Сто лет и чемодан денег в придачу - Чевкина Екатерина Максимовна. Страница 25

Комиссар Аронсон прочитал распечатку — и дополнил головоломку несколькими новыми фрагментами.

Болт, упомянутый Ердином, — это, по всей видимости, Бенгт Бюлунд, один из видных членов «Never Again» и теперь уже предположительно мертвый. А звонивший Ердину был, очевидно, Хенрик Хлам Хюльтэн, который разыскивал Болта где-то посреди Смоланда.

Значит, Аронсон изначально рассуждал правильно. И теперь уже можно сформулировать выводы более четко: где-то в Смоланде, как уже сказано, обретается Аллан Карлсон — вместе с Юлиусом Юнсоном, Бенни Юнгбергом и его «мерседесом». А также рыжеволосая дама неизвестного возраста, но вряд ли уж такая молодая, поскольку ее только что назвали старухой. С другой стороны, такие, как Хлам, кого хочешь в старухи запишут.

А в Стокгольме, в «Never Again» считают, что член банды Болт тоже находится в этой компании. Значит ли это, в таком случае, что он скрывается от своих же? А иначе почему он до сих пор не дал о себе знать? Да потому, что его нет в живых!Но Шеф этого не понял, стало быть, Шеф думает, что Болт скрывается в Смоланде вместе с… откуда, кстати, эта рыжая взялась?

Тут Аронсон велел выяснить родословную Аллана, Бенни и Юлиуса. Нет ли там какой-нибудь сестры, родной или двоюродной, или еще какой-нибудь родственницы, проживающей в Смоланде и имеющей такую масть?

«У этой возраст как раз такой, как…» — сказал Хлам. Как что? Как им уже кто-то сказал? Кто-то видел всю эту группу в Смоланде, позвонил и дал им наводку? Жалко, что прослушку начали не сразу.

А теперь Хлам уже проследил за рыжей, после чего либо закрыл вопрос, поскольку это оказалась не та рыжая, либо… либо Хлам узнал, где находятся Аллан Карлсон и его приятели. В этом случае Шеф скоро сам явится в Смоланд, чтобы вытрясти из Аллана и его свиты всю правду о том, что случилось с Болтом и его чемоданом.

Аронсон достал телефон и позвонил руководителю предварительного следствия в Эскильстуне. Прокурор Конни Ранелид поначалу не слишком увлекся этим делом, но его интерес нарастал с каждым новым осложнением, о котором рапортовал Аронсон.

— Не прозевай теперь Ердина с его подручным, — велел прокурор Ранелид.

Прекрасная, поставив два пакета с логотипом «Ики» в багажник своего «фольксвагена-пассата», поехала назад в Шёторп.

За ней на безопасном расстоянии следовал Хлам. Первое, что он сделал, когда они оба выехали на шоссе, — это позвонил Шефу (на непрослушиваемый номер, само собой), чтобы сообщить марку и номер машины этой рыжей. И обещал выйти на связь по окончании поездки.

Едва они выехали из Роттне, как рыжая сразу же свернула на гравийную дорогу. Хлам узнал местность — он тут бывал, один раз как минимум, на соревновании по автомобильному ориентированию. Тогда еще с ним его девчонка штурманила — и только пройдя половину маршрута, сообразила, что держит карту вверх ногами.

Гравийный проселок был сухой, и за автомобилем рыжей поднималось облачко пыли. Поэтому Хламу ничего не стоило следовать за ней, не попадаясь на глаза. Вот только через несколько километров пыльное облачко вдруг исчезло. Вот же блин! Хлам поддал газу, но облачко все не появлялось.

Хлам даже запаниковал, но скоро успокоился. Стало быть, старуха где-то съехала с дороги. Придется разворачиваться и искать. Не успел он проехать обратно и километра по той же дороге, как загадка объяснилась. Показался почтовый ящик, и рядом вправо отходила неширокая дорожка — так вот куда рыжая повернула!

Но с учетом того, как развивались события, Хлам оказался слишком нетерпелив. Он стремительно крутанул баранку и на полной скорости помчался вниз по дорожке, ведущей неизвестно куда, оставив у почтового ящика все свои прежние соображения насчет незаметности и осторожности.

