Любовник на все времена - Линдсей Сара. Страница 41

— Я тоже скучала по тебе, — призналась Диана.

— Я хочу тебя. — Он поцеловал ее там, где кожа была нежнее и чувствительнее всего, за ухом. — А ты хочешь меня?

Она едва не задохнулась от наслаждения, когда он обхватил губами мочку ее уха.

— Да, да, — простонала она. Этот поцелуй был особенным, он разрушил последний барьер, сдерживавший ее страсть. Теперь Диану не просто влекло к нему, теперь все ее естество требовало, просило, жаждало продолжения.

Она почувствовала, как он задирает на ней юбку, и невольно напряглась. В ее ушах зазвучал его жаркий и вместе с тем умоляющий голос:

— Диана, не волнуйся. Клянусь, я не причиню тебе вреда. Я не перейду границы, но ты мне нужна сейчас.

Разомлевшая от его ласк, Диана не сопротивлялась. Да и как тут можно было сопротивляться, когда он то прижимал к себе, то осыпал ее поцелуями, то ласкал ее грудь. Воля и благоразумие отступили назад, исчезли, словно их и не было вовсе…

— Не волнуйся, — опять прошептал он. — Здесь и сейчас ты должна отдаться своим чувствам.

— А что, если… — Она запнулась. — А что, если это в самом деле меня тревожит?

Его рука скользнула под юбку и принялась ласкать ее щиколотку, голень, бедро…

— Ты боишься допустить кого-нибудь слишком близко к себе, не так ли?

Генри осекся: как он мог сморозить такую глупость, когда они были уже так близки.

Диана замотала головой. Она хотела быть как можно ближе к нему. Но он был ей не нужен. И вообще ей никто не был нужен.

— Ты позволишь мне? — промурлыкал он. Его рука скользнула еще выше туда, между ее бедер. Волна наслаждения подхватила Диану, она уже дрожала от желания. Тем не менее ее ноги сжались, то ли она хотела остановить его, то ли удержать его руку.

— Позволь мне, — бормотал он. — Откройся.

Он прижал ладонь плотнее и начал ласкать ее самое сокровенное место. Не в силах сдержать захлестнувший ее восторг, она застонала, открывшись для его ласк.

Возбуждение овладело ими. Генри действовал умело и решительно. Его нежные руки были повсюду. Они пробуждали в ней такую сильную страсть, что Диана, отбросив все страхи, целиком отдалась ее власти…

Его пальцы проникли еще глубже, внутрь ее самой, дотронулись до какой-то части ее тела, и она забыла обо всем. Прежней Дианы больше не было, осталось одно лишь потрясающее наслаждение, которое то усиливалось, то чуть ослаблялось под ласками его пальцев. Из ее горла рвались сладострастные стоны, а все ее тело дрожало, подергивалось, изгибалось.

— Ты хочешь меня, — прохрипел Генри.

— Не знаю, — с трудом выдохнула она.

— Ты не знаешь. Зато твое тело знает.

— Да, да, — горячо зашептала она. — Мне нужно… нужно…

— Что тебе нужно?

Она уже больше ни о чем не думала, кроме одного.

— Мне нужно большего, — горячо выдохнула она.

— Боже, чем я заслужил твою милость? Я нужен тебе. Я дам тебе то, что ты просишь. Целуй меня.

Диана с силой обвила его голову руками и принялась целовать его лицо, глаза, щеки. Она целовала его так, как он учил ее — страстно и самозабвенно.

Она покорилась его настойчивости, его ласкам. Откинувшись назад, подчиняясь инстинкту, она то раздвигала, то сжимала бедра. Она уже приближалась к чему-то новому, чудесному и страшному, словно неслась вниз с горы. Она судорожно уцепилась руками за край скамьи, пытаясь удержаться на краю пропасти. Казалось, еще чуть-чуть, и она взлетит на воздух.

— Давай, ты уже моя. — Генри удвоил ласки.

И тут она разлетелась на тысячу мелких частичек.

Глава 14

«Я получил письмо с вашей просьбой найти вазу бело-синего цвета с изображениями Юпитера и Юноны. Буду рад услужить вашей светлости. Поищем как следует в Этрурии, может, что-нибудь найдется. Ваза разбилась, в этом нет ничего страшного. В противном случае нам, коллекционерам и археологам, было бы нечего делать, черепки наше увлечение…»

От Джоса Веджвуда к его покровительнице графине Данстон.

