Изверги-кровососы - Немцов Максим Владимирович. Страница 33

Черепах они затащили по лестнице и поставили на пол в кухонном углу.

— Где женщинка? — спросил Саймон, пожирая глазами огромную морозильную камеру.

— Наверно, спит еще, — ответил Томми. — Возьми себе пива в холодильнике. Я схожу посмотрю.

Томми приоткрыл дверь спальни и, проскользнув внутрь, аккуратно прикрыл ее за собой. Подумал: Саймона сюда пускать нельзя. Он захочет, чтобы Джоди встала и…

На кровати никого не было.

Томми заскочил в ванную и посмотрел в ванну: может, рассвет застал Джоди в ней. Но ванна была пуста, если не считать кольца ржавчины. Томми заглянул под кровать, нашел там лишь старый носок, потом распахнул дверь встроенного гардероба и сдвинул вбок одежду. В горле забурлила паника — и выплеснулась криком:

— Нет!

— Ты там как? — спросил из кухни Саймон.

— Ее тут нет!

Саймон открыл дверь.

— Ничё так у тебя фатера, Флад. Наследство, что ли, получил? — И тут Саймон засек панику на лице Томми. — Что стряслось?

— Ее тут нет.

— Ну так, наверно, вышла с утра пораньше за пончиком или еще куда.

— Она днем выходить не может, — сказал Томми, толком не сообразив, что он такое говорит. — То есть она так рано никогда не выходит.

— Да не парься. Я думал, ты меня будешь учить читать. Давай по пивку да по книжкам, блядь, ударим, лады?

— Нет, мне надо ее найти. Она может на солнце попасть…

— Остынь, Флад. Нормально все у нее. Хуже всего — это если она с другим парнем. Тогда ты можешь оказаться свободным человеком. — Саймон взял книгу со стопки у кровати. — Давай вот эту почитаем. Это что?

Но Томми его не слушал. Перед глазами у него где-то в канаве лежало обожженное тело Джоди. Как она это допустила? Что, в календарь не посмотрела? Он должен идти ее искать. Но где? Не обыщешь же весь город величиной с Сан-Франциско.

Саймон швырнул книжку обратно на стопку и направился к двери.

— Ладно, Ловчила, тогда я пошел. Спасибо за пиво.

— Ладно, — повторил вслед за ним Томми. И тут мысль о том, что весь день ему придется провести одному и ждать, вызвала еще одну волну паники. — Нет, Саймон! Постой. Мы почитаем.

— Вон ту, сверху, — сказал Саймон. — Она про что?

Томми взял книгу.

— «Вампир Лестат», написала Энн Райс. Говорят, хорошая.

— Тогда хватай пиво и будем грамотеть.

В глаза Ривере будто песку насыпало, а выглядел он так, словно спал всю ночь, не снимая костюма. Он сидел за столом и просматривал свои заметки. Но как бы он их ни перекладывал, смысла не прибавлялось — никакой связи и логики. Единственное общее у жертв — то, как они умерли: без всякого мотива. Результаты вскрытия будут готовы только через двенадцать часов, но сомнений уже не оставалось — убийства совершило одно лицо.

В участок вошел Ник Кавуто — с коробкой пончиков и свежим номером «Сан-Франциско игзэминер».

— Они, блядь, его уже назвали. «Игзэминер» окрестил его Головоротом. Как только они убийцу назовут, проблем у нас удваивается. У тебя что-нибудь есть?

Ривера махнул на заметки, распределенные по всему столу, и пожал плечами.

— Я ничего уже не соображаю, Ник. Даже собственный почерк разобрать не могу. Сам посмотри.

Кавуто вынул из коробки тянучку из кленового сиропа и уселся напротив Риверы. Сгреб часть бумажек и взялся их перебирать — но вдруг остановился и залистал обратно. Поднял голову.

— Ты с этим парнишкой Фладом сегодня утром разговаривал, так?

Ривера смотрел на пончик. От мысли о том, что его можно съесть, живот бунтовал.

— Ну, он живет там через дорогу от места, где мы нашли тело. Работает в «Безопасном способе», в Марине. То есть работал, когда произошло убийство.

Кавуто воздел бровь.

— Парнишка жил в мотеле, где мы нашли старуху.

— Шутишь.

Кавуто предъявил записи Ривере.

— Список постояльцев. Патрульная разговаривала с ним, он ей сказал, что был на работе, но этого никто не проверял.

