Изверги-кровососы - Немцов Максим Владимирович. Страница 17

В глаза бросилось объявление о сдаче меблированного чердака. Сам он был парнишкой чердачным. Томми вообразил, как говорит: «Не, тусить с вами я не могу, чуваки, мне пора на чердак, писать». Или: «Простите, оставил бумажник на чердаке». И как пишет: «Дорогая мама, я переехал на просторный чердак в модной ЮМЕ».

Томми отложил газету и обратился к парню в берете за соседним столиком: он читал томик Бодлера и громоздил дюну бычков от «Диск-Блё» в пепельнице.

— Прошу прощения, — сказал Томми, — я в городе недавно. Где мне найти модную ЮМУ?

Берета, похоже, вопрос рассердил.

— Южнее Маркета, — ответил он. После чего забрал книгу и сигареты и вышел из кафе.

— Извините, — крикнул Томми ему вслед. Может, по-французски надо было спрашивать…

Томми развернул карту Джоди и отыскал на ней Маркет-стрит, затем — район южнее Маркет-стрит под названием «ЮМА». Недалеко оттуда, где Джоди отметила «Пирамиду Трансамерики». Томми сложил карту и вырвал чердак из страницы объявлений. Это будет несложно.

Уже собравшись уходить, он повернул голову и увидел, что в кафе вплывает невообразимо толстый человек в лиловом бархатном халате, с кожаным чемоданчиком для торговых образцов, украшенным серебряными месяцами и звездами. Мужчина уселся за столик неподалеку от Томми, туша его расплылась и свесилась с краев плетеного стула. Он принялся извлекать из чемоданчика разные предметы. Томми заворожило.

Голова толстяка была обрита наголо, а на черепе вытатуирована пентаграмма. Столик он застелил куском черного атласа, а в центр водрузил хрустальный шар на пьедестале из латунных драконов. Далее развернул лиловую шелковую косынку и достал колоду карт таро, положил подле шара. Следом вынул из чемоданчика табличку и тоже поставил на стол. Табличка гласила: «Мадам Наташа. Хиромантия, Таро, Ворожба. Ясновидение $ 5,00. Вся выручка идет на исследования СПИДа».

Мадам Наташа сидел к Томми спиной и, когда он уставился на пентаграмму, развернулся. Томми быстро отвел взгляд.

— Сдается мне, вам потребно предсказанье, молодой человек, — сказал Мадам Наташа высоким женским голосом.

Томми откашлялся.

— Я в такое не верю. Но все равно спасибо.

Мадам Наташа закрыл глаза, будто бы слушал особо трогательную музыкальную пьесу. А открыв их, произнес:

— Вы в Городе новичок. Немного смятены, немного испуганы. Вы некий художник, но зарабатываете на жизнь не искусством. И вы недавно отказались вступать в брак. Все верно?

Томми полез в карман.

— Пять долларов?

— Садитесь. — Мадам Наташа показал на стул у своего столика.

Томми пересел и отдал пятерку. Мадам Наташа взял колоду таро и начал тасовать. Руки у него были маленькие, изящные; ногти выкрашены в черный.

— Что мы сегодня спросим у карт? — осведомился Мадам.

— Я тут с одной девушкой познакомился. Хочу узнать про нее больше.

Мадам Наташа мрачно кивнул и стал раскладывать карты на столе.

— В вашем ближайшем будущем я не вижу никакой женщины.

— Правда?

Мадам показал на карту справа от узора, который он выложил на столе.

— Нет. Видите, в каком положении эта карта? Она управляет вашими отношениями.

— Написано «Смерть».

— Это не обязательно значит физическую кончину. Карта Смерти может быть картой обновления, означать перемены. Осмелюсь предположить, вы недавно с кем-то порвали.

— Не-а, — ответил Томми. Он пристально посмотрел на стилизованный портрет скелета с косой. Казалось, тот ему ухмылялся.

— Попробуем еще раз, — сказал Мадам Наташа. Собрал карты, перетасовал их и начал раскладывать заново.

Томми смотрел на то место, куда должна упасть его карта отношений. Мадам помедлил, перевернул карту. Смерть.

— Так-так, вот так коинцестденция, — произнес Мадам Наташа.

— Попробуйте еще.

И вновь Мадам пошелестел картами, и вновь перевернутая карта оказалась тем же самым. Смерть, без вариантов.

— Что это значит? — спросил Томми.

