Степень превосходства (СИ) - Соколов Юрий Юрьевич. Страница 6

В течение последующих четырех часов я продолжал заниматься отчетами, потом вспомнил о Берке и этой темной истории на Тихой. Но Полли не смогла раскопать в архиве ничего такого, чего бы я уже не знал из разговора с Джошем Маттерсоном. Видеоматериалы вообще отсутствовали. Странно…

Спина затекла от непрерывного шестичасового сидения в кресле, да и время обеда уже подошло. Поднявшись на лифте до тридцатого этажа, я вышел через раздвижные двери в конце коридора на открытый пандус для приема малых воздушных судов, взял аэротакси, задал киберпилоту программу маршрута и отправился к Дагену.

Ресторан Дагена, напоминавший издали фантастический черный цветок, возвышался посреди пустыни в пяти километрах от города. Посадив такси на одном из «лепестков», я прошел в зал и оказался в настоящем царстве стекла. Оно было здесь повсюду: стеклянный пол и стены, меняющие густоту тонировки в зависимости от времени суток, от почти угольной черноты днем до полной прозрачности ночью; огромная люстра под горный хрусталь, парящая где-то в недосягаемой вышине под стеклянным куполом, массивные стеклянные столы… Только для кресел дизайнер сделал исключение.

Сказать, что меню у Дагена было богатым, значило ничего не сказать. Его повара, кибернетические и настоящие, могли приготовить, наверное, миллиард блюд. Иногда без справки от метрдотеля попросту невозможно догадаться, что именно ты ешь — пищу растительного происхождения или животного, но все до обалдения вкусно.

Я неторопливо шел по залу, выбирая место, когда услышал негромкое: «Эй, Алеша!» — и оглянулся. Очень немногие люди знали мое второе, русское имя Алексей, а Алешей называл только один.

Это он и был — высоченный, мощного телосложения, с лицом аристократа и ухватками борца-профессионала. Когда Владимир Мартынов встал из-за столика для приветствия, то оказался почти на голову выше меня, а я ведь тоже не дюймовочка.

Покончив с рукопожатиями и взаимными похлопываниями по плечу, мы сели, и я наконец смог поздороваться с Кристиной.

— Привет, Пит, — отозвалась она, разглядывая на свет содержимое своего бокала. — Вот это встреча! Мы только час назад прилетели с Пальмиры, и сразу сюда. Не успели устроиться как следует, смотрим — ты!

— Какими судьбами вы оказались на Безымянной, Влад? — спросил я. — Неужели решили снова заняться охотой?

— Влад и Владимир не одно и то же имя, сколько раз повторять, — проворчал Мартынов. — Уж тебе-то, с твоими русскими корнями, стыдно не знать таких вещей.

— Оставь в покое мои корни, мы живем в эру великого смешения народов. Ученые прогнозируют окончательное формирование единой нации и языка в ближайшие сто лет.

— Может быть, — с сомнением сказал Мартынов. — Только многие народы — китайцы, например, в основной своей массе участвовать в этом процессе не спешат, и на прогнозы ученых им наплевать.

— И русские, конечно.

— Русские, к сожалению, в этом вопросе не столь последовательны. А зря.

— Национальная и религиозная обособленность ни к чему хорошему не ведет, сам знаешь, — заметил я. — Стоит в такой среде объявиться лидеру с замашками диктатора…

— К тому я и веду, — перебил Владимир. — По данным статистики, на сегодняшний день каждый четвертый человек во Вселенной — китаец, и процентное соотношение с каждым годом изменяется не в пользу всех остальных людей. Формирование единой китайской нации с соответствующим языком — как тебе такой прогноз?

— А остальные что — вымрут как динозавры? — усмехнулся я. — Мне кажется, для бездельника, без всякой пользы прожигающего свои миллионы, ты слишком мрачно смотришь на жизнь. И вообще, ты что, решил угощать меня одними разговорами? Давай, заказывай на всех, раз ты тут самый богатый.

Обед был чудесным. Несмотря на свой патриотизм, Владимир Мартынов всегда был поклонником французской кухни. Говорили обо всем на свете, но в основном об экспедициях на те планеты, куда мы успели добраться за два года, что не виделись. Будучи неутомимыми искателями приключений и любителями всевозможного экстрима, располагая поистине неистощимыми денежными средствами, Влад и Кристина делили свое время между отдыхом на самых комфортабельных и дорогих курортах и путешествиями в такие уголки космоса, где даже черти не лазили. Под конец, я сам не заметил как, разговор свернул на Берка и Тихую.

