Инструктор над законом - Воронин Андрей Николаевич. Страница 52

В тот момент, когда она упала, больно ударившись раненой рукой, откуда-то сзади донесся приглушенный звук работающего на пределе мощности дизельного мотора.

***

Черная "Волга", непрерывно сигналя, поравнялась с кабиной тяжелого "мерседеса" и пошла параллельным курсом в левом ряду. Илларион покосился на нее и усмехнулся - у полковника не выдержали нервы.

Подтверждая эту догадку, в окно "Волги" высунулся Мещеряков и принялся, яростно размахивая рукой, орать что-то, неслышное за ревом двигателя. Илларион повернулся к нему и, постучав себя по лбу согнутым пальцем, показал полковнику сотовый телефон.

Мещеряков энергично плюнул на дорогу и скрылся в салоне машины. Через несколько секунд телефон в руке Забродова запищал.

- "Конкорд" слушает, - голосом автоответчика сказал он в трубку.

- Ты что творишь, лишенец? - закричал Мещеряков. - Это что за третья мировая?

- Это еще не третья мировая, - успокоил его Илларион. - Третья мировая впереди, полковник, потому-то я и тороплюсь. Боюсь, знаешь ли, опоздать.

- Перестань придуриваться и объясни, что происходит.

- Вы фургон разгрузили?

- Разгрузили.

- Так о чем ты меня спрашиваешь?

- А кто это горит там, под откосом?

- Представитель поставщика, которого ты проморгал.

- А та женщина...

- Та женщина - курьер, которого убил представитель поставщика, которого ты проморгал.

Мещеряков помолчал, как видно, услышав что-то не совсем обычное в голосе своего друга и бывшего подчиненного.

- Кстати, - вспомнил Забродов, - там, недалеко от закусочной, должны найти еще двоих...

- Уже нашли, - недовольно буркнул Мещеряков. - Можно было, между прочим, и поаккуратнее.

- Вот в следующий раз иди сам и делай поаккуратнее. Учти, я еще обломаю твою коллекционную берданку о твою же начальственную спину. Я этот отдых на свежем воздухе не скоро забуду.

- Я же предлагал Корсику.

- Ты и Колыму предлагал.., а теперь я ее, похоже, заработал.

- Ну-ну, ты еще поплачь. Знаешь...

Мещеряков как-то замялся, через окно глядя на бешено вращающиеся в полуметре от него большие колеса грузовика. Сорокин, которого Илларион не видел, толкнул Мещерякова в бок и тоже постучал себя по лбу согнутым пальцем. Мещеряков вздохнул.

- Ты чего вздыхаешь, как влюбленный симментал? - спросил Забродов. Что замолчал?

- Да нет, - сказал Мещеряков, - ничего. Поговорим на месте. Расскажешь подробно, что там и как, дернем с Борисычем самогонки...

- Нету Борисыча, - сухо сообщил Илларион. - Отвали, Андрей, я тороплюсь. Уж очень долго вы копались с перегрузкой.

Черная "Волга" отстала, давая Иллариону свободу для маневрирования, и пошла в хвосте трейлера.

Седоки начали задыхаться в поднятой им пыли, и Мещеряков поспешно поднял стекло.

- Ну, что? - заинтересованно спросил Сорокин.

Мещеряков вкратце пересказал ему то немногое, что сообщил ему Илларион.

- Ох, полковник, - сказал Сорокин, - кисло нам будет. Мещеряков покосился на него, вздохнул и отвернулся.

- Не то слово, - успокоил он Сорокина.

В сгущающихся сумерках трейлер свернул на боковое ответвление шоссе. Асфальт здесь был похуже, и глядя на то, как подскакивает на многочисленных колдобинах тяжелый полуприцеп, Мещеряков болезненно поморщился.

Илларион гнал машину, снедаемый знакомым нетерпением. Больше не нужно было хитрить и притворяться, оставалось покончить с этим затянувшимся отдыхом одним мощным ударом. Он ощущал себя чем-то вроде брошенного в цель копья. Ощущение это многократно усиливалось мощью, скоростью и огромной массой машины, за рулем которой он сидел.

