Полведра студёной крови. (СИ) - Хватов Вячеслав Вячеславович. Страница 60

— Заткнись, — зашипел он. — Может вон там, за углом нас уже поджидают.

— Там карман для автотранспорта, — я направил луч фонаря на схему этого уровня, закрепленную на стене, возле которой мы стояли. — Если кто и затаился, то вон за той дверью, где лестница, или в гараже. Но там, вряд ли. Поверь, Алексей, сейчас вокруг нас на многие километры нет ни одной живой души, если не считать Альбертика.

— То есть ты хочешь сказать, что они все умерли? — Ткач снял рукавицу и почесал бороду, видимо, серьёзно призадумавшись.

— Хорошо бы. Но те, кто здесь выжил, могли и уйти, например, на восток, прихватив с собой все самое ценное.

— Бля! — расстроился Алексей.

— Не переживай, — успокоил я его. — Если все, что я слышал о таких местах правда, то они были не в состоянии утащить даже десятую… нет, даже сотую часть добра, хранящегося здесь. А если и утащили, то и к лучшему. За все эти годы сожрали бы и попортили в разы больше.

— А если они все еще здесь? — вернулся к своей паранойе мой напарник.

Попав внутрь, он вообще как-то сдулся, хотя, казалось бы, до счастливого финала осталось всего ничего. Единственным на данный момент обстоятельством, способным поднять ему настроение, было отсутствие необходимости постоянно ходить в наморднике и стряхивать с него лед, образующийся от дыхания. В наших кухлянках, унтах, меховых штанах и треухах уже было жарко. Ткач полностью рассупонился и, скатав всю теплую одежду в один тюк, приторочил его к рюкзаку. Я поступил точно также. Единственный кому все было фиолетово — это Красавчик. Устав гоняться за летучими мышами, он раздобыл где-то крысу и принялся со страшным хрустом ее жрать, устроившись возле грузовой клети.

Я подошел к нему и отвесил хорошего пинка. Этот паразит постоянно исчезает с горизонта, когда так нужна его помощь, а все остальное время крутится под ногами, мешая думать и создавая лишний шум.

— Да-а-а, впечатляет! — ставшая хрупкой сетка ограждения клети не выдержала прикосновения моей руки и осыпалась внутрь бездонной шахты. Рядом на многие десятки метров под землю уходила еще одна такая же, перекрытая грузовой платформой, висящей на стальных канатах сомнительной прочности.

— Ну что, вниз? — как-то неуверенно предложил Ткач.

— Сначала наведаемся в гараж, — я перехватил дробовик поудобнее и направился к воротам. Перед ними отчетливо просматривались следы шин, которые не смогло стереть даже время. — Прикрой, если что.

— Принято.

Нам повезло, что толстая плита ворот, коими тут перегораживались все отсеки, уже была отведена в сторону. Иначе о поездке с ветерком в обратном направлении можно было бы забыть. При беглом осмотре этой конструкции сразу стало понятно, что брошенные на произвол судьбы механизмы не то чтобы пришли в негодность, а превратились в груду ржавого железа. Шестерни и муфты просто намертво приварились друг к другу.

— Не нравится мне это, — пробормотал Ткач. — Если в хранилище все в таком состоянии, то нам тут ничего не светит.

— Не кипишуй. Даже если нам с тобой удастся вытащить отсюда по рюкзаку золотых зубов с местных жмуров, считай, уже не зря все это затеяли. А там отожмем у манси упряжку собак и домой.

— Ха-ха-ха, как смешно. Пытаешься плоскими шуточками снять свое нервное напряжение? Лучше подрочи в углу или найди уже обещанное бухло и вместе оттянемся.

— Без твоей помощи тут никак. Твой нос должен вывести нас к складу горячительного. Таков был мой план с самого начала. А вообще-то, по правде говоря, я тебе ничего не обещал. Скорее это ты заманил меня сюда, прощелыга, — я засмеялся собственной шутке и оттолкнулся от массивной створки. Она неожиданно легко отошла к самой стене, наполняя пространство подземного паркинга душераздирающим скрежетом. Ткач первым шагнул внутрь гаража и, не сдержавшись, присвистнул, хотя еще недавно шипел на меня за громкий разговор.

Удивляться тут действительно было чему. Стройными рядами вдаль уходили покрывшиеся пылью десятилетий машины. Правый ряд начинался с покрашенных в красный цвет грузовиков. Некоторые из них имели сверху нечто вроде лестниц, а у других вместо обычного кузова были цистерны. Все-таки странные люди раньше жили. Ну нахера так разукрашивать машины? В такое ярко красное пятно попадет даже малец, недавно взявший автомат в руки.

