Икар - Сосновская Надежда Андреевна. Страница 8

За несколько дней до боя со Свитсом до Дома дошли слухи. От него ждали проигрыша. Он не был наивен и не был настолько защищен, чтобы не понимать правил клубного бокса того времени. Однако он был дерзок и уверен в своих силах, и, выйдя на ринг, он знал одно, и только одно: он не собирается проигрывать.

И он не проиграл. Он вышиб Ленни Свитса с ринга в седьмом раунде.

Неделю спустя он находился в своей квартирке в Хеллз-Китчене. Не в той, где он вырос; после пребывания в больнице он больше не наведывался в ту квартиру, он оставил там все, даже одежду. В дверь постучали. Он встал из-за кухонного стола и отпер дверь. Потом все замелькало, как в калейдоскопе.

Их было трое. Здоровенные, сильные, неповоротливые, но их медлительность значения не имела, поскольку квартирка была маленькая и повернуться было негде. Двое схватили Доминика. Третий достал мясницкий нож-тесак, огромный и блестящий.

«Говорят, у тебя правая уж больно хороша, да? — сказал один. — И ты очень гордишься своей долбаной правой».

Дом молчал. Он молчал даже тогда, когда тесак опустился на его правую руку и перерубил кость на середине предплечья.

Единственное, что он услышал перед тем, как потерять сознание, были слова: «Ты никчемный кусок дерьма. Вряд ли ты теперь помашешь своей долбаной правой».

Ближе к концу истории Кэролайн остановилась. Она прислонилась к фонарному столбу, сжав его рукой так сильно, что у нее побелели и покрылись красными пятнышками костяшки пальцев.

— О боже, — проговорила она несколько раз подряд.

— Я же тебя предупреждал.

— Ты говорил мне, что это другой мир.

— Это и есть другой мир.

— Это другая вселенная!

— Хочешь, чтобы я больше не рассказывал?

— Есть что-то еще? Это не конец?

Джек покачал головой.

Она на секунду зажмурилась, но, открыв глаза, сказала:

— Рассказывай до конца.

И он рассказал Кэролайн о том, что после того страшного случая Дом выздоравливал несколько месяцев. Его карьера на ринге оборвалась. Как только к нему вернулись силы, он устроился работать мясником. Он сам выбрал эту профессию — казалось, она ему подходила после того, что с ним стряслось. Пару лет он работал в мясном магазине, многому научился и стал откладывать деньги, чтобы открыть собственное дело. Он все время задавал вопросы, смотрел и слушал. Прошло чуть больше трех лет после той ночи в его квартирке, и он наконец нашел троих мерзавцев, которые тогда нанесли ему визит. А теперь он нанес визит им. Двое из них были вместе, и он подловил их, когда они вышли из бара вскоре после полуночи. Дом приблизился к ним сзади, ничем себя не выдавая, и подстрелил обоих прямо на улице. Еще десять дней ушло на поиски третьего типа. Но Дом его нашел. Подстерег его в подъезде того дома, где жил этот мерзавец. На этот раз Дом намеревался показаться гаду на глаза и назвать свое имя, но как только тот увидел его культю, то сразу все понял, развернулся и дал стрекача. Однако далеко не убежал. Гаденыш и двух шагов сделать не успел, как Доминик Бертолини послал ему пулю в затылок.

Кэролайн побледнела и опустила глаза.

— Его посадили? — спросила она.

Джек покачал головой.

— Доказательств не было. Да никто их особо и не искал. Жертвы были не из тех, кого называют образцовыми гражданами.

— Но если все знали, что Дом…

— Никто не знал. Может быть, некоторые подозревали, но сам он об этом не распространялся. Сказал только тем, кому доверял. Думаю, не больше пяти человек знают, что произошло.

— А как… что он подумает, когда узнает, что… что…

— Что я тебе рассказал? Я ему вчера сказал, что собираюсь сделать это.

— И что он ответил?

— Ничего. Он мне доверяет.

Кэролайн медленно и шумно выдохнула.

— Этот человек… он тебя вырастил?

— Я жив благодаря ему. И каким бы я ни был, большей частью я такой из-за него.

Он немного помолчал, но Кэролайн, похоже, не собиралась задавать других вопросов.

— Ты все еще хочешь с ним познакомиться? — в конце концов спросил он.

Она кивнула.

— В чем дело? — спросил Джек. — Разговаривать не умеешь?

