Филе из палтуса (с иллюстрациями) - Даррелл Джеральд. Страница 5

— Мы обязаны найти отличное местечко для праздничного ленча, — объявил Макс. — Настоящий райский сад.

— Клянусь Богом, ты прав, — подхватил Дональд. Это должно быть что-то особенное.

— И там я буду играть для вас, дорогая миссис Даррелл, — добавил Свен.

Вскоре на нашем пути возник мыс, будто сложенный из огромных красных, золотистых и белых кирпичей и увенчанный огромной зонтичной пихтой, нависшей над морем и готовой, казалось, вот-вот сорваться вниз. Обогнув мыс, мы увидели маленькую бухту с крохотным селением на берегу; на склоне горы над селением помещались остатки старой венецианской крепости.

— Интересное место, — заметил Ларри. — Давайте зайдем сюда и посмотрим поближе.

— Я не стал бы зайти сюда, мастеры Ларрис, — возразил Спиро.

— Это почему же? — спросил Ларри. — Такая очаровательная деревушка, и крепость любопытная.

— Тут же практически турки живут, — сказал Спиро.

— Что значит «практически»? — удивился Ларри. — Турок он и есть турок.

— Ну, они вести себя как турки, — объяснил Спиро. — Не так, как греки, а потому фактически они есть турки.

Все были несколько озадачены такой логикой.

— Но даже если они в самом деле турки, — сказал Ларри, — что из этого?

— В некоторых из этих, гм… гм… глухих селений, — вступил всеведущий Теодор, — сохранилось очень сильное турецкое влияние со времен вторжения в Грецию турок. Они восприняли многие турецкие обычаи, так что в некоторых Я таких уединенных деревушках, как справедливо заметил Спиро, жителей можно назвать скорее турками, чем греками.

— Но какое это имеет значение, черт возьми? — раздраженно осведомился Ларри.

— Они не всегда жалуют иностранцев, — сказал Теодор.

— Ну и что, — настаивал Ларри, — не станут же они возражать, если мы остановимся здесь, чтобы осмотреть крепость. И вообще, деревушка такая маленькая, что численное преимущество на нашей стороне. И если они уж такие воинственные, пусть впереди идет мама с ее перламутровым пистолетом. Небось сразу присмиреют.

— Вы в самом деле хотеть высаживайся? — спросил Спиро.

— Хотим, — ответил Ларри. — Ты что — боишься какой-то горстки турок?

Лицо Спиро налилось кровью; я даже испугался — как бы его не хватил удар.

— Вам не следовай говорил такой вещь, мастеры Ларри, — вымолвил он. — Я не бояться какой-то проклятой турки.

С этими словами он повернулся, протопал на корму и велел Таки править к пристани.

— Ларри, милый, ну зачем же говорить такие вещи, — сказала мама. — Ты обидел его, знаешь ведь, как он относится к туркам.

— Но они никакие не турки, черт бы их побрал, — возразил Ларри. — Они греки.

— Строго говоря, вы, пожалуй, вправе называть их греками, — заметил Теодор. — Но в этих глухих уголках они настолько похожи на турок, что сразу и не отличишь. Речь идет, так сказать, о своеобразном сплаве.

Когда мы приблизились к причалу, сидевший там юный рыболов схватил свою удочку и помчался в селение.

— Вам не кажется, что он сейчас поднимет там тревогу? — нервно осведомилась Леонора. — И они выйдут нам навстречу с ружьями?

— Не будь ты такой дурой, — выпалил Ларри.

— Давайте я пойду первым, — предложил Мактэвиш. — Я привык к таким переделкам. Приходилось в Канаде встречаться с индейцами в дальних деревнях, когда преследовал злоумышленников. У меня есть навык в обращении с примитивными племенами.

Ларри застонал и уже приготовился изречь что-то ехидное, но строгий взгляд мамы остановил его.

— Итак, — продолжал Мактэвиш, беря на себя руководство операцией, — лучше всего нам высадиться на пристань и продолжать движение, осматриваясь с восхищением по сторонам, как будто, э… как будто… э…

— Как будто мы туристы? — невинно произнес Ларри.

— Вот-вот, я как раз это хотел сказать, — подхватил Мактэвиш. — Словно мы не замышляем ничего дурного.

— Господи, — вымолвил Ларри. — Можно подумать, мы находимся в дебрях Черной Африки.

— Ларри, милый, успокойся, — сказала мама. — Я уверена, что мистер Мактэвиш знает, как нам следует поступать. Как-никак сегодня мой день рождения.

