Порочный - Смит Брайан. Страница 19

Остановись,- подумала она.

Остановись и выйди.

Хватай ружье и начинай стрелять.

А почему нет? Что сейчас значит еще один труп или покушение на убийство? Она посмотрела на ружье. Подумала еще. Закусила нижнюю губу нервно. У нее просто не хватало смелости. Это не то же самое, что драться с неотесанными деревенщинами. Это реальный побег от представителя закона. У нее изо рта вырвался безумный смешок. Если бы умершая мать ее сейчас видела. Ее маленькая девочка - беглый хладнокровный убийца.

Глаза затянуло пеленой.

О, мама.

Мне так тебя не хватает. А может, мы уже скоро увидимся.

Очередной взгляд в зеркало заднего вида открыл страшную тайну. Патрульная машина висела прямо у нее на хвосте. Впрочем, это не имело значения. Она не собиралась опускать руки или легко сдаваться. Это был все равно, что момент славы. При виде новых мигалок ее охватило отчаяние. Путь ей преградили еще две патрульных машины, стоящие под углом друг к другу.

Какого черта?

Невозможно, чтобы местные полицейские смогли организовать для нее засаду так быстро. Она предназначена для кого-то другого. Или была предназначена. Какая разница. Сейчас это ее засада. Похоже, отъездилась. Удача отвернулась от нее.

Но Джессика не сбавила скорость.

За автомобилями стояли еще копы. Множество стволов смотрело в ее сторону.

Джессика перекрестилась.

Вытащила пистолет из-за пояса.

И когда смогла уже различить лица, выставила руку с пистолетом в окно.

Прицелилась. И выстрелила.

Глава семнадцатая

Молодой Кинчер проникал в нее, долбя с таким животным остервенением, какого Эбби никогда еще не встречала. Напор его таза буквально вминал ее в землю, причиняя мучительную боль. Острый камень, впившийся в поясницу, лишь усугублял страдания. Каждый мощный толчок сопровождался пронзительной болью. Кровь сочилась на землю. Когда парень стал кончать, его остервенение усилилось, громкое мычание сменилось ужасным, искаженным криком, напомнившим Эбби визжание демона. Кончив, он пихнул ее еще пару раз наполследок, уже не так быстро. Пыхтя и подрагивая, одарил ее жуткой, кривой ухмылкой, которая еще долго будет преследовать ее в кошмарах.

Парень слез с нее и, пошатываясь, пошел к пню, где сел, тяжело дыша и скалясь.

Лаура стояла над ней, скрестив руки на голой груди, и ухмылялась. - Все дерьмо из тебя выбил. Она рассмеялась, ее рот искривился еще сильнее в мерзкой ухмылке, напомнив удовлетворенный оскал Кинчера. - Ну ты и визжала, девочка. Кончила, наверно, раз десять.

Эбби зло посмотрела на нее. - Ничего и не визжала. Может, мне понравилось.

Лаура фыркнула. - Ну-ну. Продолжаешь себя обманывать. В этом ты преуспела.

Эбби посмотрела на сестру, с трудом сдерживая закипающую ярость. Она никогда особо не любила Лауру, однако поскольку та была частью семьи, испытывала к ней что-то вроде привязанности. Но теперь и она исчезла, сменившись глубокой, черной ненавистью. Эбби чувствовала, что это не какая-то мимолетная обида. Ненависть была уже постоянная. И она знала, что есть лишь один способ не дать ей сожрать себя заживо.

- Я убью тебя.

Лаура вздрогнула.

Она посмотрела Эбби в глаза, увидела в них жгучую ненависть, и на мгновение на ее лице отразился искренний страх. Потом она встряхнулась и ухмылка вернулась. - Иди ты к черту. Может, ты и хочешь убить меня, жалкая старая сучка, но у тебя кишка тонка.

Она упала на колени, обхватив рукой шею Эбби. - А я вот могу тебя убить, бесполезная дрянь. Черты лица Лауры приобрели жесткость, от чего она стала выглядеть старше своих семнадцати лет. Она крепче сжала горло Эбби, перекрыв ей дыхание. - Я могу тебя убить сейчас, и никто слова не скажет. Никто по тебе не будет скучать, и ты это знаешь. Только воздух зря тратишь. Неудачница.

Эбби схватила Лауру за запястье, пытаясь освободиться от захвата.

