Братство Тени (СИ) - Богомазов Сергей. Страница 36

Однако это промедление чуть было не стоило ему жизни, так как то, что в обожженной руке у танкиста зажат пистолет, оберштурмфюрер заметил слишком поздно. Русский выстрелил, и левую щеку эсэсовца обожгло огнем. Упав на спину, немец вскинул автомат и выпустил в танкиста длинную очередь на весь магазин. Расстояние было небольшим, и большая часть пуль Отто нашла свою цель, заставив тело танкиста безвольно обмякнуть.

Позже, когда бой был окончательно завершен,  оберштурмфюрер, которому санитар на скорую руку наложил швы, словно повинуясь какому-то странному наитию приказал вытащить из люка труп убитого им русского, и был поражен увиденным... Перед ним на земле, перепахной разрывами снарядов и гусеницами танков, устремив остекленевшие глаза в затянутое дымом небо, лежал совсем молодой парень на вид не старше восемнадцати лет... Без обеих ног...

Воспоминания Отто были прерваны появлением подчиненного.

- Господин оберштурмфюрер! Собаки взяли след! Они скрылись в старом тоннеле, наш проводник говорит, что из него нет выхода! Крысы сами загнали себя в угол! Они в западне!

Молодой человек носящий погоны гауптшарфюрера выглядел возбужденным, глаза его радостно горели. Видимо в отличие от Фон Брауна, вся эта беготня по грязным тоннеля посреди ночи его только забавляла. Отто было двадцать семь лет, но на фоне этого пышущего кипучей энергией и энтузиазмом юного эсэсовца он вдруг ощутил себя чуть ли не стариком. А ведь еще совсем недавно и он был таким же... Когда все изменилось? Впрочем, фон Браун знал ответ. Восточный фронт разделил его жизнь на ДО и ПОСЛЕ... Вернувшись оттуда, он стал другим, и теперь взглянув в глаза любому солдату по одному ему понятному признаку  мог безошибочно определить участвовал ли тот в настоящей войне или нет...

И молодой эсэсовец стоящий сейчас перед ним относился к числу последних. Именно потому, беготня за жалкой кучкой партизан, казалась ему настоящей боевой операцией... Фон Брауну вдруг представил, как бы сейчас выглядел этот бравый воин, если бы оказался вместе с ним в заснеженном поле России, когда их  батальон, совершающий передислокацию, застала в врасплох и безжалостно разутюжила русская артиллерия. Наверно бы не так улыбался, подумал Отто, но в слух произнес:

- Прекрасно, Вольф.  Давайте покончим с этим. Наша  прогулка слишком затянулась. Прикажите солдатам действовать осторожно. Загнанные в угол крысы бывают весьма опасны. Нам ни к чему лишние потери.

- Ya vol! - отсалютовал подчиненный и топая сапогами умчался в начало колонны на ходу выкрикивая команды. Взвод пришел в движение, и вскоре вся колонна полным составом двигалась по узкому уходящему вниз тоннелю. Продвижение шло не слишком быстро. Не желая напороться на оставленные партизанами взрывоопасные "подарки", Отто выслал вперед небольшую группу саперов, и как оказалось не зря: уже через двадцать метров те

обезвредили  "растяжку".

И хотя больше ни каких оставленных бойцами сопротивления сюрпризов им так и не встретилось, фон Браун предпочел не менять тактики движения на всем участие пути через тоннель. Если проводник не врет, и брошенная станция на к которой они сейчас двигались, не имеет других выходов, рисковать людьми ради спешки не стоило. Ближе к месту назначения, тоннель перестал углубляться, за то оказался залит холодной водой, доходящие до колена. Вода моментально залила сапоги, впившись ледяными иглами в ноги, что не улучшило и без того скверное настроение фон Брауна.

Вода сбивает запах... Видимо спасающиеся бегством повстанцы почувствовали исходящий из тоннеля дух застоявшейся влаги, и решили таким образом сбить собак со следа...

