Дневник Тернера - Володарская Людмила Иосифовна. Страница 28

Через две минуты рядом со мной затормозил пикап, в котором сидели мужчина и женщина. Дверца распахнулась, и меня втащили внутрь. Когда Билл въехал в колонну спешащих машин, я опять обнял мою милую Кэтрин.

Глава XIV

24 МАРТА 1993 ГОДА.

Сегодня меня судили по обвинению в нарушении Клятвы – это самое серьезное обвинение, которое только может быть предъявлено члену Ордена. Тяжелое испытание, но ведь я знал, рано или поздно мне его не миновать, и необыкновенно рад, что оно осталось позади, каков бы ни был итог. Все месяцы, что я провел в тюремной камере, у меня из головы не выходил вопрос: неужели, не сумев убить себя, прежде чем меня схватили, я нарушил Клятву? Сотни раз я перебирал в голове обстоятельства своего ареста и последовавшие за этим события, стараясь убедить себя в том, что мое поведение было безупречным, что не по своей вине я попал в руки моих мучителей живым. Сегодня я изложил все происшедшее товарищам, облеченным властью решить мою судьбу. Вызов пришел сегодня утром по радиосвязи, и я сразу понял, зачем меня вызывают, разве что удивился, узнав адрес, куда мне было приказано явиться: в одно из самых новых и больших административных зданий в деловой части Вашингтона. Когда привлекательная секретарша привела меня в конференц-зал мимо большого количества кабинетов, я чувствовал и страх, и благодарность за то, что мне были дарованы три дня для восстановления сил. Едва я натянул на себя балахон, ожидавший меня на вешалке, как открылась другая дверь, в зал вошли восемь человек в балахонах с капюшонами, и, не говоря ни слова, заняли места вокруг большого стола. Последний из этих восьми человек откинул капюшон, и я узнал знакомые черты майора Уильямса. Вся процедура не заняла много времени и несла на себе оттенок формальности. В течение часа мне задавали разные вопросы, после чего попросили подождать в смежной комнатке. Я ждал около трех часов. Когда обсуждение моего дела, наконец, закончилось, и было принято решение, меня вновь пригласили в конференц-зал. Я встал напротив сидевшего за столом майора Уильямса, который объявил мне вердикт. Звучал он, насколько мне запомнилось, примерно так:

– Эрл Тернер, мы взвесили ваши поступки как члена Ордена, разделив их на две части, и в обеих частях нашли их неправильными. В первую очередь, что касается вашего поведения непосредственно перед полицейским рейдом, во время которого вас схватили, то оно, судя по вашим показаниям, говорит о вашей чудовищной незрелости и очевидном безрассудстве. Ваш неосторожный визит в Джорджтаун – хотя подобный поступок не был особо оговорен и запрещен, но все же не входил в круг ваших обязанностей – непосредственно привел к тому, что вы сами и члены вашей ячейки оказались в большой опасности, не говоря уже дорогостоящем оборудовании, которое потеряла Организация.

Из-за проявленной вами неосмотрительности мы продлеваем вам как члену Ордена испытательный срок до шести месяцев. Время, проведенное вами в заключении, не засчитывается. Поэтому вам не разрешается присутствовать на ритуале Единения, по крайней мере, до марта следующего года. Тем не менее, мы пришли к выводу, что ваш поступок, предшествовавший полицейскому рейду, не является нарушением Клятвы.

Я громко и с облегчением вздохнул, услышав эти слова. Однако после этого Уильямс продолжил куда более мрачным тоном:

– Намного более серьезным является тот факт, что политическая полиция схватила вас живым, и вы оставались живым целый месяц, пока шли допросы. Дав Клятву Ордену, вы посвятили свою жизнь служению Ордену. Долг перед Орденом должен быть выше всего остального, включая сохранение собственной жизни. Вы согласились на это по доброй воле, зная, что, пока продолжается наша борьба, нельзя исключать обстоятельства, в которых приходится жертвовать жизнью, чтобы сохранить верность Клятве. Вас особым образом предостерегали насчет того, что нельзя попадать живым в руки политической полиции, и для этого вам было дано соответствующее средство. И все же вас взяли живым, и вы сохранили жизнь. Информация, полученная от вас, серьезно осложнила работу Организации в нашем регионе и подвергла ваших товарищей смертельной опасности. Мы, естественно, понимаем, что вы не принимали решения нарушить свою Клятву, так как тщательно изучили обстоятельства вашего ареста и прекрасно знаем методы допросов наших людей, принятые в политической полиции. Будь вы всего лишь солдатом в любой другой армии мира, вам не предъявили бы никаких претензий.