Высадившись на пристань, мы постояли там несколько минут, показывая руками туда и сюда и обмениваясь дурацкими замечаниями.

— А теперь, — скомандовал Мактэвиш, — вперед, в селение.

И мы послушно зашагали следом за ним, оставив Спиро и Таки сторожить катер.

Вся деревня состояла из трех-четырех десятков сверкающих свежей побелкой маленьких домиков; стены одних были обвиты зеленым плющом, других — одеты ветвями бугенвиллеи с пурпурными листьями.

Мактэвиш выступал впереди решительным военным шагом, ни дать ни взять бесстрашный боец французского Иностранного легиона, готовый усмирить мятежное арабское селение. Мы торопливо семенили следом.

От главной улицы, если тут годилось это слово, расходились узкие проулки между домами. Подойдя к одному из таких проулков, мы основательно напугали какую-то женщину в чадре, которая выскочила из дома и чуть не бегом устремилась вдаль, спасаясь от чужеземцев. Я впервые в жизни увидел чадру и был здорово удивлен этим зрелищем.

— Что это у нее было на лице? — спросил я. — Перевязка какая-то? Зачем?

— Нет-нет, — объяснил Теодор. — Это чадра. Если в этом селении и впрямь сильно турецкое влияние, большинство здешних женщин носит чадру.

— Всегда считал это чертовски дурацкой идеей, — заметил Ларри. — Если у женщины красивое лицо, нечего скрывать его. Единственное, что я мог бы одобрить, — кляп для болтливых особ.

Главная улица, как и следовало ожидать, привела нас к центральной части всякого селения — маленькой площади с великолепной огромной зонтичной пихтой, под сенью которой стояли столики и стулья. Здесь помещалось кафе, где, как в любой английской деревенской пивной, можно было не только получить съестное и напитки, но и наслушаться всяких сплетен и пересудов. Меня удивило, что на всем пути нашего отряда к площади мы не увидели ни одной живой души, если не считать той испуганной особы. На Корфу, даже в самой глухой деревушке, нас тотчас окружила бы восхищенная шумная толпа. Однако, дойдя до площади, мы поняли — во всяком случае, решили, что поняли,

— причину: большинство столиков под пихтой было занято мужчинами, в основном пожилыми, с длинной седой бородой, одетых в шаровары, латаные рубашки, на ногах чарыки — красные кожаные мокасины, с увенчанным яркими помпонами, задранным вверх острым носом. Мужчины приветствовали наше появление на площади гробовым молчанием. Просто сидели и таращились на нас.

— Эгей! — весело и громко воскликнул Мактэвиш. — Калимера, калимера, калимера!

Будь это греческое селение, тотчас его пожелание «доброго утра» вызвало бы ответную реакцию. Кто-то подхватил бы его «калимера», кто-то сказал бы «рады вас видеть», другие воскликнули бы «херете!», что означает «будь счастлив». Здесь не последовало ничего подобного, только один или два старца степенно склонили головы, приветствуя нас.

— Ладно, — сказал Мактэвиш, — составим вместе несколько столиков, выпьем по рюмочке, и когда они привыкнут к нам, вот увидите — сразу сгрудятся вокруг нас.

— Не нравится мне все это, — нервно произнесла мама. — Может быть, нам с Марго и Леонорой лучше вернуться на катер? Смотрите, тут ни одной женщины, только мужчины.

— Вздор, мама, не волнуйся, — отозвался Ларри.

— Мне кажется, —сказал Теодор, любуясь огромной зонтичной пихтой над нами, — мне кажется, потому тот мальчуган и побежал с пристани в селение. Понимаете, в таких вот глухих деревушках женщинам полагается сидеть дома. Вот он и поспешил предупредить их. К тому же зрелище, гм… гм… э… э… женщин в нашем отряде, должно быть, понимаете, э… несколько необычным для них.

Что ж, ничего удивительного, если учесть, что лица мамы Марго и Леоноры не скрывала чадра и одеты они были в довольно эффектные ситцевые платья, позволяющие видеть многие детали их телосложения.

Мы сдвинули вместе несколько столиков, собрали стулья и уселись в ожидании. Мужчины, число которых, вопреки предсказаниям Ларри, намного превосходило численность нашей группы, продолжали молча созерцать нас глазами бесстрастными, как у ящериц. После долгого ожидания, заполненного довольно бессвязной беседой, мы увидели, как из кафе вышел пожилой абориген и с явной неохотой направился к нам. Основательно расстроенные мы поспешили с нервным энтузиазмом приветствовать его нестройным «калимера». К великому нашему облегчению, мы услышали ответное «калимера».