Легкий способ сбросить вес - Карр Аллен. Страница 22

По-вашему, только по чистому совпадению китайцы предпочитают рис, итальянцы — макароны, а мы, англичане, до появления риса и макарон питались в основном хлебом и картофелем? Думаете, случайно мамина еда казалась вам самой лучшей? А может быть, вы убеждены, что мы привыкаем считать вкусной самую приятную пишу из доступных?

Возможно, вы считаете, что излюбленная еда — вопрос не столько выбора, сколько вкуса. Если вкус какой-нибудь пищи вам нравится, вы наслаждаетесь им, в противном случае не испытываете наслаждения. Но если одни продукты всегда вкусны, а другие — нет, почему же со временем наши вкусы меняются? Почему мы говорим о «приобретенном» вкусе, когда речь идет о некоторых продуктах? Как можно «приобрести» вкус, распробовать еду, если она сразу кажется либо вкусной, либо нет? И если она невкусная, зачем нам «приобретать» вкус к ней?

Несомненно, мать-природа позаботилась о том, чтобы мы ели пишу, вкус которой нам особенно нравится. Так и должно быть. И не менее очевидно, что мать-природа предвидела возможность «приобретения» вкуса к неполноценной еде, когда полезная недоступна, — просто чтобы мы не умерли с голоду. Но нет никаких свидетельств тому, что природа запрограммировала нас на пристрастие к неполноценной еде, если и полезная доступна. И я утверждаю, что пища, которая вам нравится сегодня, не столько была выбрана вами, сколько вы были приучены к ней путем создания условных рефлексов и промывания мозгов.

Проверим это утверждение. Если вкус — непреложный факт, почему тогда с годами наши вкусы меняются? Помните, с каким восторгом в детстве вы ждали дня рождения? Помните, как вам внушали: «Торт не получишь, пока не съешь бутерброды». А какое лакомство доставалось вам напоследок, после бутербродов и торта? Желе, не так ли?

Помните, как вам нравилось смотреть на трясущееся на тарелках желе? И радоваться, что вам разрешили съесть эту замечательную штуку? Ах, это счастливое детство! А помните, какое оно было холодное, это желе? И совершенно безвкусное? Желе — недорогой продукт. Часто ли вы едите его сегодня? Я готов отстаивать наше право на все, что способно скрасить жизнь и пятилетнему, и девяностолетнему, но пичкая детей желе и убеждая их, что это очень-очень вкусно, разве мы не становимся винтиками в системе промывания мозгов?

Почему в детстве мы так любили желе? Когда вам в последний раз хотелось его? Почему меня стошнило от первого испробованного блюда китайской кухни и первого в жизни карри? И почему же в конце концов они стали моими любимыми? Вероятно, вы встречали людей, для которых чай с менее чем четырьмя ложками сахара — трагедия. Проходит время, и они полностью отказываются от чая с сахаром, а если по забывчивости им кладут в чашку хотя бы пол-ложечки, возмущаются, будто им подлили мышьяку.

Это и есть третий из трех важных фактов и седьмая рекомендация:

Не становитесь рабом, собственных

вкусовых рецепторов!

Распробовать можно почти любое блюдо, если поглощать его регулярно, так почему бы не научиться любить полезную еду — вместо того, чтобы приобретать зависимость от вредной?

Возможно, смириться с этой мыслью вам будет нелегко. Кое-кто из вас наверняка уже горюет, думая, что теперь до конца жизни ему придется питаться зеленью, как кролику. Это не так. Прелесть «ЛЕГКОГО СПОСОБА СБРОСИТЬ ВЕС» в том, что в этой методике нет никаких ограничений, есть можно все, что нравится. И даже если вам придется довольствоваться кроличьей едой, вы не станете сокрушаться, потому что эта еда станет для вас любимой.

Если вкус — вещь непостоянная, откуда вам знать, что я не пытаюсь вновь промыть вам мозги, убедить, что вкуснее всего та еда, которая наиболее полезна? Нет, не пытаюсь! Как я уже объяснил, вкус сделан изменчивым только в целях выживания. Вкус — это вопрос факта. Далее я объясню, как дурачит себя обладатель интеллекта, убеждая, что неполноценная или бесполезная еда имеет приятный вкус.