Вскоре по обеим сторонам дороги замелькали знакомые пейзажи, едва различимые в потемневшем вечернем воздухе. Илларион включил фары. Через несколько километров он без малейшего удивления увидел установленную посреди шоссе рогатку с "кирпичом" и стрелкой с надписью "ОБЪЕЗД". Он сильно удивился бы, не предприми Старцев чего-нибудь в этом роде почему-то Илларион был уверен, что появление посторонних автомобилей в зоне предстоящего выяснения отношений не понравилось бы Сергею Ивановичу. Он готов был биться об заклад, что очень похожая штуковина перегораживает шоссе на латвийской стороне.

Мощный бампер "мерседеса" с треском ударил в рогатку, разнеся ее на куски, как артиллерийский снаряд. Жестяной круг запрещающего знака взлетел высоко в воздух, приземлился на ребро и, дребезжа, покатился по асфальту, описывая широкую дугу, которая закончилась как раз под колесами ехавшей позади трейлера "Волги".

- Во, блин, дает, - восхитился водитель, не поворачивая головы к шушукавшимся позади полковникам. - Камикадзе.

- Что там еще? - недовольно спросил Мещеряков.

- Уже ничего, - пожал плечами водитель, - а был объезд.

- А, - сказал Мещеряков. - Ну, это ерунда. Ты, главное, не прижимайся к нему слишком близко.

- Что мне, жить надоело? - искренне ответил водитель, немного притормаживая, чтобы еще больше увеличить дистанцию между собой и задним бортом трейлера.

Илларион спешил. Он был уверен, что те, кто собрался на шоссе, никуда не денутся, даже если он основательно опоздает, но ему не давала покоя мысль о судьбе Виктории. Теперь он жалел о том, что подверг девушку опасности. Его расчет на то, что два шакала все-таки договорятся между собой и дело обойдется без стрельбы, теперь не казался ему таким уж верным - шансы, пожалуй, были пятьдесят на пятьдесят.

Он снова вдавил педаль газа в пол кабины, идя на опасной скорости. Мимо промелькнула знакомая деревушка, название которой он позабыл, Илларион проскочил ее, не снижая скорости, непрерывно сигналя и поставив левую ногу на педаль тормоза.

До границы оставались считанные километры.

Еще издалека он услышал приглушенный расстоянием прерывистый треск, то затихавший, то вспыхивавший с новой силой, и безошибочно определил, что это. Стреляли, в основном, из автоматов Калашникова, но он различал в общем хоре и отрывистые хлопки пистолетных выстрелов, и раскатистый кашель охотничьих ружей, и даже редкое буханье трехлинейной винтовки.

- Вот козлы, - сказал Илларион, нашаривая на сиденье револьвер Архипыча.

Наконец машина преодолела последний поворот, и он увидел впереди дымный костер догорающей машины, мутное пятно света, отбрасываемое чудом уцелевшим прожектором, и мигающие вспышки выстрелов. Дорога была загромождена беспорядочно стоявшими автомобилями, между которыми, пригнувшись, перебегали темные фигуры. Мощные фары "мерседеса" ударили по ним сзади, освещая побоище с тыла. На мгновение прятавшиеся за искалеченными машинами люди замерли, загипнотизированные этим внезапным ярким светом, но быстро опомнились и врассыпную бросились в разные стороны, торопясь убраться с пути стремительно надвигающейся громадины.

Многотонная махина прошла сквозь нагромождение автомобилей, как пушечное ядро сквозь кучу спичечных коробков, с грохотом сминая и расшвыривая лакированные корпуса, в лязге, скрежете и снопах высекаемых из металла искр. Разбившись, погасла правая фара. Выскочив на свободное пространство, Илларион ударил по тормозам. Оставляя на асфальте черные дымящиеся следы, машина юзом прошла еще несколько метров и остановилась, напоследок с лязгом боднув стоявший уже по ту сторону границы автомобиль. Прятавшийся за ним латыш вскочил и бросился в темноту.

Прихватив с сиденья револьвер, Забродов выпрыгнул из машины в неразбериху возобновившейся перестрелки. Он торопился к заднему борту, чтобы поскорее расстегнуть удерживающие тент крепления, но уже на полдороги понял, что опоздал, - там обошлись без него. Кто-то, не дожидаясь помощи извне, вспорол тент изнутри остро отточенным штыком. На асфальте было полно спецназовцев, но они все еще продолжали сыпаться из необъятного кузова, стремительно разбегаясь в стороны и не торопясь открывать огонь. Впрочем, у Иллариона были все основания предполагать, что они справятся.