Возмездие - Удалин Сергей Борисович. Страница 6

Судя по изображению на экране, он вышел на связь с компьютера, находящегося в спальне. Однако каких-то существенных деталей разглядеть не удалось; Грейсон, как всегда, позаботился о том, чтобы никто не смог определить его местонахождение. И Сандерс не оставалось ничего другого, как просто наблюдать за выражением его лица.

Кали показалось, будто он одет в бронежилет или скафандр, хотя об этом трудно говорить с уверенностью, когда видишь только голову и плечи. Зато ее обрадовало то, что его зрачки и зубы были белыми, без бледно-розового оттенка, который свидетельствовал бы о том, что он снова начал принимать красный песок. И все же он выглядел усталым, осунувшимся, как будто долго находился под воздействием стресса.

— Ты в неплохой форме, Грейсон, — улыбнулась она, позволив себе маленькую невинную ложь.

— Приходится много работать, — как всегда, неопределенно и уклончиво ответил он. — Как у тебя дела? С проектом все в порядке? Ничего необычного?

— Необычного? Ты имеешь в виду что-то не связанное с обучением детей?

Грейсон выдавил из себя вежливую улыбку. Кали поняла, что он на грани нервного срыва.

— У тебя что-то случилось?

— Нет, — покачал головой Пол. — Все отлично. Просто только что вернулся с работы и чувствую себя немного разбитым.

— Что за работа?

— Работа, позволяющая платить по счетам.

Возникла неловкая пауза, пока Кали обдумывала, стоит ли расспрашивать дальше. В конце концов она решила оставить эту тему.

— Я как раз думала о Джилиан, когда ты позвонил.

При упоминании имени дочери волна противоречивых эмоций — раскаяния, тоски и надежды — пробежала по лицу Грейсона.

— Я постоянно о ней думаю, — с нежностью произнес он. — Ты что-нибудь о ней слышала? От кварианцев? Или от Хендела?

— Нет, к сожалению.

Помолчав немного, Пол упрямо заявил:

— Значит, с ней все в порядке.

Кали догадалась, что это себя, а не ее он пытается успокоить.

— Если хочешь, можешь приехать к нам в Академию, — напомнила она. — Я внесла тебя в предварительный список гостей.

Никто в Академии, за исключением Кали и Хендела, не знал о его связи с «Цербером», и она была уверена, что эта связь, осталась в прошлом. Для всех остальных он был всего лишь отцом одной из бывших учениц… и крупнейшим спонсором проекта.

— Я понимаю, как тебе не хватает Джиллиан, — продолжила Кали, — но, может быть, когда ты побываешь у нас, познакомишься с другими учениками, увидишь, каких успехов мы добились, тебе станет немного легче.

— Это слишком опасно, — возразил Грейсон, явно не желая больше обсуждать ее предложение. — И для меня, и для всех вас.

— Очень жаль, что ты отказываешься от моей помощи, — сказала она. — В одиночку тебе не справиться, и ты сам это знаешь.

— Мне тоже жаль, что все так сложилось. До свидания, Кали. Было приятно повидать тебя.

На этом связь резко оборвалась.

Кали отключила экран и попыталась вернуться мыслями к тем данным, которые она изучала, до того как поступил вызов, понимая впрочем, что это бесполезная затея.

Грейсон, конечно же, не был ее другом. В его темном прошлом наверняка были такие поступки, которые ужаснули бы ее. Но их прочно связывали забота о Джиллиан и болезненные воспоминания о побеге из «Цербера».

Кали знала, что Пол пытается изменить свою жизнь, она искренне верила в то, что он будет искать собственный способ искупить грехи. Но, увы, сама она ничего не могла для него сделать, разве что пожелать удачи.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Закончив разговор с Кали, Грейсон остался сидеть перед терминалом, погруженный в мысли о дочери.

Она сейчас в безопасности, и это его немного успокаивало. Но он не мог забыть о тех бесчеловечных опытах, которые проводились над ней в «Цербере». Которые он же сам и помогал проводить!

Сознание собственной вины опять захватило его, быстро переходя в чувство презрения к себе. Пол ничего не мог изменить в прошлом, практичный человек, каким он себя считал, не может напрасно тратить время на угрызения совести. Он должен сосредоточиться на настоящем, если хочет остаться в живых.

