образом, означать: «В восьмой год Камыша был торжественно открыт (двойной) теокалли Теночтитлана». Рядом с этими картинками находится фигурка человека, закутанного в расшитый плащ. Он изображен сидящим на некоем подобии стула со спинкой, королевском икпалли, а над ним имеется символ, означающий сказочное водяное существо, обитающее в озере, ауицотль: этот человек – император, носящий точно такое же имя. И наконец, под изображением храма и вокруг него нарисованы воины с белыми перьями на головах, а еще ниже – ритуальные изображения человеческих жертвоприношений, а также названия городов, откуда прибыли эти жертвы: Шиукоак, Куэтлацтлан и Цапотлан. Ниже воинов нарисован значок шикипилли (8 тыс.) дважды и значок сенцонтли (400) десять раз, что вместе составляет 20 тыс. Эти рисунки можно интерпретировать так: «По этому случаю Ауицотль приказал принести в жертву 20 тыс. воинов, которые прибыли из Шиукоака, Куэтлацтлана и Цапотлана». Испанский подстрочник несколько менее точен. Он гласит: «Великий храм города Мехико был закончен и доведен до совершенства. Старики говорят, что в тот год были принесены в жертву 4 тыс. человек, которых привели из провинций, побежденных в войне».

К жертвоприношениям мы вернемся чуть позже, а пока ограничимся тем, что констатируем: великий храм в том виде, в котором испанцы увидели его в 1519 году, был торжественно открыт Ауицотлем тридцатью двумя годами ранее. К сожалению, описания и отчеты, написанные после завоевания, часто неточны. Словами «великий храм» они иногда называют храм Уицилопочтли и комплекс храмовых зданий в центре города, а иногда храм Тлателолько. Мы должны попытаться провести различие между этими разными постройками.

Начнем с самого храма Уицилопочтли. Действительно, это был двойной храм, как его изображает «Кодекс Теллериано-Ременсис», и эту картину подтверждают некоторые другие документы, например иллюстрации к тексту Саагуна из рукописи, находящейся в Мадриде, и «Кодекс 1576 года». Пирамида покоилась на прямоугольном фундаменте, чья длина с севера на юг составляла 110 ярдов, а ширина с запада на восток 88 ярдов. Пирамида состояла из четырех или, возможно, пяти элементов, каждый из которых имел меньшие размеры, чем тот, что находился ниже. Только по западному фасаду пирамиды шли ступени, очень широкая двойная лестница с балюстрадой по краям, которая заканчивалась почти вертикально, перед тем как достичь расположенной на вершине платформы. У ступеней с краю имелся парапет, который начинался с голов огромной змеи: одну из этих голов недавно нашли во время раскопок неподалеку от собора. Лестница насчитывала 114 ступеней и была одной из самых высоких лестниц, известных в Мексике. В храме Тецкоко было 117 ступеней, а в храме Чолула – 120, если верить Берналю Диасу. Высота пирамиды составляла, вероятно, около 100 футов.

Два святилища, одно возле другого, были возведены на плоской вершине этого огромного постамента. То, что расположено севернее и окрашено в бело-синий цвет, было посвящено Тлалоку, самому древнему богу дождя и молодой зелени. То святилище, которое находилось южнее и украшено вырезанными белыми черепами на красном фоне, было посвящено богу Уицилопочтли. В каждое святилище вела широкая дверь, расположенная с западной стороны, перед которой стоял жертвенный камень.

Одинаковые крыши, пирамидальные по форме, имели деревянный каркас, покрытый цементом и известью, и вытягивались к небу подобием стены или гребня, очень напоминающего те, что были найдены на постройках майя и чье предназначение было зрительно увеличивать высоту. Крыша святилища Тлалока была окружена волнистой гирляндой из раковин, которые символизировали воду, а крышу святилища Уицилопочтли украшали бабочки, символы огня и солнца. Там, где балюстрада поднималась к платформе, стояли статуи, в руки которых вкладывали древки знамен, устанавливаемых по определенным большим праздникам. Знамена были сделаны из великолепных перьев тропических птиц. Эти знаменосцы были особенно характерны для архитектуры и скульптуры тольтеков, у которых ацтеки их позаимствовали. Змеиные головы, одна к одной, образовывали «змеиную изгородь», коатепантли, которая шла вокруг пирамиды: это тоже было типично для культуры тольтеков.

Таков был монумент, который возвышался в центре города и империи: колоссальный, но тем не менее гармоничный по своим размерам, окруженный поклонением и ужасом. Говорили, что в фундаменте были спрятаны бесчисленные золотые украшения и драгоценные камни, которые были перемешаны с камнями и цементом по приказу императоров. Берналь Диас утверждает, что эта традиция действительно существовала и что, когда испанцы разрушили теокалли, они нашли схороненные сокровища.

В те времена, о которых мы ведем речь, двойной храм Тлалока и Уицилопочтли был не одинок. По своим размерам и высоте он занимал главенствующее положение в истинно религиозном городе, заставленном пирамидами. Он был окружен стеной из змеиных голов (коатепантли), которая, вероятно, имела около 440 ярдов в длину с востока на запад и 330 ярдов в ширину. Эта стена шла вдоль одной стороны центральной площади, затем мимо дворца Монтесумы, следуя современной Калье-де-ла-Монеда. На восток она простиралась, следуя современной Калье-де-Кармен и Коррео-Майор, а на запад – по улицам Монте-де-Пьедад и Санто-Доминго. На севере она выходила на канал, параллельный тому, которым ограничивалась площадь, и, как мы уже видели, на императорский дворец. В стене были трое или, возможно, четверо ворот; они были укреплены, и все «помещения были заполнены разнообразным оружием». Ворота охранялись гарнизоном из отборных воинов. От южных ворот начиналась насыпная дорога в Ицтапалапан и Койоакан, от северных – в Тепейак, а от западных ворот шла насыпная дорога в Тлакопан.