Однако Орден есть Орден. Мы взяли на себя право решать судьбу наших товарищей и, возможно, управлять миром в соответствии с нашими принципами. Если мы достойны этого права, тогда должны быть готовы нести и ответственность, без которой его поможет быть. Каждый день мы принимаем решения и осуществляем акции, в результате которых гибнут Белые люди, многие из которых не виноваты ни в чем таком, за что их следовало бы наказать. Нам приходится лишать жизни этих невинных людей, потому что куда большие беды, а конце концов обрушится на наш народ, если мы окажемся неспособными действовать сейчас. У нас один критерий – будущее благо нашей расы. И этот критерий распространяется и на нас тоже. На самом деле мы должны быть намного строже с самими собой, чем с другими. Мы должны держать планку выше не только в сравнении с нашими согражданами, но и в сравнении с рядовыми членами нашей Организации. В частности, нам не следует мириться с мыслью, рожденной нашим болезненным веком, что объективная причина может быть достаточной для невыполнения своего долга. Никаких причин и объяснений не может быть для нас. Или мы исполняем свой долг, или не исполняем. Если не исполняем, то и причины не важны; мы просто берем На себя ответственность за провал. И если за это нужно понести наказание, то мы принимаем и его: Наказание за нарушение Клятвы – смерть.

В зале было совершенно тихо, разве что у меня звенело в ушах, и пол уходил из-под ног. Я был, как оглушенный, пока Уильямс не заговорил опять, на сей раз несколько смягчив тон:

– Эрл Тернер, долг трибунала ясен. В вашем случае нам следует действовать так, чтобы члены Ордена, в будущем попав в положение, подобное вашему, знали, что смерть неизбежна, если нельзя избежать ареста – или благородная смерть от своей руки, или презренная смерть от рук товарищей. Нельзя, чтобы было искушение не исполнить долг в надежде на «объективную причину», которая может спасти и в настоящем, и в будущем.

Сегодня некоторые из нас были за то, чтобы это соображение – жестокий пример для других – стало единственным фактором, определяющим вашу судьбу, Но другие спорили с ними, потому что на момент ареста вы еще не были полноправным членом Ордена – вы еще не участвовали в ритуале Единения, – и ваше поведение следует мерить другим мерилом, нежели тем, который приложим к человеку, прошедшему испытательный срок и участвовавшему в обряде Единения. Решение далось нам нелегко, так что слушайте и повинуйтесь. Во-первых, вы должны с честью выдержать новый испытательный срок. Потом, через некоторое время, вам будет разрешено пройти через ритуал Единения – но с одним условием, чего мы не практиковали прежде. Условие будет заключаться в том, что вы выполните миссию, для успешного завершения которой вам придется пожертвовать своей жизнью. К сожалению, нам слишком часто приходится принимать на себя нелегкий труд и назначать нашим членам подобные «самоубийственные миссии», если мы не можем найти другой способ добиться поставленной цели. В вашем случае такое решение убивает сразу двух зайцев. Если вы успешно выполните задание, то условность с вашего членства в Ордене будет снята. Тогда, даже погибнув, вы навсегда останетесь жить в нас и наших преемниках, по крайней мере, пока будет жив Орден, в точности так же, как любой другой член Ордена, достигший Единения и расставшийся с жизнью. А если, благодаря удачному стечению обстоятельств, вы останетесь живы, то займете место в наших рядах, и в вашем послужном списке не будет никаких темных пятен. Вы все поняли, что я сказал?