Пираты 2. Остров Паука - Пронин Игорь Евгеньевич. Страница 19

— Он отдаст, — сказал Джон. — Я уверен, Дрейк отдаст дельфина, если я с ним поговорю. Он изменился, Кристин, он уже не пират.

— Дрейк — не пират! — вздохнула я. — Джон, ну что ты такое говоришь. Послушай, я не против того, чтобы помочь Прозрачным, раз уж ты им веришь. Но один раз ты уже поставил свое мнение против моего. Я капитан и хочу быть уверена, что больше такого не случится.

— Я обещаю! — Джон даже шляпу снял. — Я обещаю, Кристин. Ты мой капитан и я тебе верю.

Я вполголоса отдала несколько команд — кто-то же должен приглядывать за мелочами — и отправилась искать Клода. По пути ко мне пристал Руди. Он просто пошел вместе со мной, всем видом показывая, что готов исполнять мои поручения. Что ж, малый был хоть и небольшого ума, и трусоват, а нос держал по ветру! Учитывая, что меньше всего ему хотелось назад на Мировую войну, а речам Бенёвского Руди явно не верил, паренек мог пригодиться. Я оставила его за дверями своей каюты, когда отыскала там Дюпона. Француз пил мое вино и опять катал пули по столу.

— Мсье Дюпон! — пора было поговорить серьезно. — Во-первых, эту каюту, возможно, придется уступить Бенёвскому, так что я не возражаю, что вы без спроса открыли бутылку. Во-вторых, когда я снова стану капитаном, я вам пальцы отстрелю за такое поведение!

— Ты и теперь мой капитан, Кристин, — Клод достал второй бокал, плеснул и мне на несколько глотков. — Только как же я буду стрелять без пальцев? Больше-то я ни на что не гожусь. Погнался за золотом, хотел стать богаче всех королей с помощью Демона, о котором понятия не имел… И теперь вообще не понимаю, чего хочу и за чем плыву.

— Не смей ныть! — мне пришлось сесть и взять бокал. — И хватит молчать. Ты говорил, что можешь кое-что рассказать о Прозрачных. Сейчас самое время.

— Долго же ты терпела! — хмыкнул француз. — Да, Прозрачные приходили ко мне, когда лягушка была у меня. А сейчас ее у меня нет… И хорошо. Лучше бы я ее и не получил от того несчастного конкистадора. Говорить я не спешу, потому что история невеселая.

— Я слушаю.

— Ну… — Дюпон выпил и тут же снова налил себе. — Видишь ли, Прозрачные ведут между собой войну.

— Это я знаю.

— Вот как? — он был удивлен. — Выходит, ты мне тоже многого не договариваешь. Что ж, не важно. Итак, Прозрачные ведут войну. И люди в этой войне — лишь оружие. А волшебные предметы, такие как дельфин или лягушка — пули. Прозрачные не могут использовать предметы сами, и мы для них вроде как мушкеты, понимаешь?

— Я не мушкет. Я могу выстрелить, а могу не выстрелить или вовсе повернуться в другую сторону.

— Да, — кивнул Дюпон. — Только как мушкет может выбирать, в какую сторону стрелять, если не знает, за что идет война? И вообще — какая мушкету разница? Куда стрелять, кто победит, кто хорош, а кто плох… Мушкету это все равно, потому что он просто не в силах понять все эти вещи.

— И что из этого следует? — я никак не понимала, к чему Дюпон клонит. — Что ты предлагаешь? Выкинуть предметы в океан и послать к дьяволу всех Прозрачных, на какой бы стороне они ни были?

— Я не знаю! — он вскочил и всплеснул руками. — Мерде! Мы уже втянуты в эту игру! И, может быть, оттого, что мы из нее выйдем, кто-то сильно пострадает! Когда Прозрачные пришли ко мне, они хотели, чтобы я убил Дрейка. Тогда весь Серебряный Караван, захваченный им совместно с Ле Тетю, достался бы французам. И тогда… Одним словом, морская слава перешла бы от Испании не к Британии, а к Франции. Джон помешал мне это сделать, да и ты помогла ему. Тогда я злился. А теперь рад — я не отвечаю за то, что происходит с историей человечества. Надеюсь, что не отвечаю.

— Да что такого происходит с этой историей?! — я тоже вскочила. — Джон мне уже все уши прожужжал про эту историю, теперь ты?! Вот наш корабль, вот океан, вот враги, а вот добыча — что такого происходит с историей? Все как всегда!

— Да нет же! — Клод снова потянулся к бутылке, и я ударила его по руке. — Скажи-ка, дочь моряка: отчего Колумб отправился через океан искать путь в Индию? Ведь всем известно, что готовилась война с Португалией, что он должен был идти вдоль западного побережья Африки и захватывать их колонии!

