Клинки Ойкумены - Олди Генри Лайон. Страница 70

– Понимаю, – голос Эрлии сделался слаще меда. – А у тебя голова варит!

– Я…

– Молодец!

Крисп зарделся от гордости, которую обер-манипулярий Ульпия не замедлила остудить:

– Вряд ли ты один такой умный. Скорее всего, в управлении над этим уже работают. А результата нет. Владельцев тузиков сейчас миллионы – точнее не скажу, не интересовалась. Представляешь объем проверок? Времени займет уйму… Так что не расслабляемся, работаем! Наша цель – Диего Пераль.

Она подошла к бару-холодильнику, сыграла на сенсорной панели уверенный пассаж и получила бокал нежно-зеленого коктейля, искрящегося крошевом ледяных кристаллов. Поразмыслив, Эрлия повторила операцию. Второй коктейль оказался рубиново-красным. Это для меня, с гибельным восторгом понял Крисп. Я заслужил!

Он не ошибся.

– Надо найти способ вытащить объект на нашу планету, – Эрлия вручила Криспу его награду. – Там гематры до него не доберутся, а у нас будут развязаны руки. Думай, мозг. Ищи способ, мотив, предлог. Что угодно, лишь бы его к нам заманить! Только добровольно, без насилия! А уж там мы найдем способ раскрутить красавчика на сотрудничество. Я над этим работаю, но одна голова хорошо…

Покачивая бедрами, Эрлия направилась в ванную. Крисп проводил ее взглядом, где безнадежность мешалась с вожделением, пригубил коктейль – в меру сладкий, в меру крепкий, с гранатовой кислинкой – и сунулся в центральную сферу, желая проверить, что там поделывает объект.

«Во время следующего сеанса связи, – Эрлия взялась за ручку двери, ведущей в ванную комнату, – надо будет изложить Планкусу идею парня. Мало ли?..»

– Твою декурию! – громыхнуло из гостиной. – А этот тип откуда взялся?!

Едва не расплескав свой коктейль, Эрлия рванула в гостиную.

– Прошу прощения, – сказал дон Фернан. – Я не хотел вас задеть.

– Ничего, – пробормотал Диего. – Все в порядке.

– Позвольте, я пройду?

– Все в порядке, – повторил Диего, не двигаясь с места.

Вот так сходят с ума, понял он. Шаг за шагом, и тропинка кончилась. Ты летишь в пропасть, уверенный, что еще идешь. Дон Фернан стоял перед ним, весь в черном, как и сам Диего. Только чернота графа поблескивала редким серебром, вызывая ассоциации с шевелюрой стареющего кабальеро, а Диего Пераль был черен, как ворон, без прикрас, и сутулился по-вороньему.

– Мы знакомы? – спросил дон Фернан.

Диего молчал. Он искал и не находил в этом человеке томной, чуть ироничной жеманности, памятной по встречам в Эскалоне. Опытный боец, едва не заколовший Пераля в университетском спортзале – сойдись Диего с графом в поединке, и сразу стало бы ясно: тот или другой. Но вот так, лицом к лицу, дрожа от возбуждения и не в силах пошевелиться…

– Рад вас видеть, господин Дахан, – слегка пожав плечами, дон Фернан повернулся к гематру. – Это ваш ученик? Он заявлен на турнир?

– Здравствуйте, господин Пшедерецкий, – Дахан вежливо поклонился. – Я тоже рад вас видеть. Нет, это не мой ученик. Это мой помощник. Разрешите представить: Диего Пераль, из школы маэстро Дильгоа.

– Того самого?

– Да.

– Тогда почему он вцепился в рапиру?

Лишь сейчас Диего заметил, что пальцы его окоченели на рукояти.

– Я бы понял настрой на поединок, – продолжил дон Фернан. Тот граф, которого знал Диего, произнес бы фразу про настрой с откровенной издевкой. Этот же изъяснялся сухо, как гематр, и с напором человека, который спешит по делам. – Новички часто перебарщивают с показной воинственностью. Но вы утверждаете, что это ваш помощник…

– Это мой помощник, – подтвердил мар Дахан. – И постоянный спарринг-партнер госпожи Штильнер. Их тренировки дали превосходные результаты. Надеюсь, у вас будет возможность оценить.

– Неужели он рассчитывает, что я преподам ему урок?

– Вряд ли. Разве что косвенно, путем схватки с госпожой Штильнер. Изучая записи, можно многому научиться.

