Звери в моей постели - Даррелл Джеки. Страница 16

Поскольку намечалась явно небывалая по размаху экспедиция, я предложила взять с собой Софи – если она согласится. Ее не пришлось долго уговаривать. А еще мы решили обратиться за содействием к различным фабрикантам, просить не деньги, а нужную нам продукцию, суля взамен хорошую рекламу. Сочинили надлежащее письмо, и хотя Софи в тексте излишне напирала на телевизионную популярность Джеральда Даррела и заверяла получателей, что одна из главных целей экспедиции – сбор сырья для нового алкогольного напитка [33], результат превзошел все ожидания.

Экспедиторы Британских железных дорог и наш почтальон устали доставлять нам огромные посылки, мы же не уставали вскрывать упаковки и восхищаться богатым содержимым. Тут было все – от пластиковых тазов и ведер до плотницкого инструмента, медикаменты для зверей и для нас, элегантные нейлоновые рубашки и носки, обувь, походные кровати, растворимый чай, проволочные сетки, лодка с подвесным мотором, электрогенератор, словом, нашего снаряжения хватило бы на небольшую армию. Остальные обитатели дома чертыхались, наталкиваясь в подъезде на людей, склоненных над упаковочной клетью, и цепляясь ногами за валяющуюся повсюду проволоку. Бедняжке Маргарет стоило немалого труда умиротворять своих разгневанных жильцов. В конце концов понадобились два вместительных фургона, чтобы доставить наше имущество в Саутгемптон к ожидающему нас банановозу.

К этому времени наш отряд пополнился еще одним человеком. Впервые мы приняли предложение о помощи от будущих покупщиков нашего улова и остановили свой выбор на молодом знатоке рептилий, поскольку Камерун сулил самые причудливые находки. Близилось Рождество, а потому Софи договорилась, что присоединится к нам позже, так как хотела встретить праздник вместе со своими родичами. В итоге нас на пароходе было только трое, если не считать капитана и его команду. Это было восхитительное плавание, мы чувствовали себя так, будто стали обладателями собственной яхты.

Африканский континент никогда не манил меня, и уж во всяком случае не так, как он манил Ливингстона, тем не менее спустя десять дней я стояла на пристани в столице Британского Камеруна, Виктории, наблюдая, как наш багаж сгружают с лихтера на берег и переносят на два мощных грузовика. Путь до Бафута нам предстояло проделать в два этапа, с короткой остановкой в Мамфе, где Джерри уже доводилось располагаться лагерем на берегу реки Кросс. Как обычно, не обошлось без препирательств с таможней, которой почему-то вздумалось конфисковать сборную алюминиевую клетку (чем-то похожую на огромный детский "конструктор"), щедро предоставленную нам фирмой "Дексион". Мы подняли страшный шум и в конце концов отстояли свое имущество, к великому негодованию начальника таможни, носившего не совсем обычное имя Пайн Кофин (сосновый гроб). В Мамфе нас ожидало новое столкновение с таможней из-за "противозаконного обладания" револьвером, на владение коим в Западной Африке требовалось специальное разрешение самого губернатора Нигерии. К несчастью для таможенников, такое разрешение у нас было.

Первый этап нашего пути внутрь страны был ничем не примечателен, если не считать облака красной пыли и изрытые колеями дороги – непременная черта африканских ландшафтов в британских протекторатах. Меня постоянно удивляет, почему французы и бельгийцы могут строить вполне приличные дороги на контролируемых ими территориях, тогда как максимум, на что способно большинство созидателей Британской империи, – посыпать щебенкой окраинные улицы главных городов. Впрочем, все это только добавляет прелести путешествию, ибо ничто так не поощряет вас почаще останавливаться, как головная боль и ноющая спина.

Первую остановку мы сделали в деревушке Бекебе, знакомой Джерри по ранним экспедициям, и один из его прежних боев – Бен тотчас подбежал к нему, предлагая свои услуги и первую добычу – детеныша черноногой мангусты, которого мы тотчас назвали Тикки и которого Джерри сунул себе за пазуху, поскольку у нас под рукой не было никакого подобия клеток. Убедившись, что Бен присоединился к другим боям в кузове грузовика (в Виктории мы с помощью старого помощника Джерри – Пия наняли нужных рабочих), мы снова тронулись в путь и около девяти вечера подъехали к дому управляющего OAK в Мамфе. Джерри выбрался из кабины и исчез в весьма элегантном с виду современном бунгало. Вскоре он показался вновь, сопровождаемый управляющим – Джоном Хендерсоном. Джон оказался радушным хозяином и милейшим человеком и вместе со своими подчиненными все шесть недель, что мы с нашим "проклятым зверьем" (как он выражался) наводняли его жилище, не жалел сил, помогая нам. Он охотно признавался, что не выносит наших животных, но готов терпеть их ради нас.

