Свет в океане - Антонов Виктор Вячеславович. Страница 6

– Ага! Я же говорил, что наша пропащая объявится! – воскликнул капитан Хэзлак. – Это Изабель Грейсмарк. Изабель, позволь тебе представить мистера Шербурна.

Том повернулся, их взгляды встретились, и они узнали друг друга. Он уже хотел сказать что-то про чаек, но она остановила его фразой:

– Рада с вами познакомиться, мистер Шербурн.

– Зовите меня Том, пожалуйста, – отозвался он, размышляя, что она, судя по всему, не должна была проводить время, подкармливая чаек хлебом на пирсе. Интересно, какие еще секреты скрывает ее игривая улыбка?

Вечер проходил довольно мило. Чета Хэзлаков рассказывала об истории городка и о том, как строился маяк при жизни отца капитана.

– Маяк исключительно важен для торговли! – заверял начальник порта. – Воды Южного океана очень коварны, не говоря уж о подводных хребтах. Безопасность перевозок – обязательное условие для бизнеса, и с этим согласны все!

– Конечно, для истинной безопасности перевозок нет ничего важнее хороших дорог. – Чиппер снова попытался перевести разговор на единственную тему, которая его занимала.

Том старался быть внимательным, но краем глаза следил за Изабель. Повернувшись так, чтобы ее лицо не было видно другим, она с самым серьезным видом передразнивала Сирила Чиппера, глубокомысленно кивая после каждого его высказывания. Спектакль продолжался, пока Том наконец, не в силах больше сдерживаться, не прыснул и тут же закашлялся, чтобы скрыть неловкость.

– С вами все в порядке, Том? – спросила жена капитана. – Я принесу вам воды.

Том, не поднимая глаз и продолжая кашлять, ответил:

– Спасибо, я пойду с вами. Сам не пойму, чем поперхнулся.

Пока Том поднимался, Изабель, сохраняя абсолютно невозмутимый вид, обратилась к Сирилу:

– Когда он вернется, мистер Чиппер, вам нужно обязательно ему рассказать, как мостят дороги древесиной эвкалипта. – Затем с невинной улыбкой повернулась к Тому: – Постарайтесь не задерживаться. Вы даже не представляете, как много интересного мистер Чиппер может поведать. – Том поймал взгляд Изабель, и уголки ее губ едва заметно лукаво дрогнули.

Когда вечер подошел к концу, все пожелали Тому благополучного пребывания на Янусе.

– Похоже, вы годитесь для этой работы, – заметил Хэзлак, и Билл Грейсмарк согласно кивнул.

– Спасибо за все. Я был очень рад со всеми познакомиться, – ответил Том, пожимая руки мужчинам и кивая женщинам. – А вам я особо признателен за исчерпывающие сведения о дорожном строительстве на западе Австралии, которые получил благодаря вашему настоянию, – тихо добавил он, обращаясь к Изабель. – Жаль, что из-за отъезда я так и останусь вашим должником.

На этом все разошлись.

Глава 3

Ральф Эддикотт любил повторять, что «Уинворд спирит», обслуживавший все маяки на этой части побережья, был старой, но надежной, как верный пес, посудиной. Старина Ральф служил на ней шкипером с незапамятных времен и считал, что у него лучшая в мире работа.

– Так, значит, ты и есть Том Шербурн! Добро пожаловать на мою прогулочную яхту! – пригласил он Тома на изъеденную солью палубу, обшитую крашеными досками, когда тот явился перед рассветом, чтобы впервые отправиться на Янус.

– Рад познакомиться, – пожал Том протянутую руку. Двигатель урчал на холостом ходу, и в воздухе стоял запах отработанного дизельного топлива. В каюте оказалось немногим теплее, чем за ее пределами, но здесь хотя бы не пробирали насквозь резкие порывы пронизывающего ветра.

Из люка в конце каюты высунулась голова, увенчанная копной рыжих курчавых волос.

– Все готово, Ральф. Можем отправляться, – сказал молодой человек.

– Блюи, это Том Шербурн, – представил Ральф.

– Привет, – отреагировал Блюи, вылезая из люка.

– Рад знакомству.

– Ну и колотун! Надеюсь, у тебя есть теплые подштанники. Если уж здесь так пробирает, то на Янусе во сто раз хуже! – сообщил Блюи, пытаясь согреть руки дыханием.