Она покачала головой и впервые за время их знакомства не улыбнулась в ответ.

И он повел ее на мясной рынок и наблюдал за тем, как она смотрит на туши, на кровь на полу, на пузатых мужиков с засаленными волосами, грузящих мясо на тележки. Джек наблюдал за тем, как Кэролайн ищет взглядом Дома. Дом поднял голову, заметил их, но с места не тронулся. Он смотрел на Кэролайн, будто ждал, как она себя поведет, что сделает. А она пошла прямо к нему и не стала ждать, когда Джек ее представит. Она двумя руками взяла его за здоровую руку, приподнялась на цыпочках и нежно поцеловала его в щеку. И что-то прошептала ему на ухо. Дом покраснел, словно смутился, но руки не отнял. Она держала его за руку, а он, сохраняя потрясающую непринужденность, задал ей несколько вопросов:

— Откуда ты родом? Как попала в Нью-Йорк? И что ты нашла, — он кивком указал на Джека, — в этом чурбане? — А потом извиняющимся тоном добавил: — Прошу прощения, но мне надо работать.

Он осторожно опустил руку, повернулся и направился к комнате-холодильнику. Но чуть погодя остановился, нашел взглядом Джека и одобрительно кивнул.

Джек попытался узнать у Кэролайн, что она шепнула Дому, но она отказалась говорить. Только потом он все узнал, когда позвонил Дому.

— Что такое? — удивился Дом. — Она тебе не сказала?

— Нет, — признался Джек. — Говорит, что это касается только тебя.

— Да нет, — буркнул Дом.

— Так ты мне скажешь?

— Ты хочешь, чтобы я слово в слово тебе передал, как она мне сказала?

— Да. Слово в слово.

— Слово в слово, — повторил Дом, и в голосе его зазвучало что-то сродни изумлению. — Она сказала так: «Спасибо вам за Джека. Вы отлично поработали».

Та ночь в квартирке Джека у них с Кэролайн получилась особенно страстной. Она вся дрожала от восторга и не давала ему выйти из нее. Крепко обняла и тесно прижалась к нему. И тогда он рассказал ей о своих планах. Он сказал, что, закончив учебу, хочет открыть ресторан. Ему хотелось соединить все, что он почерпнет, изучая бизнес в университете, с тем, что он познал, живя и работая рядом с Домом. Он точно знал, что это будет за ресторан. Удобный, доступный, с хорошей простой едой. С такой едой, которая ему была знакома. И с отличным обслуживанием. А зал он думал отделать необработанным камнем, чтобы было уютнее.

Кэролайн подождала, не скажет ли Джек еще чего-нибудь, и он сказал:

— Я хочу, чтобы ты стала моей партнершей. Я беру на себя тылы — кухню, еду, бизнес. А на тебе будет, так сказать, фасад. Делай все по своему вкусу. Чтобы было классно.

Она подождала еще немножко, и не зря.

— Я люблю тебя, — сказал он. — И хочу, чтобы ты стала моей женой.

— Это хорошие планы, — откликнулась Кэролайн. — Такие планы мне нравятся.

И они поцеловались. Это был долгий, роскошный и всепоглощающий поцелуй, за которым снова последовали восторги любви, а потом Кэролайн сказала:

— Да, мне очень нравятся эти планы. Мне нравится мысль, что потом можно будет жить долго и счастливо.

3

Свадьба стала настоящим кошмаром. Родители Кэролайн пожелали устроить торжество на широкую ногу и собрать несколько сотен гостей в фамильном доме в Виргинии. Дом думал, что лучше всего собраться в верхнем зале ресторанчика «Старое поместье», почтенном заведении на Пятнадцатой улице, славившемся своими бифштексами. Ресторанчик располагался близко, так что парни с мясных рынков легко могли туда добраться, и вдобавок там подавали отличное пиво — холодное как лед.

Они пошли на компромисс. Джек и Кэролайн поженились не слишком рано утром в судебном зале Сити-Холла. На церемонию прибыли родители Кэролайн и две ее сестры, Ллуэллин и Сюзанна Рей. Ллуэллин оказалась настоящей южной красоткой, изящной и приветливой. Сюзанна Рей вела себя чопорно и вроде бы осуждала счастье Кэролайн. Она держалась особняком, едва замечала существование Джека и выглядела так, будто короткие и простые свадебные клятвы наносили ей болезненную и неизлечимую рану.