Ослокрады (с иллюстрациями) - Даррелл Джеральд. Страница 19

– Всем вам известно, – сказал наконец мэр, – что я объявил о вознаграждении тому, кто найдет ослов. Как человек слова, я намерен сейчас вручить объявленное вознаграждение этим двум замечательным детям.

Торжественно он вынул из кармана бумажник и принялся сосредоточенно пересчитывать две пачки сотенных купюр. Все жители хором отсчитывали каждую банкноту, ложившуюся на стол. Наконец он выложил на стол последнюю купюру и раскинул руками.

– Двадцать тысяч драхм! – крикнул он дрожащим голосом. – Я выплачиваю двадцать тысяч драхм нашим самым дорогим гостям за то, что они нашли наших ослов!

Восторженные возгласы толпы стали понемногу стихать.

– Вперед, – пробормотал Дэвид Аманде. – Бери деньги.

– Нет, ты, – сказала Аманда, чувствуя свою вину так же, как и брат.

– Ну что ж, пойдем вместе, – сказал Дэвид, решившись на компромисс.

Они шагнули вперед и взяли по пачке сотенных банкнот. Тут же на площади воцарилась тишина – очевидно, общественность ждала, что же скажут герои в ответ на речь мэра. Аманда взглянула на Дэвида, но тот стоял с красным лицом и словно проглотил язык. Тогда Аманда прокашлялась и взяла слово.

– Жители Каланеро! – начала она. – Сегодня мэр Ишакис оказал нам большую честь, выплатив нам вознаграждение за то, что мы отыскали ослов. Но мы знаем, что многие из вас бедны и гораздо беднее нас. Поэтому мы с братом чувствуем, что с нашей стороны будет некрасиво принять эти деньги.

Мэру показалось, что забрезжила крохотная надежда.

– Поэтому мы с братом, – продолжала Аманда, – обсудили, как с ними лучше поступить. Вы знаете, что все жители Каланеро – наши друзья, но наш лучший друг – Яни Паниоти.

Она кивнула Яни, находившемуся в толпе, и тот вышел вперед и присоединился к детям, стоявшим у стола.

– Как вы знаете, – сказала Аманда, – отец Яни умер в прошлом году и, к несчастью, оставил после себя огромный долг.

– Да-да, – забормотали жители Каланеро, – мы это знаем.

– И мы с братом, – сказала Аманда, – решили передать деньги Яни, чтобы он смог выплатить оставшийся за отцом долг.

Раздались крики «Браво!», «Какое благородство!» и тому подобные. Аманда торжественно передала деньги Яни. Мальчик со слезами на глазах расцеловал Дэвида в обе щеки и, к удовольствию сельчан, поцеловал Аманду прямо в губы. Затем он обратился к мэру.

– Мэр Ишакис, – сказал он. – Вот восемнадцать тысяч драхм, которые вам задолжал мой отец. Вся деревня свидетельствует, что я возвращаю долг полностью.

Он аккуратно положил перед мэром пачку денег. Снова раздались крики «Браво!», но мэр, вместо того чтобы радоваться, что к нему вернулась большая часть денег, странным образом переменился. Его лицо, обычно бледное, цвета сыра, налилось кровью, а глаза выпучились.

– Вы все это устроили! – внезапно заорал он, вскочив на ноги и грозя пальцем Аманде, Дэвиду и Яни. – Вы все это устроили!

Сельчане стихли. Такого поворота они не ожидали.

– Это они угнали ишаков! – кричал мэр, выйдя из себя от гнева. – Это они угнали ишаков, чтобы требовать вознаграждения и передать его Яни Паниоти, чтобы не дать мне воспользоваться моим законным правом оттягать у него землю. Вот кто эти «коммунисты», которых мы повсюду ищем!

Секунду-другую сельчане смотрели на детей вытаращенными глазами, прежде чем до них дошел смысл слов мэра. Но когда дошел, они поняли, как прекрасно все обернулось. Мэр оказался опозорен, и ему пришлось расстаться с двадцатью тысячами драхм, а Яни Паниоти был спасен и все благодаря смекалке английских детей. Первым, до кого дошел смысл происшедшего, был папаша Никос. Как только ситуация раскрылась перед ним во всей красе, он разразился таким взрывом смеха, что было слышно за целую милю. Может быть, другое общество пришло бы в негодование от всего того, что проделали дети, но это были мелисситы, которые рассуждали по-своему. Вся деревня разразилась смехом и хохотала как никогда. Что касается мэра, то, как он ни злился, в конце концов ему пришлось сдаться: всеобщего смеха ему было не пересилить.

А что касается трех детей – героев событий, то они не без оттенка гордости прошествовали через главную площадь деревни мимо жителей, многие из которых едва держались на ногах от хохота, и направились к вилле.