Мы - светлые эльфы - Журавлев Владимир Борисович. Страница 21

— На правах бокового! — лихо рубанул командир.

— А под именем какой расы? — не успокаивался въедливый Элендар. — Даже в легендах отряды эльфов состояли исключительно из эльфов, что из самого названия и проистекает…

— Не совсем так, — заметил подошедший старший следопыт. — Вы упустили из виду коней, а также дозорных птиц и союзных белых волков.

Старший следопыт, по психике своей являвшийся полузверем, очень щепетильно следил за справедливостью в отношении животных.

— Гоблины под именем охотничьих собак? — с сомнением пробормотал эльф. — Но согласятся ли еще гоблины с такой трактовкой?

— Ну что вы несете?! — раздраженно сказал командир. — Я же сказал, что приняты полноправными членами! Наши гоблины — они на самом деле эльфы! Просто… гоблины — но в остальном эльфы! Понятно?!

И вскоре по лагерю загуляла невероятная новость. Оказывается, гоблины на самом деле — эльфы! Возбужденные эльфы сравнивали две расы — и не находили принципиальных отличий! Вот разве что одна была гоблинами, а другая — эльфами! Это следовало пережить…

Воровки же, узнав от гоблинов новость, повздыхали и вернули остатки украденного. Как ни странно, но у своих они действительно не воровали! Видимо, потому что свои и пришибить могли не задумываясь…

Дождь мерно стучал по невидимому куполу. Костер жарко пылал. Шурпа получилась изумительно вкусной. Юная воровка, девочка невероятной красоты, развлекалась, танцуя вокруг костра. Кто-то из эльфов, видимо, применил-таки чуток магии, потому что ее свеженькое личико не было скрыто под слоем сажи и грязи и притягивало взгляды всех мужчин. Даже мелкорослый гоблин-герой, вышедший из врачебного шатра, застыл, потрясенный смертной красотой…

А потом раздался скрип телег, грубые голоса, и под защитный купол вперлась делегация пейзан. Командир свирепо поискал глазами злосчастное ближнее охранение — и нашел бойцов в круге у костра, завороженно следящих за шаловливо взлетающей юбкой танцовщицы! Очевидно, эмоционально насыщенные речи гоблинов о необходимости женского присутствия в отряде разбудили в холодных эльфийских душах что-то… можно даже сказать, человеческое! И вот он, результат…

— Маин, детка моя, а этим-то жукам навозным чего от нас надо? — полюбопытствовал командир.

Маин, привычно сидевшая на его коленях, повела пальчиком по прибывшим.

— Вот этим ничего не надо! — сообщила она. — Они купили у вас волшебный инструмент, который Одержимый Кузнец сотворил, вот и привезли плату. Телеги с зерном, еще мясо, кажется…

— А не много за несколько железок?

— За инструмент, который не тупится, не ломается, не теряется и не воруется, придает сил работнику и приманивает достаток в дом? — удивилась девочка. — Даже маловато! Но у них больше нет. Это же горные пейзане, они бедные все. А вон тот длинный и с бородой — это местный кузнец. Он с вами поедет. А на телеге — это семья его…

— ???!

— Но вы же лишили его работы! — пояснила Маин. — Кто в деревне к нему обратится? После Одержимого Кузнеца — никто! А Одержимый и сам в деревне остается. А местному кузнецу как детей кормить? Их у него вон сколько, на телегу не вмещаются! А у вас он может коней подковывать, кибитки подправлять, может, еще чего…

— Кузнец? — недоуменно развернулся командир к бледному эльфу, еще не отошедшему от сверхнапряжения волшебства.

— Я… — пробормотал бледный эльф. — Я же чую — здесь мое место! И кузня… так и манит! Отпустил бы ты меня, командир?

— А слуги Черного Властелина? — напомнил командир.

— Не найдут! — уверил эльф. — Я пуст, командир. Надорвался. Отныне только ковать и смогу. А волшебство — никак… Обстригу кудри, кожаным передником обвяжусь — и ничем от смертных отличаться не буду!

— Понравилось быть для кого-то богом? — тихо спросил командир.

— Понравилось! — смущенно признался мастер. — А кому бы не понравилось? Благодарность людская мне силы для творчества дает!

— Живи счастливо, мастер! — решился командир. — Дари ремесло людям! И… не поминай нас плохо!

Командир аккуратно убрал с колен Маин и выпрямился во весь свой немалый рост.