За странными грузовиками шли не менее цветастые вездеходы. Мне особенно понравился один с говорящим названием "Тайга". Не устраивал только его ярко оранжевый окрас, светящийся в луче фонаря даже под толстым слоем пыли.

За вездеходами и прицепами к ним стояли грузовики и легковушки уже правильной защитной окраски а из ряда напротив луч фонаря выхватывал тупые морды броневиков разной масти. Не было тут разве что танков. Мы с Ткачом медленно шли вдоль этого гигантского автопарка, который сам по себе мог бы принести целое состояние, если б не одно "но". Все эти железяки никогда никуда больше не поедут. Ржавчина местами насквозь проела их бока, покрышки превратились в труху, время и сырость завершили то, что не успели сделать люди. А они тут тоже постарались, это было видно по отсутствию некоторых деталей и целых частей автомобилей. Вот, например, в движке скуластого грузовика с буквами "ЗИЛ" явно кто-то копался, лишив его доброй половины агрегатов. От трактора и вовсе остался только каркас. Таких калек, гниющих по канавам возле деревень, я видел дофига и больше. Один хитромудрый крестьянин приспособит коленвал от умершей техники к колодцу, другой определит кабину под сортир, третий армирует дом-крепость траками. Вопрос только в том, растащили здешнюю технику в стародавние времена или кто-то продолжает делать это и сейчас? Возник он у меня, потому что в дальнем углу второго отсека гаража стояла совсем целая техника и без явных следов увядания. Конечно, у колесной тоже не было резины, но вот на гусеничную хоть прямо сейчас садись и езжай, предварительно протерев стекла и зарядив аккумуляторы, естественно. Это если считать, что внутри все в ажуре.

— Вот эти выглядят получше, — приободрился мой напарник.

Он подошел к приземистому вездеходу на гусеничном ходу и похлопал по его зеленому боку. Шасси этой машины напомнили мне "маталыгу", которую пытались реанимировать в Муроме тамошние гвардейцы.

— Умеешь? — кивнул я на открытую дверцу кабины.

— А что тут уметь? Жми педали да дергай за рычаги, — отозвался Ткач.

— Звучит чересчур самоуверенно, Алексей.

— Что?

— Не пизди, моя черешня. Если я в первый раз неясно выразился.

— Да мне пох, что ты там думаешь, — цыкнул языком Ткач. — Доводилось мне как-то драпать на похожей штуковине из весьма негостеприимного местечка. Выезжали ввосьмером. До места было километров двадцать, когда водила сдох от пули в брюхе. Я хоть был занят, отстреливаясь от уродов на хвосте, но успел заметить, как тот управлялся с этим драндулетом. Так что, когда покойный выпал наружу, я без проблем довел железяку до форта. Парни были признательны, все двое.

— Да уж…

— Не веришь?

— Я бы меньше удивился, увидев за рычагами такого вездехода менква, чем тебя, но раз ты так сказал…

— Побожиться?

— Ха-ха.

— Вот те крест, — Ткач перекрестился.

— А ну тогда да, тогда я спокоен за нашу обратную дорогу. Только как ты собрался заправляться и заряжать аккумуляторы?

Ткач нахмурился и засопел. Морщины на его лбу и отрешенный взгляд говорили о напряженной умственной деятельности.

— Не напрягайся, я тебе помогу. Горючее здесь хранится, как и остальное, а аккумуляторы можно зарядить от генераторов, которые работают на том же бензинчике. Вон один такой в виде прицепа. Наверняка есть и поменьше. Осталось только найти все это.

— Ну… может, ты в этом и разбираешься.

— Поговорим об увеличении моей доли?

— Нахера? Здесь же всего столько, что не вынесешь. Твои слова?

— Смотрю, чувство юмора у тебя барахлит.

— Я на голодный желудок смеяться не привык.

Обратно мы возвращались по другой линии, и здесь нам было не так интересно, потому что техника с обеих сторон попадалась на редкость чудная и, на мой взгляд, бесполезная. То колымага с передком в виде большой лопаты, вместо ручки у которой какая-то узенькая лестница, то точно такая же, но с барабаном гигантского лототрона впереди. За ними стояли обычные грузовики с цистернами вместо кузова, а после них с кузовами-ковшами или с вытянутыми решетчатыми конструкциями с крюком на конце. И все они имели следы расчленения.