Дело в том, что наши привычки питания — итог немыслимой мешанины невежества, дезинформации, промывания мозгов и безнадежной глупости, не имеющих никакого отношения к выбору и вкусу.

Но если промывание мозгов так исказило наши ощущения, как нам отличить по-настоящему вкусную еду? Промывание мозгов и невероятное разнообразие продуктов в странах Запада сильно осложняют эту задачу. Но как доверять нашим инстинктам, если и они пострадали от массированной рекламы и промывания мозгов? Наши инстинкты просто стали жертвами путаницы, не более того. Помните, прежде чем выкурить первую сигарету, каждый курильщик знает, что в курении есть нечто зловещее и неестественное. И отвратительный вкус первой сигареты подтверждает этот факт. Но в то же время никотиновая зависимость в сочетании с массированным промыванием мозгов сбивает нас с толку и держит в капкане.

Точно так же обстоит дело с привычками питания. Наши инстинкты на месте, но затуманены промыванием мозгов. Вы уже понимаете, к чему я веду. Вам уже известно, что слоны — самые крупные сухопутные животные, и все-таки они травоядные, им не нужно пожирать плоть для поддержания массивных костей и мышц. Вы знаете, что им незачем пить молоко и есть сыр, чтобы гигантским бивням хватало кальция. Я просто пытаюсь развеять туман. В этом и заключается красота методики: если расчистить наслоения паутины, останется только элементарный здравый смысл. Я просто повторяю то, что вы знаете инстинктивно. У диких животных нет наших проблем, потому мы и обратимся к ним, чтобы подтвердить свои инстинктивные знания! Сначала попробуем понять, почему инстинкты не сработали с самого начала.

В чем ошибка?

21

В чем ошибка?

С тех пор, как на планете зародилась жизнь, различные виды живых существ ведут непрекращающуюся межвидовую и внутривидовую борьбу за пищу, необходимую для выживания. Мать-природа обеспечила живым существам возможность выживать в периоды нехватки пищи. Классический пример — спячка, еще один — моя белка, запасающая орехи. Одна из причин успешного существования муравьев и пчел — умение запасаться едой.

Человек преуспел больше всех живых существ потому, что с помощью интеллекта не только охотился, занимался собирательством и выращиванием еды, но и развивал методы ее хранения.

Но хранение еды имеет один недостаток. Если мы не съедаем ее, она достается другим существам — бактериям. Нам свойственно считать бактерии досадной помехой. Но они имеют такое же право жить на этой планете, как и мы, и одно из удовольствий их жизни — еда, как и у нас. Чтобы бактерии не отняли у нас доставшуюся в трудах еду, ее надо законсервировать. Но только представьте себе, что это означает: когда мы варим еду, рафинируем, замораживаем, коптим, маринуем, консервируем, засахариваем, сушим или солим — мы просто делаем ее неаппетитной или несъедобной для бактерий.

А если наша еда непригодна для бактерий, значит, и для нас в ней ничего хорошего нет! В старину любой матрос объяснил бы вам, что консервы — малосъедобные заменители свежей пищи, предназначенные для длительных плаваний. Все моряки знали, что это лишь заменители, ослабляющие организм и делающие его уязвимым для болезней (цинги, рахита, желтой лихорадки). Едва вернувшись из плавания, моряки спешили заправиться настоящей, полноценной едой.

Цивилизация развивалась, население планеты переселялось из сельской местности в крупные, чудовищно разросшиеся города, задача снабжения пищей переходила от отдельных людей к семьям и крупным компаниям.

Большая часть населения оказалась лишена свежих фруктов — они стали роскошью. И в результате — редкостью. Я вырос в рабочей семье. Отчетливо помню, как на Рождество мне в чулок клали хотя бы один апельсин, мандарин и немного орехов. Как и куры, орехи были лакомством, предназначенным специально для Рождества.

Досадно, что крупные птицефабрики и такие заведения, как «Кентуккийские жареные куры» превратили поедание курятины в круглогодичное занятие. Почему в последнее время куры пользуются такой популярностью? Может, потому, что мы постоянно слышим о вреде красного мяса? Или потому, что нам трудно перебороть влияние промывания мозгов? Но с таким же успехом мы могли бы заявлять: «Красное мясо вредно, пойду на компромисс и буду есть белое». Это все равно что утверждать: «Нет, лишиться всей ноги я не хочу, и потому готов расстаться с парой пальцев на ноге».