Крохотное селение Мамфе расположилось на высоком берегу реки Кросс; оно не лишено своих прелестей, если останавливаешься там ненадолго, однако не скажу, чтобы я его полюбила. Климат там отвратительный, круглые сутки царит жара и духота, из-за чего мы с Софи никак не могли избавиться от сыпи, несмотря на частые купания и прилежное пользование всякими лосьонами, которые, по словам производителей, обязаны были защитить кожу от раздражений. В селении обитало, помимо управляющего OAK, еще около десятка европейцев, все они приняли нас одинаково радушно и обещали "распространить в округе слух" о приезде помешанных любителей животных. Мало-помалу веранда вокруг дома Джона уподобилась зоомагазину.

– Знаете, я все время ловлю себя на том, что заблудился, когда вижу это проклятое зверье, – пожаловался Джон. – Сегодня чуть не поехал дальше искать свой дом.

– Послушай, Джон, – озабоченно произнес Джерри. – Если они и впрямь так противны тебе, мы освободим помещение.

– Глупости, дружище, я пошутил, на самом деле я только рад вам и вашим питомцам.

Даррел стремился возобновить контакты с охотниками, и мы стали готовиться к прелестям вылазок в тропический лес, где располагались далекие деревушки. На рассвете следующего дня пересекли реку на долбленках, прихватив рюкзаки с бутербродами и термосами с холодной водой. Высадившись на другом берегу, довольно прытко зашагали гуськом по битой тропе. Меня сразу поразила царившая в лесу тишина и липкая духота. Редко-редко можно было услышать птичий голос или шорох от движения невидимых животных. Вот тебе и жуткие тропические дебри, кишащие зверьем и ядовитыми змеями!

После двух часов утомительной ходьбы мы вышли на поляну, где увидели опирающихся на длинные посохи двух худых пожилых туземцев.

– Здорово, Бо, – поздоровался Джерри.

– Добро пожаловать, маса, – дружно откликнулись они и принялись что-то толковать на пиджин-инглиш.

Для меня это была китайская грамота, но Джерри, к счастью, явно понимал их. Наконец он угостил обоих сигаретами и попрощался.

– О чем они говорили так долго? – спросила я.

– Ничего серьезного, просто так поболтали, – ответил он, и мы двинулись дальше.

Около полудня мы достигли деревни Эшоби. Предупрежденные "лесным телеграфом" ее обитатели столпились на главной "улице", чтобы встретить нас. Было очевидно, что они рады снова видеть Джерри. Улыбаясь и пощелкивая пальцами, они распевали: "Добро пожаловать, добро пожаловать!" – и одаряли нас большими свежими кокосовыми орехами. И уж поверьте мне, ничто не освежает так после длительного перехода через жаркий африканский лес, как сок кокосового ореха. Нам с Джерри были предложены два весьма шатких стула; вся в поту, я с благодарностью опустилась на один из них и принялась обозревать деревню. Она была грязнее и непригляднее других селений, виденных мной на пути из Виктории, дети выглядели жалкими и тощими. Не может быть, подумала я, что это та самая деревня, в которой Джерри жил и которую так расхваливал. Но оказалось, что это она; он стал показывать мне разные ориентиры, включая место, где помещался его лагерь. Минуло восемь лет после предыдущей экспедиции Даррела в Камерун, за это время многое изменилось, во всяком случае, на политическом уровне. Теперь нередко наиболее смышленые члены общин занимали видные должности; так было и со старыми охотниками, помогавшими Джерри во время его первого визита. Сидя на земле вокруг нас, они внимательно слушали Джерри. Он объяснил, что намерен вернуться в Эшоби и остановиться здесь на несколько дней и что особенно его интересует необычная птица – плешивая сорока. Вот только подходящее ли сейчас время для отлова птенцов, которых будет легче приучить к неволе? Элиас успокоил его.