— Значить может что угодно, в зависимости от ваших остальных раскладов. — Мадам обвел рукой прочие карты в орнаменте.

— Так что это значит вместе с остальными?

— Честно?

— Конечно. Я хочу знать.

— Вам пиздец.

— Что?

— Касаемо отношений?

— Да.

— Вам пиздец.

— А моя карьера писателя?

Мадам Наташа опять сверился с картами и, не поднимая головы, сказал:

— Пиздец.

— А вот и нет. Никакой не пиздец.

— Он. Пиздец. Карты не врут. Извините.

— Не верю я в эту байду, — сказал Томми.

— И тем не менее, — ответил Мадам Наташа.

Томми встал.

— Мне пора идти искать квартиру.

— Хотите спросить у карт про свой новый дом?

— Нет. Не верю я картам.

— Можно по руке погадать.

— Отдельный тариф?

— Нет, все включено.

— Ладно. — Томми протянул руку, и Мадам Наташа бережно взял ее в обе ладони. Томми огляделся, не смотрит ли кто, и пристукнул ногой, показывая, что торопится.

— Алембическая сила, вы много мастурбируете, а? Парняга за ближайшим столиком поперхнулся и залил кофе томик Сартра в мягкой обложке.

Томми выдернул руку.

— Нет!

— Ну-ну, не стоит обманывать. Мадам Наташа знает.

— Какая тут связь с квартирой?

— Проверяю себя на точность, только и всего. Это как детектор лжи обнулять.

— Не очень, — ответил Томми.

— Тогда мне надо подкорректировать зрение. Вы б у меня считались дрочмастером первой категории. Стыдиться тут нечего. С учетом вашей карты отношений, могу сказать, это для вас единственный выход.

— В общем, вы ошиблись.

— Как угодно. Дайте-ка еще раз взгляну.

Томми неохотно предъявил ладонь снова.

— О, наконец-то хорошие вести, — сказал Мадам Наташа. — Квартиру вы найдете.

— Хорошо, — сказал Томми, опять забирая у него руку. — Мне пора.

— А про крыс знать не желаете?

— Нет. — Томми развернулся и пошел к двери. А взявшись за ручку, обернулся и сказал: — Мне не пиздец.

Читатель Сартра оторвался от книги и покачал головой:

— Нам всем пиздец. Без исключения.

ГЛАВА 13

Список дел для модно обреченных

Когда известно, что будущее твое мрачно, спешить некуда. Томми решил прогуляться в финансовый район пешком. Он шаркал по тротуару с виноватой физиономией человека, которому настал космический пиздец.

Проходя через Чайна-таун, он засек трех Вонов — те покупали лотерейные билеты в винной лавке — и зашел в ночлежку за одеждой и пишмашинкой, пока троица не вернулась. Спускаясь в последний раз по узкой лестнице, он несколько взбодрился, но на него снова неопрятной кучей обвалились слова Мадам Наташи: «В вашем ближайшем будущем я не вижу никакой женщины».

За тем-то, среди прочего, он и приехал в Сан-Франциско — найти себе девушку. Такую, кто видела бы в нем художника. Не похожую на девчонок дома, которые смотрели на него как на уродца начитанного. Все входило в план: жить в Городе, писать рассказы, смотреть на мост, ездить на фуникулерах и трамваях, питаться «Рис-О-Ронами», завести подругу — такую, кому можно поверять мысли, желательно — после многочасового божественного секса. Томми не стремился к совершенству — ему требовалась та, с кем уверенно можно себя чувствовать неуверенно. Но не теперь. Теперь он был обречен.

Томми обвел взглядом городской горизонт и понял, что взял неверный курс — он оказался в финансовом районе, но в нескольких кварталах от Пирамиды. Он принялся лавировать между зданиями, стараясь не встречаться взглядами с мужчинами и женщинами в деловых костюмах, — те, в свою очередь, тоже старались ни с кем не встречаться взглядами, а для этого то и дело посматривали на часы. Конечно, подумал Томми, они себе могут это позволить. У них есть будущее.

К подножию Пирамиды он прибыл, слегка запыхавшись, руки ныли от поклажи. Сел на бетонную скамейку с краю фонтана и стал смотреть на людей.

Все такие целеустремленные. Им есть куда идти, есть с кем встречаться. У них идеальные прически. От них приятно пахнет. У них хорошая обувь. Томми посмотрел на собственные сношенные кожаные тенниски. Пиздец.