Операция молот - Алякринский Олег Александрович. Страница 86

— Больше нигде! Только на «Гадюке-3», сэр, и больше ничего не предвидится. Это не они, генерал. Ни те, ни другие!

— С ума можно сойти! Если это не русские и не китайцы, то кто же?!

Прежде чем главкомстатов задал очередной вопрос, полковник Франклин заговорил.

— Генерал, мне кажется, было бы лучше — куда лучше, — если бы вы как можно скорее прибыли на КП. Мне очень не хотелось бы обсуждать это с вами по радиотелефону, даже по скремблеру. В остальном контрольные панели все чистые. Ни единого признака сбоя или нестабильности нет, так что тут не может быть крупного удара. Все дело только в «Гадюке-3», и там весьма неясная ситуация.

Куда уж нелепее! Если нападение на «Гадюку-3» не было делом рук ни русских, ни китайцев, то это все равно очень неприятно. Возможно, даже «стремно», выражение «стремно» генерал Маккензи позаимствовал у своего шестнадцатилетнего сына Питера, который с его помощью обычно пытался объяснить папе и свое увлечение старомодными драндулетами, и состояние умов современной американской молодежи. «Стремно» или не «стремно», в любом случае это было весьма серьезное происшествие, ибо дежурные по КП обычно тщательно отбирались из наиболее уравновешенных и разумных офицеров, чья профессиональная компетенция не вызывала сомнений.

— Я буду через пятнадцать минут, — пообещал главкомстратав.

Он был там через двенадцать минут и, едва переступив порог подземного бункера КП, устремил взгляд на огромную карту мира под плексигласовым покрытием. Все нормально. Все вполне нормально. Оглядев большой зал, генерал увидел, что все присутствующие спокойно занимаются своим привычным делом с безмолвной деловитостью. Единственным необычным фактом в это воскресное утро было присутствие майора Дугласа Уинтерса у стола дежурного офицера, и Маккензи сразу же догадался, что его, вероятно, вызвал Франклин, предположив, что во время кризиса главкомстратав захочет видеть своего адъютанта.

Нелепый кризис…

— О’кей, ну и кто там? — без предисловий спросил генерал, приблизившись к обоим офицерам. — Кто там, что там и в чем нелепость ситуации?

Франклин пересказал ему содержание двух телефонных разговоров.

— И что, все именно так и обстоит? — удивленно спросил генерал.

Рыжеволосый полковник кивнул.

— Я могу воспроизвести магнитофонную запись, сэр, если хотите, — предложил он.

Маккензи подумал и согласился. Все звонки, поступавшие на аппарат дежурного офицера по командному пункту автоматически записывались на магнитофон, и было бы полезно прослушать запись обоих кратких разговоров. Все трое подошли к магнитофонному пульту. Франклин перемотал кассету с пленкой, и они прослушали его переговоры с Деллом и дежурным на базе Мальмстром.

— Ну и что скажешь, Дуг? — обратился Маккензи к своему хмурому немногословному адъютанту. Уинтерс, который вовсе не был тугодумом по натуре, а выработал эту привычку в Военно-воздушной академии, прежде чем ответить, глубоко вздохнул.

— Я бы сказал, что мы в беде, сэр! И не только в связи с «Гадюкой-3». «Краснокожий» на «Гадюке-3» — очень серьезное происшествие, но что меня тревожит сейчас — так это то, что система оказалась неэффективной. Если кому-то удалось захватить одну из «Змеиных нор», следовательно, кому-то еще удастся захватить и другие. А ведь все эти «ямы» образуют инженерную систему, являясь по сути единым комплексом, оснащенным многослойной сигнализацией. То есть вся эта система явно провалилась. И теперь придется всю ее переделывать.

Явно.

Но чуть позже.

— Мы вернемся к этому вопросу завтра, Дуг, — согласился практичный главкомстратав, — но вот сегодня — сейчас — я хочу взять ситуацию на «Гадюке-3» под контроль. Этот сукин сын Делл не мог захватить всю базу целиком. Может быть, он просто вырубил телефонную линию, подключился к ней где-нибудь — скажем, в десяти милях от «ямы». Так что визуальный осмотр объекта группой безопасности, вылетевшей туда из Мальмстрома, — то есть рапорт с места событий — единственная возможность для нас в точности понять, что же там происходит.

Они вернулись к рабочему столу дежурного офицера КП, и рыжеволосый полковник позвонил в КП 168-го крыла.

— «Первый эшелон»! Это опять «Мягкая посадка», — произнес Франклин. — Что, парашютисты добрались до «Гадюки-3»?

