Филе из палтуса (с иллюстрациями) - Даррелл Джеральд. Страница 24

— Ну, знаешь, — возмутилась Мэри.

— Если ты явился сюда в таком настроении, лучше сразу уходи, — сказал Мартин.

— Мы все уйдем, когда кончится пиво, — возразил Макгрэйд.

— Как понимать твои слова насчет того, чтобы выполнить за меня мою работу? — осведомился Мартин.

— А вот как, — ответил Робин. — Я приношу гораздо больше пользы здешнему люду, продавая им бобы в банках и расписанные самолетами хлопчатобумажные ткани, чем ты, когда носишься кругом и вешаешь налево и направо людей за убийство своих бабушек, которые, надо думать, ничего, кроме смерти, не заслуживают.

— С того дня, как меня прислали сюда, еще никого не повесил, — заявил Мартин.

— Удивительная новость, — откликнулся Робин. — Ты так скверно управляешь этим округом, что я думал — ни одна неделя не обходится без виселицы.

Послушать их, можно было подумать, что они ненавидят друг друга, на самом же деле они были закадычные друзья. Живя в таком маленьком европейском коллективе, следовало уметь ладить с людьми одного с тобой цвета кожи. И не из-за каких-то расовых барьеров, просто в ту пору многочисленные весьма умные африканцы, живущие в Мамфе или посещающие этот городок, с присущим им тактом избегали смешиваться с белыми, чтобы не создавать тягостных для обеих сторон ситуаций.

Чувствуя, что самое время призвать собравшихся к порядку, я вооружился бутылкой и постучал ею по столу. Из кухни донеслись дружные возгласы: «Да, сэр», «Иду, сэр».

— Первый разумный поступок с той минуты, как я пришел, — заметил Робин.

Появился Пайес, неся на подносе подкрепление, и когда все стаканы были наполнены, я объявил: — Прошу собравшихся соблюдать порядок.

— Господи, — мягко произнес Робин, — какие диктаторские замашки.

— Дело в том, — продолжал я, — что хотя мы все знаем Мартина как чудеснейшего парня, он никуда не годится как начальник окружной администрации и, что еще хуже, совершенно лишен светского лоска.

— Что верно, то верно, — жалобно подтвердил Мартин.

Абсолютно справедливое суждение, — сказал Робин.

— А я считаю, что вы слишком жестоки по отношению к Мартину, — возразила Мэри. — По-моему, он очень хороший администратор.

— Ладно, — поспешил я вмешаться, — не будем уточнять. Цель настоящего военного совета заключается в следующем. Пока Мартин займется наведением порядка в округе, мы возьмем на себя заботу о приеме гостя, чтобы все прошло без сучка без задоринки. Для начала я осмотрел дом и назначил Пайеса руководить обслугой Мартина.

— Это один из тех редких случаев, когда тебя на миг посещают гениальные мысли, — заметил Макгрэйд. — Что можно объяснить только наличием крохотной капли ирландской крови в твоих венах. Я давно завидую тебе, что ты обзавелся таким буфетчиком.

— И продолжай завидовать, — отозвался я. — Тебе не удастся его заполучить. Я слишком дорожу им. Теперь — о еде. Тут, я думаю, мы можем положиться на помощь Мэри.

Мэри зарделась как розовый бутон.

— Конечно, конечно, — сказала она. — Все будет сделано. Что у тебя намечено?

— Мартин, — поинтересовался я, — насколько я понимаю, он задержится здесь всего на один день, так что нам следует предусмотреть только три трапезы. В котором часу он прибывает?

— Думаю, что-нибудь около семи-восьми часов, — ответил Мартин.

— Ясно, — заключил я. — Что ты можешь предложить, Мэри?

— Ну, авокадо сейчас очень хороши, — ответила она. — Если фаршировать их креветками и приготовить соответствующую приправу — у меня как раз есть рецепт…

— Мэри, дорогая, — перебил ее Робин. — У меня нет на складе консервированных креветок, и, если ты полагаешь, что ближайшие два дня я стану бродить по колено в воде с сеткой для ловли креветок, подвергая себя опасности атак со стороны бегемотов, ты глубоко заблуждаешься.

— Ладно, — вмешался я, — остановимся просто на авокадо. Что он предпочитает — чай или кофе?

— Право, не знаю, — сказал Мартин. — Понимаешь, мы в тот раз не успели поближе узнать друг друга, так что я ничего не могу сообщить о его вкусах.

