Вихрь - Кабалкин Аркадий Юрьевич. Страница 15

На короткое время у меня возникло ощущение, что здесь, на холме, самое безопасное сейчас место. Одна из боевых машин пролетела буквально над нами, словно изучая нас. До нас донесся запах дыма и горелой плоти. Наша охрана разбежалась, ища спасения в чаще. Остался один Чой Диггер, который, казалось, был парализован. Поймав его взгляд, я понял, что он ни жив ни мертв от страха. Я вытянул перед собой связанные руки в надежде, что он сможет понять мой жест: «Не оставляй нас связанными, как свиней на бойне!» Эллисон добавила несколько слов по-вокски, едва слышных в окружающем грохоте.

Но Чой Диггер отвернулся от нас.

— Развяжи нас, трусливая скотина! — заорал я. Он, конечно, не понимал по-английски, но все-таки оглянулся, борясь со страхом. Потом откинул щеколду, рассек на нас веревки ножом, с которым не расставался: первый взмах освободил Эллисон, второй меня. У меня оказалось распорото запястье, но я тут же об этом забыл и чуть не прослезился от приступа признательности.

Эллисон сказала что-то по-вокски — наверное, благодарила. Я не понял ответ фермера, но смысл уловил: проваливайте ко всем чертям!

Тем временем смертоубийство на равнине было в самом разгаре, оттуда доносился тошнотворный запах горелого человеческого мяса. Чой Диггер хотел было пуститься следом за своими соплеменниками, искавшими спасения в лесу, но тень, внезапно заслонившая огни Вокс-Кора, снова заставила его замереть на месте. Низко над ним завис один из вокских аппаратов. В глаза ударила волна нестерпимо яркого света, барабанные перепонки едва не лопнули от обрушившегося на нас с небес голоса.

— Не двигайся! — перевела мне Эллисон, схватив меня за руку. — Замри!

Нас спасла одежда — потные, заляпанные кровью, изодранные желтые робы.

Сеть опять заработала, и будь лимбический имплантат Эллисон в сохранности, он бы оповестил вооруженные силы Вокса о нашем присутствии. Но фермеры уничтожили ее «узел», а у меня его отродясь не было, поэтому мы с ней были неотличимы от остальных, обреченных на истребление.

Единственное, что позволило нас опознать, это одежда. На ней были миниатюрные передатчики радиочастот, позволившие идентифицировать нас, благодаря этому, как участников экваторианской спасательной экспедиции. Этого оказалось достаточно для нашего выживания. Летательный аппарат приземлился, открылся люк, выскочившие из него солдаты с оружием окружили нас и взяли на прицел.

Чой Диггер тоже оказался в окружении. Он как будто сообразил, что плен для него — единственный способ выжить. Поэтому он рухнул на колени и заложил руки за голову — поза, всем понятная на любом поле боя что десять тысяч лет тому назад, что двадцать. Эллисон сбивчиво обратилась к солдатам, наставившим на нас оружие, то ли объясняя, то ли о чем-то прося.

Коротко посовещавшись, солдаты указали на свою боевую машину.

— Они доставят нас в Вокс-Кор, — сказала Эллисон с явным облегчением. — Они не уверены, что я говорю правду, но поняли, что мы не фермеры, а это главное.

Но столь же понятно было им и другое: что Чой Диггер — самый что ни на есть фермер. Один из солдат прицелился ему в голову.

— Я никуда не полечу, пока этот человек не уберет свое оружие от его головы, — сказал я. — Так им и передай.

Вокруг нас по-прежнему кипела бойня. Одним больше, одним меньше… Спасти Диггера Чоя могло только чудо. Но он ради нас рисковал жизнью, пусть даже без особого желания, и я отказывался стать свидетелем его казни.

Эллисон озадачено на меня глянула, но как будто верно уловила мое настроение и отрывисто перевела своим соплеменникам мои слова.

Солдат заколебался. Я подошел к фермеру, схватил его за руку и рывком поднял, чувствуя, как сильно он дрожит.

— Беги!

Эллисон перевела ему мой приказ. Повторять не пришлось: Чой Диггер припустил в сторону леса, еще не охваченного пламенем. Солдаты пожали плечами и не стали стрелять ему вслед.

Благодаря мне он пожил еще. Но только самую малость.