— Я был там, — сказал Владимир, задумчиво постукивая вилкой по тарелке. — В пятьдесят шестом, в составе группы Джонатана Эрцога. Криста тоже.

— И чем вы занимались?

— Эрцог занимался делом, естественно. В его задачу входило исследование почти не изученного Восточного Массива. Мы с Кристиной били баклуши, путаясь под ногами у научников, и совали свой нос повсюду, где становилось интересно. Они бы с радостью послали нас куда подальше, но я финансировал экспедицию на две трети.

Я отвалился на спинку кресла, не в силах больше проглотить ни кусочка.

— Восточный Массив — что это?

— Огромная территория, занятая тропическими лесами. Почти необитаема — за исключением северо-западных окраин, где джунгли переходят в лесостепи и степи, населенные знаменитыми туземцами Тихой.

— Вы их видели? — заинтересовался я. — Какие они? Правда, что как люди?

— Контакты с ними строго запрещены, Алеша. — Владимир прищурился так хитро, что я сразу понял — они, конечно, не только видели туземцев, но и подошли поздороваться, посидеть у костра, пропустить по стаканчику. Может, даже разделись догола и сплясали с ними военный танец вокруг тотемного столба.

— Кристина, — воззвал я, — ты же хорошая девочка, не то что этот невоспитанный варвар. Расскажи!

— Они действительно очень похожи на нас, Пит, — ответила она. — Высокие. Смуглокожие. Если одеть любого из них в современный костюм и выпустить на улицу — никто и не обернется… Хочешь подробностей — просмотри материалы Института внеземных культур и Комиссии по Контактам. Насколько я знаю, это открытая информация.

— Ладно, черт с ними. А с Берком что могло случиться, как по-вашему?

Владимир и Кристина переглянулись.

— Представить себе не могу, — вздохнул Мартынов. — Тихая полностью оправдывает свое название. Хотя таинственные исчезновения там бывали и раньше. В тридцать первом году в этом самом Восточном Массиве бесследно пропала экспедиция Борисова — Родригеса. Двумя годами раньше исчезли четыре метеоролога на плато Михорас — на самом юге континента. В пятьдесят втором на одном из островов Большого архипелага потерялись восемь научников группы Аарона Карра; и одновременно двое его же людей — на острове в архипелаге Гринберга. Ну и так далее. При мне тоже был один случай. Сопляк-стажер, вообразивший себя крутым исследователем, втихую сбежал в джунгли, взяв недельный запас продовольствия.

— И больше его никто не видел, — заключила Кристина.

— Точно, — подтвердил Мартынов. — Эрцог выслал на поиски всех кого мог. Мы с Кристиной тоже принимали участие. Восемнадцать дней сто с лишним человек прочесывали сельву, но это привело только к потере одной из поисковых групп, а затем и второй, посланной ей на выручку, после чего из Федерального центра научных исследований спустили приказ свернуть спасательную операцию. Итого, Эрцог потерял девять человек, из которых восемь были тертыми ребятами, прошедшими не один десяток планет. Кстати, это характерно для Тихой — группа, посланная для обнаружения пропавших, тоже исчезает. Я хотел было плюнуть на запрет Центра и отправиться туда еще раз самостоятельно, но Криста отговорила.

— Это был бы уже сверхэкстрим, милый, — отозвалась Кристина.

— Ты, пожалуй, права. Я после и сам так думал.

— А как все эти случаи связаны с рэдвольфом? — спросил я.

— Большинство никак, — ответил Мартынов. — Хотя, к примеру, наш сопляк хотел найти как раз его. Может, даже нашел.

— Послушай, Влад, — сказал я. — Похоже, ты осведомлен обо всех делах на Тихой куда лучше меня. Кем считают рэдвольфа аборигены, я знаю из общеобразовательного школьного курса. Бог леса, чудовище, покрытое огненно-красной шерстью — он бродит по джунглям и жестоко карает нераскаянных грешников за плохое поведение. Да вот беда — жители Тихой могут быть не знакомы с нашим школьным курсом. Сами-то они что думают по этому поводу?