— Хорошо, приготовим и то и другое.

— И еще, — взволнованно добавила Мэри, — что-нибудь простенькое — омлет, например.

Мартин сосредоточенно записывал все в блокнот.

— Ну и хватит ему на первых порах, — сказал я. — Очевидно, тебе надлежит провести его по городу, познакомить с обстановкой?

— Да, — ответил Мартин, — с этим все будет в порядке.

Мы все наклонились и пристально посмотрели на него.

— Ты уверен? — спросил я.

— Конечно, уверен. Честное слово, тут я все подготовил. Вот только этот чертов прием…

— Ясно, — продолжал я. — Вероятно, он пожелает также проверить некоторые окрестные селения?

— Обязательно, — подтвердил Мартин. — Он обожает всюду совать свой нос.

— В таком случае, я предложил бы ленч на природе. Не станет же человек требовать от ленча на природе таких же яств, как в роскошном ресторане?

— В этой глуши, — вступил Робин, — все наши трапезы подобны ленчам на природе, так что вряд ли он сильно удивится.

— Я позабочусь о ленче, — заверила Мэри. — У меня есть козий окорок, его можно есть холодным. А еще могу предложить латук. Наш бой, бедняга, забыл поливать его, так что почти весь урожай пропал, но, думаю, двух уцелевших пучков нам хватит. Они малость вялые, но все-таки годятся для салата.

Мартин и это старательно записал.

— А что на десерт? — беспокойно осведомился он.

— Что вы скажете о сур-сур? — предложил я.

Так мы называли диковинный плод, похожий на шишковатую дыню с белой сочной мякотью. Если взбить эту мякоть, получалось освежающее блюдо с нежным лимонным привкусом.

— Отлично, — заключила Мэри. — Прекрасная идея.

— Ну так, с завтраком и ленчем все ясно, — продолжал я. — Дальше у нас идет обед, чрезвычайно важное мероприятие. Я обнаружил, что у Мартина роскошная столовая.

— У Мартина есть столовая? — удивился Макгрэйд.

— Ну да, и притом совершенно роскошная.

— Но тогда почему, — осведомился Макгрэйд, — в тех редких случаях, когда этот скряга приглашает нас отобедать, мы вынуждены есть на веранде, точно какие-нибудь бродячие протестанты?

— Сейчас не время выяснять, что и почему, — сказал я, — лучше пойдем посмотрим.

И мы торжественно проследовали в столовую. Я с удовольствием отметил, что Пайес (когда он только успел?) уже отполировал стол и стулья до блеска. Столешница отражала ваше лицо так, словно вы смотрели на поверхность тихого пруда с коричневой водой.

— О, восхитительно! — воскликнула Мэри. — Мартин, ты никогда не говорил нам, что у тебя есть такая комната.

— Стол действительно великолепный, — заметил Макгрэйд, ударяя по нему кулачищем с такой силой, что я испугался, как бы столешница не раскололась пополам.

— Право, здесь можно устроить замечательный обед, — сказала Мэри. — Изумительная обстановка. Сюда бы еще канделябры.

Только я собрался призвать ее не усложнять наши проблемы, как Робин вдруг объявил: — У меня есть четыре штуки.

Мы удивленно воззрились на него.

— Конечно, — продолжал он, — они не серебряные и не очень шикарные, но это вполне приличная бронза, я купил их в Кано. Их не мешает почистить, а так-то смотрятся недурно.

— Чудесно, — просияла Мэри. — Обед при свечах! Он будет доволен.

— Если почтенному ирландскому католику дозволено вставить словечко в трескотню говорливых язычников, — сказал Макгрэйд, — хотел бы задать один вопрос.

Мы выжидательно посмотрели на него.

— Откуда мы возьмем свечи?

— Боже, я совсем не подумала об этом, — всколыхнулась Мэри. — Нельзя же ставить канделябры без свечей.

— Хотел бы я знать, почему это люди всегда склонны недооценивать мой интеллект, — сказал Робин. — Я купил канделябры потому, что они мне понравились и я собирался пользоваться ими. Дом, который я сейчас занимаю, не располагает к подобного рода средневековому шику, однако я предусмотрительно запасся значительным количеством свечей, и они постепенно тают в шкафу с тех пор, как меня перевели в Мамфе. Если они еще не расплавились совершенно, не слились в один комок, может быть, нам удастся еще спасти две-три штуки. Словом, предоставьте мне заняться этой проблемой.