Все страхи мира - Клэнси Том. Страница 24

— В конце концов, главное — доверие, — добавил Райан после короткого молчания. — Члены вашего парламента — патриоты. Если им не нравится родина, почему они согласились мириться со всеми недостатками общественной жизни? У нас то же самое.

— Жажда власти, — тут же отозвался Головко.

— Нет, не у тех, с кем ты установишь хорошие отношения, не у самых умных. Разумеется, найдётся несколько идиотов. В нашем конгрессе есть такие. Дуракам не угрожает опасность исчезновения как вида, их не надо заносить в «Красную книгу». Но всегда есть немало таких, кто понимает, что власть, которую приносит с собой правительственная служба, — всего лишь иллюзия. А вот долг перед нацией — всегда более весом. Нет, Сергей, в основном ты будешь иметь дело с такими же умными и честными людьми, как ты сам.

Головко кивнул в знак того, что понимает мнение коллеги-профессионала. Как он заметил несколько минут назад, Райан действительно приобрёл опыт. Головко задумался над тем, что они с Райаном больше не противники. Соперники — пожалуй, но не противники. Теперь между ними установились отношения более прочные, чем чисто профессиональные.

Райан доброжелательно посмотрел на своего гостя, внутренне улыбнувшись тому, что сумел удивить его; В голове у него промелькнула мысль: вот было бы хорошо, если бы Головко выбрал для этих целей из числа парламентариев Олега Кирилловича Кадышева, проходящего в картотеке ЦРУ под кодовым именем «Спинакер». Кадышев, известный средствам массовой информации как один из самых блестящих ораторов и членов парламента — этой ещё окончательно не оформившейся законодательной организации, пытающейся утвердиться и построить новое государство, — с общепризнанной репутацией умного, честного и порядочного человека, был на самом деле одним из лучших агентов ЦРУ, завербованным несколько лет назад Мэри Пэт Фоули. Игра продолжается, подумал Райан. Правила изменились. Мир тоже изменился. Но игра продолжается и, наверно, будет продолжаться всегда. При этой мысли Райан со смутным сожалением понял, что это правда. Но, черт побери, Америка всегда шпионила за Израилем — это называлось «следить за происходящим» и никогда — «проводить операцию». Бдительные конгрессмены на Капитолийском холме тут же позаботились бы о том, чтобы такая новость просочилась в прессу. Да, Сергей, тебе придётся познакомиться с массой новых вещей!

Наступило время ленча. Райан прошёл со своим гостем в столовую для руководящего состава ЦРУ, и Головко пришёл к выводу, что там кормят лучше, чем в КГБ, чему Райан с трудом поверил. Русский также узнал, что с ним хотят встретиться высшие руководители ЦРУ. Начальники отделов и их заместители выстроились в ряд, пожимали Головко руку и фотографировались с ним. Наконец, прежде чем Головко спустился к своему автомобилю в специальном лифте, была сделана групповая фотография. А затем специалисты из научно-технического отдела вместе с сотрудниками отдела безопасности обшарили каждый дюйм каждого коридора и каждой комнаты, в которых побывали Головко и его телохранитель. Ничего не обнаружив, они проделали всю работу заново. И ещё раз. И ещё, пока не пришли к заключению, что Головко не воспользовался возможностью выкинуть какой-нибудь фокус. Один из сотрудников научно-технического отдела с горечью заметил, что жить в этом мире становится все скучнее.

Вспомнив это замечание, Райан улыбнулся. События развивались с поразительной быстротой. Он устроился в кресле и застегнул ремень безопасности. Его VC-20 приближался к Альпам, и воздух там мог оказаться неспокойным.

— Желаете газету, сэр? — послышался голос, на этот раз женский. Стюардесса оказалась прелестной, к тому же замужней и беременной. Райан почувствовал неловкость от того, что его обслуживает беременный сержант ВВС.

— Что у вас?

— «Интернэшнл геральд трибьюн».