— Потому что Васко да Гама обогнул Африку и добрался до Индии, — когда собеседник задает дурацкие вопросы, иногда лучше ему ответить. Иначе разговор затянется. — Потому что сразу после этого португальцы отправили в колонии сильные гарнизоны, чтобы защитить вновь открытый путь. До этого многие считали, что Африка простирается до Южной Земли, и пути в Индию там нет.

— Вот! — Клод сел и как-то глупо улыбнулся. — И я очень удивился, когда Устюжин как-то в разговоре упомянул об экспедиции Васко Да Гама, случившейся уже позже плавания Колумба. Позже, понимаешь? Это был ответ португальцев Испании.

— Что за глупости? — я тоже села. — Я же в Лондоне немного училась, Клод. Тогда все думали, что Колумб нашел дорогу в Индию, а не в Америку. Зачем португальцам плыть вокруг Африки, если есть прямой путь?

— Не знаю, — Клод, покосившись на меня, снова осторожно взялся за бутылку. — Вот только я поговорил на эту тему еще и с Бенёвским, и даже с Отто фон Беловым. И все они знают точно: Васко Да Гама совершил плавание позже Колумба. А мы с тобой точно знаем, что наоборот. Разница в несколько лет, какие пустяки… Кристин, мы уже что-то изменили.

Я задумалась. Конечно, крайне интересно узнать, что прямо вот сейчас мы находились не только не в том веке, где я родилась, но и в какой-то другой истории человечества. Но еще я не могла понять, почему Дюпон считает нас виноватыми в том, что очередность великих открытий поменялась. С минуту я соображала, потом сдалась.

— Клод, а как мы-то могли на это повлиять? — я спросила почти жалобно. — Ну как?! Мы же не были в эпохе Колумба. И раньше не были. Это же… Это как бы река выше по течению — что внизу в воду не налей, а наверх не попадет!

И тут у Дюпона начали выпучиваться глаза. Я даже испугалась, что они сейчас вывалятся прямо на стол. Потом он залпом допил вино и потряс головой.

— Да, действительно… Но это значит, что кто-то другой это сделал!

— Да почему нет, если Ключей как минимум два! — я рассердилась. — А может, их сотня! Подземелью Оука, может, тысяча лет, да кто там только не бывал! Раз Прозрачные ведут войну, то все может случиться! Может быть, Дрейка на самом деле потопили испанцы во время его кругосветки, и мы никого не встретим — какая наша-то вина?

— Странно, почему мне это сразу в голову не пришло? — Клод выглядел виноватым.

— Потому что ты слишком много пьешь! — я схватила бутылку и вышвырнула ее в окно, к нашим спутницам акулам. — Если уж ты так полюбил думать, Клод, то придумай, что делать с Бенёвским! Прошлая твоя идея оказалась не слишком удачной!

И я покинула каюту, хлопнув дверью. Спавший шагах в пяти Руди даже не вздрогнул. Я растолкала его, всмотрелась в глаза — в самом деле, спал. Значит, не подслушивал. Надо было как-то использовать паренька.

Глава седьмая

Неизвестный враг

Прошло еще несколько дней нашего плавания. Формально командовал Бенёвский, только что ему было командовать? «Ла Навидад» шел к цели, а с парусами лучше управлялась я. Полковник понимал это и не вмешивался. Он продолжал произносить на палубе речи о свободе, но теперь они пользовались куда меньшим успехом — Бенёвский навязал команде свою волю, а такого пираты не прощают. В капитанскую каюту он также не стал вселяться, из галантности — не захотел вытеснить даму. Зато моих соседей Джона и Роба отправил в трюм, разместившись на их месте со своим верным Устюжиным. Клод и Моррисон остались на своем месте. Почему не тронули боцмана, мне было понятно — из своих людей полковник его назначить не мог. А вот Дюпон, не имевший на «Ла Навидад» ни должности, ни обязанностей, остался в своем странном, неопределенном состоянии. Может быть, именно это заставляло Бенёвского держать его поближе, под присмотром.

Итак, на самом деле изменилось совсем немного. Если не считать главного: обстановки. Теперь ко мне относились подчеркнуто вежливо, пусть негромко, но не забывали называть капитаном и вообще всем видом показывали, что ждут только приказа. Вот только приказ этот должен был быть таким, чтобы «Ла Навидад» не пал жертвой нашего противостояния, и все это понимали. Я вела себя смирно, как овечка, но не забывала намекать, что золото Дрейка — на самом деле не такая богатая добыча, как о ней рассказывают, и что Бенёвский знает, где можно взять куда больше. Мои намеки старательно разъяснял рыжий Моррисон — как боцман и авторитетный, опытный пират. И все же пока я не знала, как объяснить команде, что Дрейка грабить не надо. Да что там, я себе-то это с трудом могла объяснить! Просто не хотела.