Летательный аппарат поднял нас над полем боя, перенес через городскую стену и опустил на крышу одной из башен. За время этого короткого полета солдатам Вокса, похоже, подтвердили, кто мы такие, и они, посовещавшись, стали обращаться со мной почтительнее, а с Эллисон заговорили сочувственным тоном. Еще до посадки мы получили свежую одежду — новенькие комбинезоны, на этот раз голубые. Один из солдат, наверное, фельдшер, мою кисть, случайно пораненную Чоем Диггером, разрезавшим на нас веревки, обработал каким-то бальзамом. Он же хотел было осмотреть рану на спине у Эллисон, оставшуюся после выдирания «узла», но она только фыркнула и отстранилась от него. Нам дали напиться воды — чистой, прохладной, божественной.

На крыше башни, куда мы опустились, свирепствовал ветер. Солдаты отвели нас к огромному ангару, у входа в который Эллисон задержалась и о чем-то спросила наш конвой. Солдат, к которому был обращен вопрос, вытаращил глаза. Она повторила свой вопрос и получила короткий ответ. Обмен репликами стал походить на спор, и в конце концов солдат утвердительно кивнул — видно, чтобы отвязаться.

— Процесс перехода через Арку в самом разгаре, — сказала Эллисон мне. — Сеть оценивает время до завершения перехода, если все получится, примерно в двадцать минут. Я подожду здесь.

Я не понял зачем. Окажется ли Вокс на Земле, как будто никак не зависело от того, где мы проведем оставшееся время — здесь, на ветру, или ниже, в более комфортабельном месте.

— Мне все равно, — сказала она и добавила, понижая голос: — Я хочу это видеть. Я сказала им, что ты тоже хочешь этого. Мои желания им не важны, но ты — другое дело, ты — Посвященный.

Нас отвели на закрытый балкон под посадочной площадкой, и мы очутились высоко над городом — два угрюмых, измазанных кровью пугала, озирающих остров Вокс и мерцающее вдали под маленькой экваторианской луной море. Поля, где гибли фермеры (к этому моменту все они уже, должно быть, были мертвы), окутывал дым, но ветер сносил его в сторону, и небо над нашими головами было ясным и звездным. Боевые машины кружились в нем, возвращаясь друг за другом на свои базы.

Эллисон заговорила с ближайшим к ней солдатом из нашего конвоя. Свои вопросы и его ответы она старательно переводила мне. Верит ли солдат, что Воксу удастся попасть на Землю? Да, он уверен в этом, пророчества рано или поздно сбываются; среди нас находятся Посвященные. А что стало с Посвященными, которых привезли в Вокс-Кор перед бомбардировкой города? Им не повезло, ответил солдат. Одна из ракет преодолела оборонительные рубежи Вокса и повредила жизненно важную инфраструктуру Вокс-Кора; и самое скверное — что Посвященные оказались слишком близко к эпицентру взрыва…

Для меня осталось неясным, сколько этих «Посвященных» сумели подобрать в экваторианской пустыне. Возможно, мальчишку-гибрида Айзека Двали, его мать, нескольких злополучных штатских, случившихся поблизости… Неужели они все погибли?

— Все, кроме одного, — перевела Эллисон.

— Кто этот один?

— Самый младший.

Значит, мальчишка, Айзек.

— Только у него тяжелые ранения, — добавила Эллисон. — Состояние критическое.

— Разве этого достаточно, чтобы привлечь внимание гипотетиков? Вы думаете, что они соизволят открыть закрытую Арку и перенести нас на Землю потому лишь, что опознают раненого молокососа и сбрендившего бывшего матроса?

На этот вопрос у нее ответа не было. Ответ пришел с неба, в виде яркой зеленой вспышки.

Экваторианский океан тонул в ночи, а на Земле был день.

Перемещение произошло так же внезапно и непостижимо просто, как и в первый раз на ржавом грузовом судне — с Суматры прямиком на Экваторию. Я ощутил некоторую тяжесть в теле — земное притяжение несколько превышает экваторианское, — но это было не более чем перегрузка в быстро поднимающемся лифте. Прочие перемены были более ощутимыми.

Все заливал тусклый дневной свет. Воздух разъедал глаза. Море вокруг Вокса до самого горизонта было плоским и маслянистым, а небо имело неприятный зеленоватый оттенок.