Словно тяжелый камень свалился с души Генри, теперь он знал точно: вопреки уверениям Дианы, он был ей нужен точно так же, как она ему.

Генри не был эгоистом в любви. В плотских утехах он искал наслаждения не только для себя, но и для своих любовниц. Тем более сейчас, когда речь шла о Диане. Он любил ее, поэтому ее наслаждение было его наслаждением.

— Что скажешь, Диана?

— Мне понравилось, — прошептала она, расслабленная после того, как чувственное напряжение спало.

Несмотря на огромное желание взять ее сейчас, Генри удержался. Диана заслуживала большего, чем секс в темной и душной комнатке. Когда он на ней женится, — Генри опять повторил про себя эту фразу, — тогда они займутся любовью на широкой постели в роскошно обставленной спальне. Любовь к Диане возвышала его в собственных глазах.

Нет, он не обесчестит ее перед свадьбой. Нет! Впрочем, она только что принадлежала ему, или почти принадлежала. Как только она осознает, что случилось сегодня между ними, то поймет, что у нее нет иного выхода, как выйти за него замуж. А сейчас им надо поторапливаться, слишком долго они оставались здесь наедине. Мать Дианы наверняка хватилась ее и, вероятно, уже ищет.

— С тобой я мог бы остаться в этой душной комнатушке навсегда, но мне кажется, кое-кого там внизу удивляет твое слишком долгое отсутствие.

— О боже. — Диана так подскочила, что едва не свалилась с его колен. Генри не без сожаления увидел, как ее лицо, полное нежности и любви, вмиг стало озабоченным и серьезным.

— Как долго мы здесь были? — У Дины зубы едва не стучали от страха. — Боже, конечно, долго. Моя мать уже точно ищет меня.

— Скажи ей, что тебе стало плохо, — посоветовал Генри. — Ну, скажем, тебя тошнило, и ты, чтобы избежать кривотолков, укрылась на время в пустой комнате, чтобы прийти в себя.

— Она мне не поверит. — Диана замотала головой.

— А может, поверит, кто знает. — Генри улыбнулся. — Если бы сейчас кто-нибудь взглянул на тебя, то легко определил бы у тебя жар. Если твоя мать что-нибудь заподозрит, она простит, как только все выяснится. Скажи, когда завтра чем раньше, тем лучше я могу нанести визит твоему деду?

«Интересно, сколько времени понадобится дамам — его матери, матери Дианы и самой невесте, приготовиться к бракосочетанию? Как только речь заходит о замужестве, женщины начинают так хлопотать и суетиться, как будто важнее этого события нет ничего на свете. Хотя почему бы и нет? Не стоит тянуть со свадьбой. В конце сезона он должен обвенчаться с Дианой».

Генри очнулся от сладких мечтаний, он услышал, как Диана спросила его о чем-то.

— Что ты сказала? — переспросил он.

— Я спросила, — несколько утомленно и суховато повторила она, — зачем тебе нужно видеть моего деда?

Она опять стала прежней мисс Мэрриуэзер, и на ее лице появилась привычная маска. Несмотря на то что между ними произошло, она опять отгородилась от него, укрывшись в своей раковине. Это чертовски не понравилось Генри.

— Почему мне надо видеть герцога? Может быть, мне хочется поговорить о его внучке, которую едва не соблазнили сегодня. Диана, я знаю, ты считаешь меня нахальным и развязным типом, но у моего нахальства есть пределы. Я никогда не стал бы соблазнять невинную девушку, не собираясь жениться на ней. — Он горячо схватил ее за руку. — Диана, я хочу жениться на тебе.

Генри всегда считал, что женится только по любви, но за все время мнимого ухаживания за Дианой он ни разу не признался ей в любви. Во-первых, он хотел убедиться в подлинности своих чувств, а во-вторых, опасался, как бы Диана не убежала от него после такого признания.

Ему хотелось свести Диану с ума, чтобы, потеряв голову, она сама бросилась к нему. И ему удалось добиться этого: она не могла обойтись без него, впрочем, как и он без нее. Она стала для него таким же близким другом, как Джеймс. Более того, он собирался связать свою жизнь с ее жизнью. Но вопрос был в том: любовь это или нет? Он мучительно искал ответа.