— Я сейчас свяжусь с ними по радио. Не хотите, чтобы я вас подключил к линии связи — вы сможете напрямую с ними пообщаться?

— Да, пожалуйста, «Первый эшелон»!

Франклин махнул рукой на параллельный аппарат, стоящий на соседнем столе, и нажал кнопку на своем телефоне, когда генерал Маккензи снял там трубку.

— «Быстрый Чарли», это «Первый эшелон»! — услышал генерал. — «Быстрый Чарли», это «Первый эшелон!» Вы достигли района цели? Повторяю: вы достигли района цели?

Командир головного вертолета немедленно ответил и, невзирая на незначительные помехи, его слова прозвучали четко.

— «Первый эшелон», это «Быстрый Чарли-один». Мы приближаемся к цели на высоте девятиста футов. До цели еще полторы мили — нам мешает сильный встречный ветер. Очень плохая видимость. В этом районе все еще туман и дождь… Скоро они попадут в нашу зону видимости. Мы приближаемся к ним при скорости девяносто пять.

При скорости 95 миль в час они прибудут на место в считанные секунды — через тридцать или сорок.

— Два часа [35], — объявил другой голос. — «Быстрый Чарли-три» вызывает «Быстрого Чарли-один». Цель прямо по курсу в два часа. Вы видите цель?

— Радиобашня прямо по курсу в двух часах, — подтвердил пилот головного вертолета. — Да, я вижу. Зайдите над целью и приготовьтесь к посадке.

Обычное дело. Они сейчас облетят раз вокруг «Гадюки-3», — удостовериться, что их не поджидает засада, а затем два компактных транспортных вертолета приземлятся и выпустят вооруженных полицейских ВВС, в то время как третий вертолет будет совершать круги на высоте четыреста — пятьсот футов и прикрывать их пулеметом.

— «Быстрый Чарли-один» вызывает «Первый эшелон». Цель прямо по курсу. «Чарли-один» и «Чарли-два» произведут посадку и осмотр местности. «Третий» прикроет их с воздуха в соответствии со стандартными инструкциями по безопасности… Снижаемся… Видим ограждение вокруг базы… Седан… Нет, «универсал»… припаркован внутри неподалеку от караульного помещения. Ворота закрыты. Видимых повреждений ограды не наблюдается… Ограждение, похоже, цело… двести футов над землей… признаков вторжения на территорию «Краснокожего» нет… Сто футов. Садимся… Приземление осуществим в двадцати ярдах от главного входа… Есть посадка! Пошли!

Последнее слово было командой взводу полицейских, и Маккензи воочию представил себе, что сейчас там происходит. Две стрекозы на земле с ревущими двигателями, из каждого выпрыгнули по восемь полицейских и быстро рассыпались в «П»-образную цепь, чтобы обойти караульное помещение с трех сторон. Они это сделают мгновенно, держа карабины и автоматы наготове.

— «Первый эшелон», это «Быстрый Чарли-один»! Никаких признаков активности. Никаких признаков присутствия людей — наших или неприятеля. Мне это не нравится. Двое полицейских сейчас проверяют «универсал».

С виду — самая обычная штабная машина САК… Подождите, вот один из них возвращается… Нет, подождите… «Первый эшелон»! На базе «Краснокожий»! В «универсале» обнаружены два офицера полиции ВВС. Наши ребята их опознали: сержант Расселл и капрал Мендес. Мендес мертв. Если не будет иных приказаний, мы готовы штурмовать караульное помещение.

Маккензи кивнул.

— «Мягкая посадка» вызывает «Чарли-один». Действуйте!

Они услышали, как дежурный офицер в Мальмстроме подтвердил приказ и добавил от себя просьбу действовать поосторожнее. Потом все стали ждать — молча, погруженные каждый в свою думу, напряженно и тревожно предвкушая самое худшее. Разумеется, генерал Маккензи уже давно ожидал самого худшего — каждое утро он пробуждался именно с этим ощущением. Маккензи встречал каждый новый день своей жизни, будучи убежденным, что нечто ужасное должно случиться именно сегодня. Хотя он был всей душой предан науке, эффективности, стандартным инструкциям, сложнейшим системам обеспечения надежности и верил в торжество разума, главком за все эти годы глубоко и спокойно усвоил ту двоякую истину, что наш мир — не лучший из всех возможных миров и что постулат экзистенциалистской философии о случайном характере абсурдных ситуаций в большей мере приложим к уделу человеческому и более верен, чем любые планы и разработки Пентагона.