Бунт в "Зеленой Речке" - Уткин В.. Страница 62

—Когда до этого дойдет, будем драться. А пока стоит запутать этих шутов внизу, — ответил Клейн и стал спускаться, слыша, как Джонсон затопал за ним. Лестница оказалась настолько узкой, что по ней мог пройти только один человек. Внизу Клейн выключил фонарь и тут же почувствовал на плече руку Стоукли.

—Доверься мне, парень!..

Клейн неохотно кивнул. Они остановились прямо в тоннеле под переплетением труб и воздуховодов. Обычно здесь было шумно, поскольку теплый воздух вентиляционной системы завывал в трубах днем и ночью. Но сейчас все стихло, только из коридора сверху доносились голоса. Там мелькнул и исчез луч света.

—Говорю вам, с черномазыми и тот здоровенный псих… Эй!

Свет вспыхнул снова и зайчиком заплясал на ступеньках.

Стоукли Джонсон вышел на середину коридора, поджидая, когда фонарь осветит его потное окровавленное лицо.

—Поймали! — Фонарь стал опускаться ниже.

—А НУ, СПУСКАЙТЕСЬ СЮДА, МОЛОКОСОСЫ! Я ВЫРВУ ВАШИ ПАРШИВЫЕ ВИСЮЛЬКИ К РАСПРОТАКОЙ МАТЕРИ!!!

У Клейна засосало под ложечкой, он невольно отступил назад. Вопль, вырвавшийся из груди Джонсона и прокатившийся под низкими сводами тоннеля, явил собой самый грозный и угрожающий боевой клич, который ему когда-либо доводилось слышать. По сравнению с этим голосом самые громкие песни „Айс Тиа“ звучали не внушительнее кряканья Даффи Дака. Наверху будто поперхнулись, и кто-то, поскользнувшись, шмякнулся на задницу и съехал вниз. Мелькнуло насмерть перепуганное лицо, затем дружки втащили незадачливого охотника обратно.

—Да ну его к черту, кореш!

Ноги застучали по лестнице вверх, и из коридора донесся тонкий и ломкий по сравнению с басом Стоукли голос:

—Мы еще с тобой встретимся, дерьмо черномазое!..

Стоукли не удостоил крикуна ответом. Шаги стихли.

Клейн бросил в темноту:

—„Грохот пушек уступает только грому“.

—Чего? — переспросил Стоукли.

—Это сказал Наполеон, — ответил Клейн. — Жалко, что тебя не было с ним при Ватерлоо.

Клейн зажег фонарик. Луч сразу потерялся во тьме тоннеля. Если бы Клейну не приходилось бывать здесь уже тысячу раз, относя Деннису Терри ренту за пользование подвальным помещением, он, сделав бы еще сотню-другую шагов, никогда не нашел бы дорогу назад. Он уверенно вел свою маленькую группу сквозь мрак; свернув дважды подряд направо, они попали в старую-престарую бойлерную, тесную от переплетения труб. На противоположной от входа стороне, там, где этого приходилось меньше всего ожидать, обнаружилась запертая дверь.

—Подай-ка мне заточку, — потребовал Стоукли.

Галиндес протянул ему отвертку. Двумя резкими рывками Джонсон открыл дверь: за ней находилась слабо освещенная короткая деревянная лестница.

—Терри? Деннис Терри? Это Рей Клейн, — позвал Клейн.

Ответа не было. Клейн поднялся по ступенькам. Вверху его взору предстала небольшая комнатка, обставленная как декорация к шоу Дина Мартина: серый ковер, медвежья шкура, бар с двумя высокими табуретами вдоль стены, старомодный стереопроигрыватель, телевизор в корпусе орехового дерева и софа в масть ковру. За софой стоял третий табурет. Комната освещалась свечой, стоящей в подсвечнике на стойке бара рядом с пустым стаканом и почти пустой бутылкой джина. На проигрывателе лежали две стопки: одна состояла из пустых конвертов от грампластинок, а во второй были сами пластинки, причем каждая аккуратно переломлена пополам. Клейн шагнул вперед: сверху находился конверт от диска Фрэнка Синатры „Сентябрь жизни моей“. Терри использовал свое благосостояние, чтобы восстановить обстановку мира, который он покинул тридцать пять лет назад, когда Дино считался даже круче Синатры, а Эйзенхауэр сидел в Белом Доме. На стойке бара стояла в серебряной рамке фотография хорошенькой двадцатилетней девушки — невесты Терри, той самой, которую он задушил за уроки английского несуществующему повару-португальцу. Полноту иллюзии пятидесятых годов несколько нарушал потолок, поперек которого тянулись восьмисантиметровой толщины жестяные короба круглого сечения для электрических кабелей. Одна такая труба была сорвана с креплений и сломана пополам в месте стыка. Пучок спрятанных в ней проводов был оттянут до самого пола кожаным ремнем, которому первоначально предназначалось висеть на коробе.