– Разумно. Мои уроки слишком дорого стоят. И все же… – беседуя о Диего, присутствующем здесь, в третьем лице, дон Фернан стал больше похож на себя-прежнего: надменного аристократа. – Если господин Пераль плохо говорит на унилингве, может быть, вы ответите на мой вопрос? Или мне счесть такое поведение оскорбительным?

– Я приношу вам свои извинения, господин Пшедерецкий, – Эзра Дахан оттеснил Диего к краю прохода. – Свои глубочайшие извинения. Господин Пераль недавно перенес тяжелую психологическую травму. Он не до конца оправился от потрясения. Уверен, у господина Пераля и в мыслях не было оскорбить вас.

– Извинения приняты. Всех благ!

И дон Фернан зашагал прочь.

– Кто это? – хрипло выдохнул Диего, борясь с желанием выхватить рапиру и броситься следом. Пожалуй, сейчас он был способен ударить в спину. – Во имя Господа, кто это?!

Схватка на площадке закончилась. Синий вышел, прихрамывая. Хромота его исчезла, едва синий двинулся дальше, к судейскому столу – судя по всему, обнулили нейтрализатор. Красный лежал, выронив саблю. Он не шевелился, успев убедиться в том, что головы ему не поднять. Когда синий перестал хромать, красный вскочил на ноги, подхватил саблю и отсалютовал сопернику. Похоже, судьи что-то крикнули синему – он повернулся лицом к красному, встал в позицию и ответил безукоризненным салютом.

– Это Антон Пшедерецкий, – Эзра Дахан разглядывал Диего, словно новый, еще неопробованный тренажер для фехтования. – Сборная команда Сеченя. Впрочем, здесь он заявлен, как индивидуал. Вы в курсе, кто такие самовыдвиженцы?

Диего машинально кивнул, хотя ничего не понял, кроме странных имени и фамилии. Возбуждение отпускало, маэстро начало трясти. Из последних сил он старался скрыть от гематра свое состояние, хотя и понимал всю тщету усилий. Ну, хотя бы не стучать зубами при разговоре…

– Антон Пшедерецкий?

– Вы действительно незнакомы? Или притворяетесь?

– Полагал, что знаком. Сейчас даже и не знаю.

– Господин Пшедерецкий – заслуженный мастер спорта. Трехкратный победитель чемпионата Лиги, многократный призер секторальных чемпионатов и турниров. Если я начну перечислять его медали и титулы, мы не управимся до вечера.

Это шутка, понял Диего. Не управимся до вечера… Говори мар Дахан всерьез, он бы назвал время, необходимое для перечисления заслуг Антона Пшедерецкого, с точностью до секунды. Затылок ломило, перед глазами плясал рой мушек – омерзительных, готовых высосать твою кровь до капли. Мушки, вспомнил маэстро. Комары. Гнус. Как бы они ни назывались, их рой обсел Карни шевелящимся комом… Ты безумен, сказал Луис Пераль так ясно, словно стоял рядом. Мальчик мой, ты рехнулся. Какая жалость! Сначала рапира, удлиняющаяся струйкой комарья. Затем – грезы средь бела дня. Биопротезы дона Фернана; удар, хвативший старого маркиза. А ведь ты даже не удосужился проверить: был этот удар или нет? Теперь ты готов прирезать спортсмена, известного здесь всем и каждому, прирезать только потому, что ты увидел в нем смертельного врага. Когда ты нырнешь, чтобы не всплыть? Прыгнешь с крыши гостиницы? Сегодня? Завтра?! Лучше не с крыши – там, где ты бегаешь по утрам, прыгать надежнее. Под аплодисменты Джессики Штильнер ты сойдешь в ад, великий грешник. Я напишу о тебе комедию! Зрители животики надорвут…

– Его руки… Руки господина Пшедерецкого…

Гематр слушал, не перебивая.

– Вы уверены, что это обычные человеческие руки?

– А что это может быть? – спросил мар Дахан.

– Биопротезы.

– Биологические протезы? Вполне вероятно. Если он потерял руку в детстве, на ее месте сейчас может оказаться протез. Вас это смущает?

– Кто знает это точно?

– Личный врач. Медики, делавшие операцию. Родители. Сам господин Пшедерецкий. Его тренер. В любом случае, вы не получите такую информацию. Тайна личности неприкосновенна.

– Но как он прошел медицинский контроль перед турниром?!

– Проще простого. Контроль выявляет модификантов – у них стоит особая метка. Биопротезы – обычное дело. В сущности, они мало чем отличаются от рук, полученных при рождении.