Кстати о собаках... С ними творилось, что то странное... Если раньше, они рвались вперед, то оказавшись в залитом водой тоннеле их поведение кардинально поменялось... Едва ступив в воду, животные начали проявлять беспокойство, и чем дальше тем сильнее. Но если в начале они просто скулил, то теперь, когда до заброшенной станции осталось совсем не большой остаток пути, людям приходилось тащить их вперед  фактически силой. Подобное поведение псов оберштурмфюреру совсем не нравилось.

Наконец тоннель закончился, и взвод вышел на территорию заброшенной станции. Лучи фонарей выхватывали из темноты фрагменты стен, с частично отвалившейся плиткой, резные колонны образующие между собой арочные пролеты с покрытой плесенью лепниной, но осветить всю территорию были не в силах.

Солдаты спешно занимали укрытия, ожидая что загнанные в ловушку партизаны в любую секунду откроют по ним огонь, однако прошло достаточно времени но противник так и не проявил ни какой активности. И вообще... На станции царила, какая то странная, зловещая тишина, которая словно давила на сознание, заставляя стараться производить как можно меньше шума... Даже собаки, которого до этого как с ума по сходили, теперь лишь тихо скулил и жались к ногам хозяев.

Взобравшись на платформу станции и заняв позицию за одной из колонн Отто напряженно вглядывался в расстилающуюся впереди тьму... И чем дольше он тут находился, тем больше это место ему не нравилось. К тому же поведение собак свидетельствовало о том что, здесь явно что то не чисто и дело скорей всего не в партизанах...

Но тогда в чем?

На этот вопрос офицер ответить не мог.

- Гауптшарфюрер... - фон Браун подозвал к себе подчиненного, не столько из за того что он сейчас в нем нуждался, сколько из за внезапно возникшего странного желания  услышать собственный голос, и когда тот приблизился, с ухмылкой заметил что  лицо молодого эсэсовца уже не излучает того оптимизма, которым оно пылало пол часа назад.

- Что вы думаете на счет всего этого? - спросил Отто.

- Я думаю, они затаились, желаю подпустить нас поближе, господин унтерштурмфюрер, -  произнес Вольф. Говорил он четко, но при этом как то уж слишком тихо. Видимо гнетущая атмосфера этого места передалась и ему.

- Проводник говорит что не смотря на то, что станция не достроена, там, - эсэсовец указал вперед, - есть еще небольшой тупиковый участок тоннеля. На нем они нас скорей всего и поджидают... Нас сорок человек, их пятеро... На открытом пространстве станции у них нет шансов, а потому им выгодно, что бы мы вошли в узкий тоннель...

Фон Браун задумчиво кивнул. Тот расклад, что обрисовал ему Вольф, он понял и сам. Пока у партизан была возможность двигаться, они предпочитали отступать, теперь же оказавшись в тупике им волей не волей предстоит вступить в бой. В вероятность того  что эти люди сдадутся в плен оберштурмфюрер не верил. Участь, которая ждала их в этом случае в застенках гестапо, которое кстати имело в Париже свою штаб-квартиру, была бы на много хуже быстрой смерти в бою. Нет, сейчас повстанцы готовятся к своему последнему сражению, и хотят навязать его “на своем поле”. Возможно, им бы это удалось, не знай Отто о том, что тоннель в котором они прячутся ни куда не ведет. Продолжая преследование его взвод вошел бы в узкое пространство, и оказался бы под плотным огнем, так что потери вполне могли бы быть весьма большими. Но партизаны не учили, что у отряда фон Брауна есть проводник, а значит игра будет вестись по его правилам.

- Думаю нам следует избегать лишних потерь. - задумчиво произнес немец. - Пусть саперы заминируют тоннель. За тем для проформы предложим им сдаться. После того как они откажутся, взорвем  выход из тоннеля предварительно закидав его внутреннее пространство гранатами.

- Но господин оберштурмфюрер... Как мы сможем быть уверены, что после взрывов ни кто из них не уцелеет? Мы ведь не увидим тел...

Фон Браун как то странно посмотрел на подчиненного.

- Вам нужны тела в качестве доказательств гауптшарфюрер? Может быть, вы желаете после взрывов заняться раскопками завалов?