Ривера смущенно поглядел на напарника.

— Невероятно, что я это прощелкал. Парнишка-то юлил, когда мы беседовали. В основном за него друг разговаривал.

Кавуто собрал бумаги.

— Езжай домой. В душ и спать. Я позвоню управляющему «Безопасного способа», пусть подтвердит, что мальчишка работал во время совершения убийств. А вечером съездим туда и с ним побеседуем.

— Ладно, давай у него выясним, как он из тел кровь сливал.

Два часа Томми пытался объяснить Саймону разницу между гласными и согласными. Затем сдался и отправил ковбоя домой драить грузовик и смотреть «Улицу Сезам». Может, Саймону не суждено читать. Может, ему на роду написаны лишь инстинкты и никакого рассудка. В каком-то смысле Томми восхищался им. Саймон не парился и все, что бы с ним ни происходило, принимал по номиналу. Он — сильный, свободный и беззаботный Кэссади рядом с Томми, интроспективным сверхсамоаналитиком Керуаком. Может, он вставит Саймона в свой рассказ о девочке, чье детство прошло на Юге. Этот рассказ он бы и писал сейчас, если б не волновался из-за Джоди.

Весь день он просидел на тахте, читая «Вампира Лестата», а когда понял, что больше не способен сосредоточиться, зашагал по квартире, то и дело поглядывая на часы и изливая душу Пири, который терпеливо слушал его из морозилки.

— Знаешь, Пири, это черство с ее стороны — не оставить мне даже записки. Я понятия не имею, чем она занимается, пока я на работе. У нее десяток романчиков на стороне может быть, а я о них ни сном ни духом.

Восемь раз Томми проверил календарь — когда же зайдет солнце.

— Я знаю, знаю, пока я не познакомился с Джоди, со мной ничего по-настоящему не происходило. Затем я сюда и приехал, нет? Ладно, я несправедлив, но, может, мне лучше с нормальной женщиной? Джоди просто не понимает, что я не похож на других. Я особенный. Я писатель. Я не могу преодолевать стресс, как другие. Я принимаю его близко к сердцу.

Томми разогрел себе замороженный обед и дверцу морозилки закрывать не стал, чтобы Пири его лучше слышал.

— Я должен смотреть в будущее, понимаешь. Когда стану знаменитым писателем, мне придется ездить с чтениями. Она же не сможет гастролировать со мной. И что мне им отвечать? «Нет, извините, не могу. Если я уеду, моя жена умрет с голоду?»

Он походил вокруг черепах, боровшихся со своими ящиками. Одна подняла шипастую башку и присмотрелась к Томми.

— Я знаю, каково вам, ребята. Просто ждете, когда вас кто-нибудь съест. Думаете, мне такого не понять?

Когда Томми больше уже не мог смотреть им в глаза, он отнес их в ванную, потом вернулся в большую комнату и попробовал одолеть еще несколько глав «Вампира Лестата».

— Это неправильно, — сказал он Пири. — Тут говорится, что у вампиров после обращения не бывает половой жизни. Автор, конечно, говорит лишь о мужских особях. А вдруг она симулирует? Понимаешь, она же может быть фригидна, а разгорячаться — лишь когда пьет мою кровь.

Томми распалял бы в себе сексуальную неуверенность и дальше — с этим родом деятельности он был прекрасно знаком и едва ль не сроднился, — но тут зазвонил телефон. Он рывком сдернул трубку.

— Алло.

Женский голос — удивленный, но старается не подавать виду — произнес:

— Алло? Будьте добры, пригласите Джоди?

— Ее тут нет, — ответил Томми и тут же поспешно добавил: — Она на работе.

— Я звонила ей на работу, и мне сообщили, что она уволилась больше месяца назад.

— Э-э, у нее теперь новая работа. Номера я не знаю.

— Ну, кем бы вы там ни были, — произнесла женщина, сбрасывая всю наигранную учтивость, — передайте ей, что у нее по-прежнему есть мать. И элементарно вежливо сообщать этой матери новый номер телефона, когда переезжаешь на другую квартиру. А еще передайте, что я должна знать, чем она собирается заниматься на праздники.

— Я все это ей передам, — покорно произнес Томми.

— Вы биржевик? Как его там… Курт?

— Нет, я Томми.

— Ну, в общем, до Рождества всего две недели, Томми, поэтому если вы столько продержитесь, мы познакомимся.