Пока Блюи показывал Тому судно, шкипер делал последние приготовления и, протерев куском тряпки заляпанный стакан, скомандовал:

– Отдать причальные концы!

Он прибавил обороты, и судно медленно и неохотно отошло от причала.

Том изучил карту на штурманском столе; несмотря на то что она была подробной, но даже на ней Янус выглядел всего лишь точкой на мелководье вдали от материка. Том перевел взгляд на бескрайние морские просторы, лежавшие по курсу, и ни разу не оглянулся на берег, будто боясь, что может передумать.

Шли часы, воды становились все глубже, их цвет менялся, а поверхность начинала казаться твердой. Время от времени Ральф показывал на парившего в небе морского орла или стаю дельфинов, увязавшихся за судном. Однажды на горизонте показалась труба парохода. Блюи несколько раз приносил из камбуза чай в эмалированных кружках со сколами. Ральф рассказывал Тому разные байки об ужасных штормах и трагедиях, случившихся на маяках в этой части побережья. Том поделился своими впечатлениями о жизни смотрителей маяков в Байрон-Бей и на острове Маатсукер в тысячах миль на восток.

– Если ты смог выжить на Маатсукере, то, возможно, сумеешь и на Янусе, – заметил Ральф и, взглянув на часы, предложил: – Может, соснешь немного, пока есть такая возможность? Нам еще плыть и плыть.

Когда Том, отдохнув, снова появился в рубке, Блюи, понизив голос, что-то говорил Ральфу, а тот неодобрительно качал головой.

– Я всего лишь хочу узнать, правда ли это. Что плохого, если просто спросить? – донеслись до Тома слова Блюи.

– Спросить у меня что? – поинтересовался Том.

– Правда ли… – начал Блюи и посмотрел на Ральфа. Увидев, как тот недовольно скривился, он смутился и замолчал.

– Хотя я напрасно вмешиваюсь. Это не мое дело, – сказал Том и перевел взгляд на воду, которая стала темно-серой и начала волноваться.

– Я тогда был слишком молод, а прибавить возраст, чтобы взяли на фронт, мать запретила. И я слышал…

Том посмотрел на него, вопросительно приподняв брови.

– В общем, мне сказали, что тебя наградили Военным крестом и все такое, – выпалил он. – Об этом говорилось в увольнительных бумагах, которые ты подавал для Януса.

Том перевел взгляд на воду. Блюи смутился и явно расстроился.

– Просто я бы гордился тем, что пожал руку герою.

– Кусок латуни никого не превращает в героя. Многих ребят, которые действительно заслуживают наград, уже нет в живых. Поверь, дело вовсе не в медалях, – ответил Том и, отвернувшись, принялся изучать карту.

– А вон и остров! – воскликнул Блюи и передал бинокль Тому.

– Дом, милый дом, аж на целых полгода! – хмыкнул Ральф.

Том навел окуляры на остров, вылезавший из морской пучины, будто какое-то чудовище. На его краю высился утес, от которого через весь остров тянулся пологий спуск.

– Старик Невилл обрадуется нашему приезду, – заметил Ральф. – Он вышел на пенсию, и ему не очень-то пришлось по душе ехать на срочную подмену Тримбла. Но смотритель есть смотритель… В Маячной службе не найдется человека, который оставит маяк без присмотра, какими бы ни были обстоятельства. Но должен тебя предупредить: Невилл Уитниш – не самый приятный в общении человек. Из него слова не вытянешь.

Пристань уходила в море на добрую сотню футов и была высокой и прочной, чтобы не оказаться затопленной приливами и выстоять в жестокие штормы. Ручные шестеренные тали были готовы к перевалке грузов на крутой подъем, где располагались служебные постройки. На берегу окончания швартовки ждал сурового вида мужчина лет шестидесяти с небольшим.

– Ральф, Блюи, – небрежно кивнул он морякам. – А это, стало быть, сменщик, – констатировал он.

– Том Шербурн. Рад познакомиться, – отозвался Том, протягивая руку.

Старик рассеянно на нее посмотрел, не сразу сообразив, что от него требуется, а потом дернул Тома за руку с такой силой, будто желал проверить, крепко ли она держится.

– Сюда, – сказал он и, не дожидаясь, пока Том заберет свои вещи, стал подниматься к постройкам. День был в самом разгаре, и после многочасовой качки Том не сразу освоился на твердой почве под ногами. Подхватив вещмешок, он устремился за смотрителем, а Ральф и Блюи стали готовиться к разгрузке.