Ave Caesar! Дело о римской монете - Крупенин Артур Борисович. Страница 34

С тех пор Семенов протрезвел полностью и окончательно. И поскольку врачебной практики его навсегда лишили, он переквалифицировался в судебно-медицинского эксперта. Отныне смерть стала частью его повседневной жизни. И если раньше, будучи хирургом, Семенов порой видел себя этаким Хароном, подвозящим пациента то к одному, то к другому берегу Леты, то теперь, работая в морге, он ощущал себя почти что Аидом – повелителем подземного царства мертвых. Как известно, хотя Аид и не разрешал никому покидать свои владения, нашлись те, кто смог его обмануть, ускользнув из замогильных чертогов. Видимо, под впечатлением от этой мифологии, Семеныч панически боялся по ошибке приступить к вскрытию еще живого человека. Поэтому перед началом процедуры он на всякий случай трижды (!) глубоко вводил в мягкие ткани умершего тупую иглу устрашающих размеров.

Со временем ставший чрезвычайно набожным, Семеныч на дух не переносил кощунства и святотатства по отношению к мертвым. Для охраны их покоя он даже завел довольно брехливую дворнягу по прозвищу Сися. Свою кличку она получила из-за необычайно крупных сосцов, торчащих в разные стороны. В отличие от Цербера, которому полагалось никого не выпускать, Сисе ставилась строго противоположная задача, за выполнение которой ее ожидало заслуженное лакомство. Впрочем, собачонка оказалась довольно беззлобной и, к неудовольствию Семеныча, слегка потявкав, легко давалась чужакам в руки, услужливо переворачиваясь на спину и позволяя не только чесать пузо, но и бесцеремонно трепать себя за уши, за что завсегдатаи морга ласково звали Сисю «гладильной» собакой и «трогательной» сучкой, поскольку ее можно было без опаски гладить и трогать где угодно.

Надо сказать, Семеныч очень не любил, когда его называли «министром внутренних дел» или «доктором Мертваго», считая это оскорблением усопших. Несмотря на почти двадцать пять лет, проведенных в морге, Семенов по старой привычке считал пациентами всех тех, чьи тела ему приходилось вскрывать. Он уже заканчивал свой отчет, когда в соседнюю комнату с грохотом вкатили очередную тележку.

Стольцев всегда отключал звонок в мобильном и ставил его в режим вибрации на время лекции. Минут через пять после начала первой пары внутренний карман пиджака заходил ходуном. Потом еще и еще раз. Чуть позже карман снова тихонько тряхнуло – видимо, пришло сообщение. Какая настойчивость! Кто бы это мог быть? Глеб не стал отвлекаться и вспомнил о телефоне только в перерыве. Все пропущенные звонки были от Лучко. Он же послал сообщение. Прежде чем отзвониться, Глеб открыл эсэмэску и тут же выругался к восторгу проходивших мимо студентов.

Нашли еще одно тело.

Приезжай, как сможешь.

Лучко.

Глеб несколько раз перечитал текст. Черт, опять! Он ужаснулся кошмарной перспективе очередной поездки в морг, в деталях припомнив свои ощущения после первого визита. Впрочем, выхода не было, и после третьей пары Глеб с содроганием отправился на встречу с капитаном. Обедать он, разумеется, не стал. Его мутило от одной только мысли о предстоящем.

Завидев бледного Глеба у дверей морга, Лучко устало улыбнулся и потрепал его по плечу.

– Бедолага, да на тебе лица нет.

– А ты помнишь, чем закончился мой прошлый приезд в это милое место?

– Да уж, как тут позабудешь. И поэтому я для начала решил тебя сегодня слегка пощадить.

В ответ на недоуменный взгляд Стольцева капитан жестом пригласил его внутрь. Глеб нехотя подчинился. Они двинулись по мрачному коридору.

– Ты, помнится, говорил, что четче считываешь образы с предметов, чем с человека, верно?

– Абсолютно.

– Тогда давай начнем с вещей убитого.

Стольцев испытал неописуемое облегчение. Значит, ему не только не придется прикасаться к мертвецу, но даже смотреть на него?

Капитан, будто прочитав его мысли, покачал головой.