Но Лаура только крепче вцепилась пальцами в нежную плоть. - Это все, что ты можешь, девочка? А вот я могу, и ты знаешь. Буду сжимать, пока не околеешь. И ты меня не остановишь. Знаешь, почему?

Эбби захныкала.

Лаура наклонилась ближе, зловеще ухмыляясь. - Я скажу тебе. Потому что ты слабая. Ты слабая, а я сильная. Вот почему я получу все, что предназначалось тебе. А когда я стану главной, все будет по-другому. Мама терпит тебя, позволяет тебе сидеть дома как неприкаянной. Я не потерплю этого, сестренка. Нет уж. Ты будешь работать как следует, или поплатишься.

Она наклонилась еще ближе, чуть не коснувшись губами рта Эбби. Ее голос упал до почти неразличимого шепота.

Но Эбби услышала.

Лаура сказала, - На твоем месте, я бы свалила отсюда. Подобру-поздорову.

Лаура убрала руку у нее с горла и Эбби села, хватая ртом воздух.

Лаура встала и ушла, не говоря больше ни слова, а Кинчер последовал за ней.

Эбби потрогала нежную, посиневшую кожу горла и задумалась над словами Лауры. Она последует совету сестры. Только не сбежит как побитая собака. И не откажется от того, что ей причитается по праву. Она испытывала чувство стыда и немалое отвращение к самой себе. При других обстоятельствах младшая сестра не повела бы себя с ней так вызывающе. Тяжело быть сильной после такого надругательства, и обидчику легко получить преимущество. Но все будет иначе, поклялась она себе. Лаура скоро сама окажется в ее шкуре.

Большая птица пролетела по небу, едва различимая сквозь сетку ветвей. Завидуя ее свободе, Эбби следила за ней глазами, пока та не исчезла.

На глаза навернулись слезы.

Скоро,- поклялась она.

Скоро я буду свободной.

Она поднялась на ноги, покачнулась, но сумела устоять прямо. Расправила платье и подавила в себе тошноту, почувствовав, как по бедрам из нее потекло семя Кинчера. Но это было бесполезно. Волна тошноты снова швырнула ее на колени, когда ужасная догадка поразила ее словно удар грома: что если испорченное семя Кинчера укоренится в ней?

О, боже...

Ее затрясло, и крупные капли пота выступили на лбу.

А ведь это будет вполне логично. Главная пощечина от судьбы. Хотя всю жизнь с ней было так. Примерно двадцать мужчин нашли удовлетворение у нее между ног. Никто никак не предохранялся. И все же она так и не забеременела. Она надеялась, что просто физически не способна забеременеть. Потому что мысль о том, что она будет носить в себе ребенка Кинчера, была невыносимой.

Я скорее умру.

Эта мысль так взволновала ее, что она поняла, что ей остается только одно:

Идти в провидице.

К Матушке Уикс.

Да.

Немедленно!

Эбби сделала глубокий вдох, резко выпрямилась, и медленно, словно во сне, повернулась кругом. Она все еще была дезориентирована, и ей требовалось какое-то время, чтобы определить свое местонахождение. Потом заметила знакомое, старое кривое дерево, с большими, низкими ветвями, достающими почти до земли.

Вытерла пот со лба и двинулась на восток.

К дому древней, почтенной Кэсси Уикс, известной в этих местах как Матушка Уикс.

К предсказательнице будущего.

Глава восемнадцатая

Прошло некоторое время. Он не знал, сколько именно. Солнце клонилось к закату, его тускнеющие лучи окрашивали небо красивыми оттенками фиолетового и оранжевого. Такую картину он хотел бы видеть где-нибудь на пляже, стоя у края воды рядом с Меган, обнимая ее за маленькие, хрупкие плечи. Чтобы теплая волна омывала их голые, покрытые песком ноги.

Да, на пляже было б здорово.

Где-нибудь во Флориде, на Кис.

Или, может, даже на Гавайях, нежась в пышном тропическом раю во время медового месяца. Это было заманчивое, сладкое видение. И горькая ирония. Не так давно мысль о женитьбе, особенно на Меган, пугала его. И если честно, отталкивала. А теперь, когда прошло чуть более двух часов с того времени, как он последний раз размышлял о достоинствах, которыми должна обладать его потенциальная жена, ни одно из которых не обнаружилось в Меган Рени Филлипс, он не мог представить себе ничего прекраснее.