Едва он опомнился, как дорожка кончилась, упершись в площадку перед домом. Еще чуть-чуть — и Хлам, не успев затормозить, налетел бы прямиком на столетнего деда, который стоял и кормил… кормил… слона?!

Аллан и Соня быстро подружились. У них ведь было немало общего. Один вылез однажды в окно и тем придал своему существованию совершенно новый вектор, а другая с той же целью шагнула в озеро. Оба успели повидать мир. Да и морду Сони бороздили глубокие морщины, как у мудрого столетнего старца, подумал Аллан.

Соня, кстати, не показывала цирковых фокусов кому попало, но этот дед ей явно понравился. Он угощал фруктами, чесал ей хобот и ласково разговаривал. Не то чтобы она особо понимала его речи — но какая разница? Все равно приятно. Поэтому, когда дед просил ее сесть, она садилась, а когда просил покружиться, то Соня делала это с удовольствием. Она даже показала ему, что умеет стоять на задних ногах, хоть об этом дед ее даже не просил. А яблочко-другое или дополнительное чесание хобота были чистой воды бонусом. Соня ведь не из тех, кто продает свои услуги.

Прекрасная, Бенни и Бастер усаживались на ступеньках — соответственно с кофе и собачьим лакомством. Они сидели и любовались, как Аллан и Соня общаются друг с другом на площадке перед домом. А Юлиус часами сидел на озере и удил окуней.

Май выдался жаркий. Солнце припекало неделю напролет, и синоптики обещали, что высокое давление сохранится и дальше.

Бенни, бывший, помимо прочего, почти архитектором, в мгновение ока набросал, как надо оборудовать изнутри только что приобретенный Прекрасной грузовой автобус, чтобы Соне там понравилось. Когда же Прекрасной стало известно, что Юлиус, кроме того что вор, еще и специалист по пиломатериалам и ловко управляется с молотком и гвоздями, она заметила Бастеру, что друзья-то, оказывается, толковые — правильно все-таки, что она их сразу не спровадила. Юлиусу хватило одного вечера, чтобы под руководством Бенни соорудить из досок все необходимое в автобусе внутреннее оборудование. Затем Соня вошла в автобус и вышла оттуда, проверив, что и как, и, судя по всему, осталась довольна, хоть и не поняла, зачем нужны два стойла вместо одного. Тесновато, конечно, но зато еда двух сортов, одна слева, одна впереди, а справа — вода для питья. Пол был чуть приподнят под углом, с легким наклоном назад, где был сделан специальный желоб для отходов Сониной жизнедеятельности. Он был до краев набит сеном, чтобы максимально впитывать все, что может появиться за время поездки.

А вдобавок к этому — капитальная вентиляционная система в виде отверстий, просверленных по всей длине автобуса слева и справа и открывающееся стеклянное окошко в кабину, чтобы Соня могла постоянно видеть хозяйку. Если коротко, грузовой автобус превратился в слоновоз класса «люкс» — и это всего за пару дней!

Чем больше вся компания настраивалась на отъезд, тем меньше ей хотелось отправляться в дорогу прямо теперь — уж слишком всем хорошо живется в Шёторпе! Не в последнюю очередь Бенни и Прекрасной, которые уже на третью ночь решили, что спать в двух разных постелях — только зря простыни протирать, когда с тем же успехом можно улечься в одной. А какие уютные были вечера у камина — отменная еда, славная выпивка и увлекательное повествование Аллана Карлсона о своей необыкновенной биографии!

Но в понедельник утром холодильник и кладовка практически опустели, и Прекрасной пора было вновь отправляться в Роттне пополнять запасы. Из соображений безопасности поездка была предпринята на принадлежавшем Прекрасной стареньком «фольксвагене-пассате». А «мерседес» стоял на прежнем месте, под прикрытием хлева.

В одном из двух магазинных пакетов была всякая всячина для самой Прекрасной и мужчин, а в другом — наливные аргентинские яблочки для Сони. Вернувший домой, Прекрасная протянула пакет с яблоками Аллану и, распихав остальное в кладовку и холодильник, вышла с литром бельгийского фруктового пива и присоединилась к Бенни и Бастеру, сидевшим на ступеньках террасы. Там же уселся и Юлиус, ненадолго оторвавшись от своей рыбалки.

Вот тут-то на площадку перед домом и вылетел «форд-мустанг», едва не сшибив Аллана и Соню.