– Особо не радуйся. Осмотреть тело нам все равно придется.

– Но зачем?

– Не канючь, – отрезал следователь.

Простыня как-то подозрительно топорщилась посередине. Лучко осторожно приподнял край, заглянул и тут же испуганно отпрянул.

– А это еще что?

– Вообще-то это называется эрекцией.

– Твою мать, Семеныч, я знаю, как это называется. Но почему у мертвого?!

Понимая, что в двух словах всего не объяснишь, судмедэксперт медленно затянулся сигаретой.

– Вообще-то эрекцию у трупов неоднократно отмечали еще древние врачи, осматривавшие тела повешенных.

– Но этого-то парня не повесили, а задушили, не так ли?

Судмедэксперт кивнул. Лучко почесал в затылке.

– А ты что-нибудь подобное встречал?

– Нынче, сам знаешь, через повешение уже давненько никого не казнят. Так что опыта в этом смысле у нас немного. Но лично мне уже приходилось сталкиваться с подобным. И даже не один раз. Другое дело, что… э-э… эффект был не столь выражен. – Сделав небольшую паузу, Семеныч снова затянулся. – В общем, это далеко не единичный случай. Иногда при удушении происходит самопроизвольное возбуждение и даже семяизвержение. Именно поэтому некоторые особо пылкие любовники в погоне за острыми ощущениями по договоренности начинают душить друг друга в преддверии оргазма. Слыхал про такое?

Следователь не очень уверенно кивнул.

– Ну, допустим.

Семеныч хмыкнул, выпустив при этом клуб дыма через ноздри.

– Возможно, твой маньяк как раз и душит в том числе с этой целью, кто знает.

– Так причина эрекции, стало быть, удушение?

– Не только. Например, если труп лежал лицом вниз или долго находился в вертикальном положении, это тоже может вызвать приток крови к гениталиям и спровоцировать эрекцию.

– А ты вообще уверен, что это наш клиент? – осторожно уточнил Лучко.

Судмедэксперт выложил рентгенограмму шейного отдела погибшего.

– Смотри сам. Переломы подъязычной кости и щитовидного хряща. В точности как у других жертв. Правда, есть отличие…

– Какое же?

– Повреждены еще и шейные позвонки с3 – с4.

– Это же какую силищу нужно иметь? – вслух подумал Лучко.

– Силой убийца, безусловно, обладает, причем немалой, но тут гораздо важнее умение. К примеру, по науке, если сжатие сонной артерии выполняется правильно, требуемое усилие не превышает пяти килограммов. А человек уже может потерять сознание. – Семеныч для наглядности попытался в нужном месте сдавить могучую шею капитана, но тот ловко отстранился и достал из кармана блокнот. Семеныч продолжил: – Для удушения этого усилия, правда, будет маловато. Тут придется перекрыть еще и дыхательные пути, для чего необходимо приложить силу уже примерно в шесть раз большую – около тридцати килограммов, что тоже не так уж и много. Согласен?

Лучко снова сделал запись и, поразмыслив, возразил:

– Ты сейчас говоришь об идеальных условиях, когда жертва не оказывает сопротивления, верно?

– Разумеется.

– Но посмотри сам на этого Меригина. Парень явно мог за себя постоять.

– Твоя правда. В случае сопротивления усилие, необходимое для удушения, должно существенно возрастать.

– Насколько?

– Таких сведений у меня, к сожалению, нет. Думаю, все зависит от обстоятельств.

– Так ты полагаешь, наш злодей не только силен как бык, но и хорошо обучен?

– Похоже на то. В уличных драках такого не нахватаешься.

Капитан снова сделал пометку в блокноте, деловито приговаривая себе под нос:

– Работал специалист…

– Давай вернемся к поврежденным позвонкам, – предложил Семеныч. – Известны случаи, когда именно перелом позвоночника вызывал приапизм.

– Приапизм?

– Приап – древнегреческий бог плодородия. Всегда изображается с чрезмерно развитыми половыми органами в состоянии возбуждения, – машинально выдал историческую справку Глеб, впервые вступив в общий разговор.

Следователь кивнул и снова повернулся к судмедэксперту.

– То есть ты считаешь, что эрекция у мертвеца – это нормально?