Второй конец ремня был накинут на шею Терри, завалившегося за софу рядом с табуретом.

Он еще дышал; когда Клейн распустил стягивающую шею петлю, веки Терри задрожали. Затем он открыл глаза и пробормотал что-то сдавленным голосом. Клейн, не церемонясь, поставил его на ноги. Терри встал, пошатываясь. Рей под руку подтащил его к софе. Деннис со стоном грохнулся на нее и, свесив голову чуть не до колен, принялся массировать шею.

— Воды! — приказал Клейн.

Галиндес сбегал к бару и принес ему стакан воды. Терри протянул руку, слабым голосом хрипло каркнул:

—Спасибо…

Клейн плеснул ему прямо в лицо. Терри, отфыркиваясь, откинулся назад. Доктор вернул стакан Галиндесу.

—Какого черта, Клейн? — возмутился Терри. Сморгнув воду, он увидел стоявших посреди комнаты Стоукли и Эбботта. — Господи…

Клейн присел рядом с ним.

—Слушай, Терри, козел ты старый: если тебе невтерпеж покончить с собой, почему бы не пойти вместе с нами и не умереть как подобает мужчине, а?

В комнате повисло молчание. Присутствующих, похоже, покоробила слишком грубая метода Клейна. Галиндес принес еще стакан воды, но на этот раз вложил его прямо в руку Терри. Тот впервые удосужился взглянуть на сальвадорца.

—Мама дорогая, — сказал он. — А где Юл Бриннер и Стив Маккуин?

Клейн залез пальцами в нагрудный карман рубашки Терри и вытащил оттуда раздавленную пачку „Пэл Мэл“. Достав сигарету, он вставил ее в рот Денниса и дал тому прикурить от зажигалки, добытой в том же кармане. Терри жадно затянулся, закашлялся и снова затянулся.

—Спасибо, Клейн. — Деннис взглянул поверх плеча доктора на провисшие провода. — Понимаешь, я…

—У нас нет времени, Деннис, — перебил его Клейн. — У всех свои заскоки. Если позже ты все-таки решишь помереть, мы можем это для тебя устроить, а пока ты нужен нам куда больше, чем всякие там Юлы и Стивы.

—Ну-ну, продолжай… — Глаза Терри посветлели.

—Галиндес говорит, что где-то есть вспомогательный электрический генератор.

Терри мгновенно ожил.

—Да, дизельный. Это у юго-восточной стены, в той будке из красного кирпича между парикмахерской и гаражом. А что?

—Мы хотим, чтобы ты его запустил и отпер двери камер блока „С“.

—А этот блок все еще заперт?

Клейн кивнул.

—Ты же сам во время третьей переклички порезал кабели…

Терри затянулся сигаретой, глубокомысленно глядя в пространство.

—Что, хотите сыпануть Эгри перца под хвост? — поинтересовался он.

—Тогда у нас такая возможность появится, — подтвердил Галиндес.

—Ну да, как же, — с сарказмом подхватил Терри, — а от меня и требуется всего-то пойти к генератору, взломать замок, отсоединить кабель от административного здания и запустить турбину без прогрева. А потом сбегать к самим воротам блока „С“, причем вокруг будет светло как днем, и пробиться к распределительному щиту, чтобы отпереть клетки. Просто, как со стула свалиться.

—Не так давно ты уже падал с табуретки, — едко напомнил Стоукли.

—А этот здесь какого хрена делает? — поинтересовался Терри.

—Но можно сперва повернуть все выключатели на распределительном щите, — торопливо предложил Галиндес, — и двери разблокируются при запуске генератора.

—Неплохо соображаешь для мексиканца, — похвалил его Терри.

—Сколько времени это займет? — спросил Клейн.

Терри состроил гримасу и, наслаждаясь трудностью задачи и важностью собственной персоны, вытащил изо рта сигарету.

—Оба этапа работы трудны, как черт знает что. Придется перепробовать уйму проводов, прежде чем найдем нужный…

—Кроме тебя, с этим не справится никто, — польстил ему Клейн.

—Знаю я тебя, — огрызнулся Терри. — Так что, не считая пути туда-обратно, клади на все три-четыре часа — и то, если все пойдет гладко.