— Отряд! По коням! — скомандовал он ясно и звонко. — Сквозь мрак и дождь! Мы уходим немедленно, братья! Пока еще кто с нами не увязался…

— Траэрш-а-рута! — изменившимся от волнения голосом поддержала его старшая воровка.

— Траэрш-да! — согласился серьезно командир. — Духи дорог да будут к нам благосклонны!

Из шатра вышла строгая, серьезная провидица — и беспомощно уставилась на огромного черного жеребца. Коней ниже ростом в табуне не нашлось. Командир посмотрел на провидицу — и понял, что у него помощи она не попросит. Умрет, но не попросит. И им никогда, никогда не понять…

— Гоблин, ты не мог бы… — неуверенно сказала провидица.

Старшина гоблинов мог. Взять в охапку да забросить на седло — почему бы и нет? Сколько в ней весу, в той эльфийке?

Отряд эльфов, выстроившийся походным ордером, завороженно проследил за полетом Высшей дамы. Но гоблин был точен в бросках и попал эльфийкой туда, куда и целил.

Эльфийка чуть тронула коня. Подъехала к командиру и склонила к нему прелестную головку.

— Этот дождь — он не в моей власти, — тихо и внятно сказала волшебница. — Нас пытались задержать. Ты все правильно сделал и вывел отряд из-под удара. В который уже раз.

Провидица бледно улыбнулась ему и повернулась к Одержимому Кузнецу.

— До встречи на стенах твердыни Черного Властелина! — предрекла она.

Предводитель старшего древа, не ожидая указаний, отправил своих бойцов в охранение.

— Укажи путь, командир! — почтительно напомнил он.

— Отсюда — и прямо в легенды! — жестко сказал командир.

И отряд двинулся прямо в легенды.

14

Доблестный отряд эльфов тащился по грязной дороге. Старшина гоблинов ехал рядом с командиром и нервно ругался.

— Ну и где враги, где кровопролитные битвы без надежды на спасение?! — хрипел он. — Который уж день удираем от всех, кого почует наша провидица, мильён лет ей здоровьичка да бедра пошире! Это называется — рвемся на битву с Черным Властелином?!

Старшина гоблинов недавно прослушал основные эльфийские легенды и теперь дико трусил. И, как любое отродье их племени, рвался навстречу опасности, чтоб разом покончить с мучительной неизвестностью, что страшит, как известно, больше всего. Что ж, такую трусость командир уважал — но все равно не поддерживал.

— Только полный идиот пойдет на твердыню Черного Властелина тремя дюжинами бойцов! — лениво сказал командир. — Ты полный идиот? О, не полный! Ну так удирай и радуйся, что жив! На сегодня это наша лучшая наступательная тактика. Послушай лучше, как ваши бабы поют! И, кстати, переведи, о чем это они…

— Е-е, темнота бродяжная! — отмахнулся гоблин. — Знаешь, как здесь на севере говорят? Лес увижу — лес пою, нету леса — так ору… Вот их песни такие же! Дрин-дали-да… ну, это вроде как колокольчики на упряжках брякают, треснувшие к тому же… это и не слово получается, а так, звуки… Значит, дрин-дали-да… да конь мой вороной… да разноцветные кибитки… а больше вроде ничего не поют… который уж час… да им слова и не нужны, они чувствами берут! Ишь как самозабвенно выводят! И слов вроде нет, а сколько страсти! Настоящие бабы! И шурпа у них…

Старшина гоблинов на мгновение забыл о грозящих опасностях и мечтательно причмокнул.

— Примитив! — презрительно сказал предводитель старшего древа, ехавший по другую сторону от командира. — Серьезной стихотворной основы нет и в помине, дрин-дали-да, и больше ничего! Мелодия… есть — но простая до непотребства! Да и ритмика изысками не радует! Долбят в бубен — и только! Эстетического наслаждения — не вызывает! Нет, это даже сравнить невозможно с эльфийской песенной культурой!

— Эльфийская! — скривился гоблин. — Песенная! Скукота до скрежета зубовного — вот ваша культура! Тексты и подтексты, пейзажные зарисовки и поток суицидального сознания… хе! Правильные песни — гоблинские! Животрепещущая тема — о бабах, строгая повествовательная линия, насыщенность действиями, яркие однозначные чувства, мораль, наконец — вот как надо! Вот у эльфов есть в балладах мораль?