Гаэльская волчица - Клокова Елена Викторовна. Страница 8
Но вернемся к нашей истории. Проведя несколько лет в Мюр Оллаване, принц Эрсен стал очень образованным человеком. Конечно, с друидами принц сравниться не мог, но он хорошо знал земные чертежи, историю и древние учения. Королевство жило в мире с соседями, но Эрсен настоял, чтобы его приобщили к тайнам военного искусства, обучили стратегии и тактике ведения боя. Принцу не нравилось миролюбие отца, он хотел извлекать выгоду из всех земель Короны, до которых у Толанда не доходили руки. Ученость, наделенная властью, но лишенная доброты, никому не приносит пользы.
И вот, еще не став королем, молодой Эрсен решил объехать страну и утвердить свою власть над подданными отца, ввести новые налоги и проверить, все ли подчиняются королевскому закону, — как он сам его понимал. Эрсен прошел походом из конца в конец королевства с конным войском в триста человек, и подданные, почитавшие и любившие Толанда, возненавидели его наследника за жестокость и себялюбие. Эрсен был даровитым вождем: он ловко манипулировал людьми и гладко говорил, так что ему без труда удалось убедить воинов в правоте своего дела. Не прошло и нескольких недель, как триста спутников Эрсена превратились в тупых и послушных скотов.
До короля в его замок Амельсон стали доходить жалобы, и Толанд впал в глубокое отчаяние и тоску. Он был стар и знал, что, когда умрет, жители королевства станут подданными его сына, чья жестокость росла день ото дня. Король утратил влияние на наследника и с тревогой спрашивал советников, как ему поступить, но все они предлагали один-единственный выход: избавиться от недостойного отпрыска. Король не мог на это решиться и страдал все сильнее.
Однажды утром, когда Толанд пребывал уже на самом пороге смерти, во дворец явился странный гость — он был одет во все черное, лицо скрывал капюшон плаща — и попросил об аудиенции. Придворные не хотели его пускать, но незнакомец проявил настойчивость, и его отвели к постели Толанда. Очень может быть, что тут не обошлось без магии.
Пришелец был высок, худощав и изящен. Что-то в его облике внушало почтение, — в нем явственно ощущалась королевская стать.
— Государь, — начал он и откинул капюшон, явив взору Толанда тонкое, изумительно красивое лицо с кожей, цветом напоминающей кору юного дерева, и высокие заостренные уши, — я — Оберон, король сильванов, и пришел из Борселийского леса, чтобы предложить вам нашу помощь.
— Король? Еще один король в моем королевстве? — задыхаясь, прошептал Толанд.
Сильван вынул из кармана цветок — совсем высохший, он сохранил чудесный розовый цвет.
— Каждый год Дерево Жизни нашего леса приносит цветок, который мы, сильваны, зовем Мускарией.
— Что еще за Дерево Жизни и кто это живет в моем лесу? — рассердился король.
Но сильван, не отвечая Толанду, повел рассказ — тихо и спокойно, как будто говорил с ребенком:
— Тот, кто съедает этот цветок, молодеет на год. Это подарок Дерева Жизни. Легенда гласит: если человек будет каждый год съедать новую Мускарию, он не умрет никогда.
Толанд нахмурился и с тревогой взглянул на советников, стоявших за спиной сильвана. Но тех цветок интересовал куда больше, чем умирающий монарх.
— Съешьте этот цветок, государь, а народ сильванов каждый год будет приносить вам в дар новый. Вы никогда не умрете, и вашему сыну не бывать королем.
Оба монарха — сильван и человек — проговорили до конца дня, а когда солнце скрылось за розовыми вершинами Гор-Драка, король Толанд принял дар сильванов.
Каждый год король съедал цветок и молодел. Очень скоро он обрел былую силу. Принц Эрсен, поняв, что его лишают будущего, совершенно обезумел и повел на отца армию в пятьсот человек. Но войско короля оказалось сильнее, и Эрсен нашел свою погибель на поле боя. Король Толанд горько оплакивал смерть сына.
Год спустя король отказался принять от сильванов Мускарию. Вторая жена родила ему сына, и, когда наследник достиг совершеннолетия, король взял с него клятву соблюдать заключенный с сильванами договор.
Следующей зимой король Толанд умер. Его сын стал справедливым и добрым правителем. Он сдержал обещание, данное его отцом королю сильванов, так же поступали все потомки Толанда.
— А что это было за обещание? — спросила Алеа певицу, которая закрыла глаза и словно бы ждала этого вопроса.
— Что Борселийский лес и его тайны навечно останутся под защитой монарха. Вот почему мир так мало знает о сильванах, а некоторые маленькие девочки даже полагают, будто их и вовсе не существует…
Все посетители харчевни дружно захлопали бардессе, некоторые весело смеялись. Фейт подмигнула Алее, снова взяла арфу и запела:
Поздно ночью, когда последний посетитель покинул харчевню, Алеа поблагодарила хозяев и отправилась в приготовленную для нее комнату. Девочка ужасно устала, у нее снова разболелся живот, и она мечтала отдохнуть.
Алеа хотела спать, но сон не приходил, слишком бурным оказался прожитый день. Девочка спрашивала себя, чем закончится ее встреча с хозяевами харчевни. Алеа ни на мгновение не верила, что задержится у них. Она ведь ни с кем никогда долго не дружила. Кроме Амины…
Воспоминание о подруге пронзило ее, как молния в ночи.
Амина Салиа, дочь кузнеца, сердечная подружка… Когда обеим было одиннадцать лет, они встречались каждый вечер по секрету от всего остального мира. Придумывали игры, дарили друг другу подарки, сообщали, как прошел день. Амина говорила о кузнице отца, Алеа посвящала ее в тайны выживания на улице, подруги страстно мечтали оказаться в один прекрасный день где-нибудь подальше от этого скучного селения с его дурацкими законами и правилами. Они часто залезали на крышу, наблюдали сверху за этими болванами — взрослыми — и смеялись над ними.