Увы, доводы рассудка не помогают облегчить сердечные муки, и он — как это нередко случалось после бесед с Кали — почувствовал, что по его щекам текут слезы.

Он поклялся, что станет ради дочери другим человеком. И правильно поступил, когда ушел из «Цербера». Но многим ли отличается его нынешняя работа от прежней? Теперь Грейсон живет в самом опасном месте Галактики, где жизнь человеческая не стоит и ломаного гроша. Более того, он сам стал наемным убийцей на службе у безжалостной царицы здешнего преступного мира. И пусть те, кого он убивал за плату, в большинстве своем заслуживали смерти, разве это можно считать оправданием?

Но в глубине души он именно так и считал. Во всяком случае, ночные кошмары, беспрерывно мучившие его, когда он работал на Призрака, теперь прекратились. В какой-то степени Грейсон смирился со своим нынешним положением, но при этом временами ему казалось, будто он раскололся надвое, будто в нем теперь живут два совершенно разных человека. Один прекрасно знает, каким он хотел бы стать, но другой не позволит забыть, кем он был прежде.

«Хватит обманывать самого себя, — нашептывал ему этот второй. — Ты же грязный убийца, не знающий жалости. И однажды, когда ты сам умрешь страшной, кровавой смертью, Галактика станет чище просто потому, что тебя в ней больше нет».

И это понимание собственной неисправимости, как ни странно, успокаивало, подтверждало, что он правильно поступил, когда отослал Джиллиан с Хенделом к кварианцам; лучше держать дочку подальше от папочки-монстра. Так ему будет проще не возвращаться мыслями в прошлое, проще уцелеть в настоящем.

Пол вытер слезы. Его ждет в «Загробной жизни» Лизелль, но он не может отправиться туда прямо сейчас. Сначала он должен спрятать пакеты с красным песком, все еще лежащие возле двери.

«Может быть, одна крохотная доза — это как раз то, что тебе нужно для поднятия настроения?»

Грейсон не поддался искушению. Он уже три года как избавился от зелья, и его организм больше не нуждается в том обманчивом ощущении счастья, которое приносит красный песок.

«Но ведь дело не в физической зависимости, не так ли? — не унималось его второе я. — Песок заглушает боль, делает жизнь терпимой».

Он завязал с наркотиками ради дочери. У Джиллиан не будет отца-наркомана.

«Джиллиан далеко. Кто мешает тебе теперь? Лизелль? Ария? Их не волнует, балуешься ты наркотиками или нет, до тех пор, пока это не вредит работе».

Все девять лет службы в «Цербере» он регулярно принимал наркотики. И никогда маленькие личные слабости не мешали ему справляться с заданиями. Но сейчас все изменилось. Он сейчас не секретный агент, использующий дочь как прикрытие, чтобы внедриться в эксклюзивный биотический проект. Он просто человек, скрывающийся от врагов, и должен все время оставаться настороже. Каждая новая секунда каждого нового дня может оказаться последней.

«„Цербер“ найдет тебя, — продолжал искушать внутренний голос. — Это неизбежно. Почему бы не порадоваться жизни, пока это не произошло? Всего одну дозу! Тут же почти десять килограммов. Никто ничего не заметит. Даже не заподозрит».

Грейсон отодвинулся от терминала и медленно поднялся с кресла. Он прошел по коридору мимо кухни и гостиной к сваленным в кучу возле двери пакетам. Осторожно взял сразу все пять и понес обратно в спальню. Присев на корточки, затолкал товар под кровать. Не самое надежное место для тайника, но все-таки лучше, чем оставить все на виду.

Затем он поднялся, зашел в ванную и взглянул на свое отражение в зеркале. На скафандре, прямо на груди, виднелось крохотное розовое пятнышко. Грейсон вспомнил, что один из пакетов порвался во время операции.

«Эти чертовы батарианцы не смогли его даже как следует заклеить!»

Он смахнул порошок, чувствуя, как твердые гранулы щекочут его ладонь. Большинство песчинок упало в раковину, но часть прилипла к коже.