— Давайте! — Райан взял газету — и открыл рот от удивления. Фотография оказалась на первой странице. Какой-то кретин переправил её в газету. Вот они все — Головко, Райан, директора научно-технического, оперативного, разведывательного отделов, отдела кадров и архива — увлечённо обедают. Ни один из американцев не скрывался от репортёров, и их лица были известны, но всё-таки…

— Не слишком удачная фотография, сэр, — улыбнулась женщина-сержант. Райан тоже засмеялся.

— Когда ждёте пополнения, сержант?

— Ещё пять месяцев, сэр.

— Ну что ж, надеюсь, ваш ребёнок будет жить в гораздо лучшем мире, чем тот, в котором оказались мы с вами. А сейчас присядьте и отдохните. Я ещё не достиг такой степени эмансипации, чтобы за мной ухаживала беременная женщина.

Газета «Интернэшнл геральд трибьюн» представляет собой совместное детище «Нью-Йорк таймc» и «Вашингтон пост». Это единственная газета в Европе, позволяющая путешествующим американцам следить за матчами любимых команд и самыми интересными комиксами, что позволило ей увеличить тираж и проникнуть в те страны, которые раньше входили в Восточный блок. Теперь в бывшие коммунистические страны хлынул поток американских бизнесменов и туристов, а вслед за ними попала и газета, удовлетворяющая их интересы. Местные жители тоже покупают её — как средство улучшить своё знание английского языка, а также как источник информации о событиях, которые происходят в Америке, что представляет собой предмет острого любопытства для тех, кто хочет брать пример со страны, с детства являвшейся для них объектом ненависти. К тому же отличный источник информации — лучший из всех, что были раньше доступны в этих странах. Газету начали покупать так активно, что американская дирекция приняла меры, направленные на расширение круга читателей.

Одним из таких читателей был Гюнтер Бок. Он жил в Софии, столице Болгарии, после того как несколько месяцев назад в изрядной спешке покинул Германию — её восточную часть, получив предупреждение от бывшего приятеля из Штази. Дело в том, что Бок вместе со своей женой Петрой был руководителем подразделения банды Баадер-Майнхоф, а после разгрома этой группировки западногерманской полицией перешёл во «Фракцию Красной армии». Два ареста, произведённых федеральной полицией, спугнули его, и Бок вместе со своей семьёй успел скрыться в Чехословакии, а потом переехал в ГДР, где и жил спокойно жизнью полупенсионера. У него были новые документы на другое имя, хорошая работа — он никогда там не показывался, но его служебные бумаги находились в полном порядке — in Ordnung. Он считал себя в безопасности. Ни он, ни Петра не сумели предугадать начала народного восстания, которое свергло правительство Германской Демократической Республики, но решили, что переживут эти перемены под прикрытием анонимности. Они не сумели предугадать также и штурма штаб-квартиры секретной службы госбезопасности ГДР — Штази, во время которого были уничтожены буквально миллионы документов. Однако очень много документов осталось. Среди тех, кто штурмовал Штази, было немало агентов Бундеснахрихтендинст — Западногерманского разведывательного управления, — которые находились в первых рядах и точно знали, какие комнаты им нужно громить. Прошло несколько дней, и люди из «Фракции Красной армии» начали таинственно исчезать. Сначала этим исчезновениям не придавали значения. Телефонная сеть в ГДР была настолько ветхой, что позвонить друг другу всегда казалось непросто, и по очевидным причинам бывшие сотрудники ФКА старались не жить рядом. Но когда ещё одна семейная пара не явилась на заранее назначенный обед, Гюнтер и Петра заподозрили неладное. Было, однако, слишком поздно. Пока муж поспешно готовился к тому, чтобы увезти семью за границу, пятеро вооружённых до зубов коммандос выбили тонкую дверь квартиры Баков в Восточном Берлине. В квартире они обнаружили Петру, ухаживающую за одной из своих дочерей-близняшек, однако не проявили чувства сострадания при виде такой трогательной сцены. Всякое доброе чувство исчезало при воспоминании о том, что Петра убила трех западногерманских граждан, причём с исключительной жестокостью. Сейчас Петра находилась в тюрьме строгого режима, отбывая пожизненное заключение в стране, где этот термин означал, что преступник может покинуть тюрьму только в гробу — или не покинуть совсем. Двойняшек удочерила семья капитана полиции в Мюнхене.