Леди Зима (СИ) - Махавкин Анатолий. Страница 17

Девушка лишь фыркнула, в ответ на эту тираду, но прежде чем исчезнуть из глаз, в толпе официанток, шлюх и пьяных матросов, всё же обернулась, подарив кавалеру воздушный поцелуй. Тот любезно махнул её лопатообразной ладонью и повернулся к собеседникам. Прежде всего, Собболи отхлебнул из кружки, а затем витиевато выругался. Сняв, таким образом, напряжение, он широко ухмыльнулся и сказал:

- Эти распроклятые языки пьяных матросов, которые им следует держать в своих раскормленных задницах. Постараюсь не забыть говнюка, который считал, что кораблю следует отплыть без него и дам Далину пару советов по его воспитанию. Думаю, к концу плавания моя посудина станет блестеть, точно котовы яйца.

- Твою посудину сожрёт морской дьявол! - проворчал спящий и пошарил ладонью, поросшей рыжим волосом по столешнице, - Сожрёт, ик, без остатка!

- Какого чёрта с ним? - осведомился Джонрако, - Плохое настроение?

- Если так можно назвать дерьмо, в которое он вляпался, - махнул рукой пятый участник застолья - одноглазый остробородый человечек с дочерна загорелым лицом, - Сегодня, после трёх склянок, на его "Бога волн" ввалились магистратские сапоги, с каким-то идиотским предписанием и Сирон вздумал спустить их на берег. Кончилось всё весьма скверно: пару матросов подстрелили, а капитанскую лицензию забрали. Если дела пойдут совсем плохо, его посудину могут реквизировать в пользу гадского Магистрата.

- Проклятые выродки! - возмутился Джонрако, стукнув кулаком по столу, - И я ещё должен считаться с их идиотскими законами? Да я прикончу первого, кто попытается пройтись по палубе "Чёрта" без моего разрешения!

- Один уже попытался, - тощий тюрбаноносец кивнул на спящего, - Хочешь присоединиться? Ладно, к дьяволу, расскажи лучше, какой кусок тебе перепал. Мы все видели шкатулку в руках парня, но ты так ловко набросился на неё, что никто ничего не успел понять. Алмазы, друг мой? Сикские алмазы?

Джонрако невольно огляделся, словно в таком шуме его кто-то мог подслушать, а потом отхлебнул пива и наклонился вперёд, призвав друзей последовать его примеру. Те пожали плечами, явно насмехаясь над излишней осторожностью, но любопытство взяло верх и капитаны придвинулись ближе, в готовности выслушать рассказ товарища.

Окутав всех дымом из трубки и понизив голос, Джонрако принялся описывать разговор с парнем, выпустив, правда, некоторые моменты. Про награду он и вовсе помянул мельком, расплывчато заметив некие ценные вещи. Но все, кроме тощего капитана проглотили это, не поморщившись и лишь тот скривился, точно рассказчик упустил из виду самое важное. А вот при упоминании цели путешествия, глаза на лоб поползли у всех. Потом татуированный моряк наморщил лоб и задумчиво пробормотал:

- Но ведь это - чёртов миф! - он развёл руками, - Все слышали про такой остров, но пусть мою лохань прогрызут крысы, если он существует на самом деле.

- Ха, ты хочешь сказать, что кто-то платит солидные деньги, пытаясь найти химеру? - запальчиво хохотнул четырёхпалый великан, принимая кружку из рук официантки, - И какого? Плыть черти куда и оказаться посреди океана? Чушь! Если я покупаю шлюху, то я должен её трахнуть, ну если ещё буду способен.

- А вот не скажи, - лысый капитан ударил кулаком по столу, отчего все стаканы, кружки и голова спящего синхронно подпрыгнули, - Как то мне довелось слышать про психопатов с Карта, которые заплатили Скрюченному, чтобы он доставил их на этот самый Калларис. Там тоже звенели хорошие денежки и у них имелась подробная карта Южного с точными координатами.

- Ну и? - поинтересовался одноглазый, оглаживая бороду, отчего та начала закручиваться, - Помнится мне, горбун как-то ляпнул нечто эдакое, но подробности утаил.

- А ничем эта психованная затея не закончилась! - жизнерадостно хохотнул татуированный и демонстративно провёл ладонью по горлу, после чего пояснил жест, - Когда лохань Челамбера добралась до места, там не оказалось ничего, даже паршивой скалы. Ублюдки начали возмущаться, дескать посудина сбилась с курса, когда попала в волшебный туман. Пока они просто вопили, Скрюченный молчал, но когда Картские выродки вцепились в штурвал, он приказал выбросить всех за борт; дескать пусть ищут Калларис вплавь.

- Ну, это вполне может быть, - буркнул четырёхпалый, осушая кружку в один присест, - Но я не удивился бы, если бы узнал, что распроклятый горбун выбросил их за борт сразу после отплытия. Это в его духе.

Все дружно закивали, соглашаясь со сказанным, а затем татуированный обратился к Джонрако:

- И всё же, на твоём месте, я бы отказался от этого "выгодного" предложения, - он покачал головой и корабль на лысине зашатался, точно угодил в шторм, - Юг опасен и сам по себе, даже если ты не пытаешься отыскать мифическую землю.

- Да забей ты на этого нытика, - отозвался четырёхпалый и хлопнул Джонрако по спине, отчего у того едва не вылетела трубка изо рта, - Обычная зависть, вот и всё. Если бы ко мне сейчас пришёл сам морской дьявол и предложил фрахт по доставке груза на дно, я бы ему не отказал. Мёртвый сезон - весьма дерьмовая штука, для всех неудачников, не успевших накопить деньжат.

Татуированный только развёл руками, дескать, ну я же предупреждал. Однако самодовольно-печальное выражение непризнанного пророка на его физиономии тут же испарилось, стоило бросить один взгляд в сторону выхода. После этого, руки морехода очень медленно скрылись под столом. Ту же самую манипуляцию повторили и остальные собутыльники, став очень серьёзными и очень трезвыми.

Один лишь Джонрако, сидевший спиной к входной двери, не мог понять, в чём дело, но и он осознал, что происходит нечто, из ряда вон выходящее. Голоса посетителей становились всё тише, пока в трактире не установилась абсолютная тишина. Не звенели сталкивающиеся кружки, не стучали каблучки женской обуви и даже абсолютно пьяные матросы прекратили хоровые экзерсисы.

Очень медленно капитан обернулся, намереваясь узнать, в чём причина происходящего. Хватило даже мимолётного взгляда и огромная лапа тут же скрылась за отворотом халата, притаившись там. Хмель разом покинул голову капитана, сменившись быстрыми мыслями, главной из которых была: "Какого дьявола!"

На пороге трактира стояла группа людей, наряженных в серые балахоны. Головы пришельцев блестели и лишь светлая прядь волос над левым ухом каждого опускалась до самого плеча. В носах незнакомцев сверкали золотые кольца, прикованные цепочками к верхней губе. Руки людей скрывались под балахонами, где топорщилось нечто продолговатое.

Во главе десятка пришельцев стоял необычно высокий человек, такой же лысый, как и остальные, но прядь волос у него была чёрная. Белую кожу черепа пронзала платиновая булавка, прикованная к ушам и носу. Одет предводитель был в роскошнейший халат, переливающийся самоцветами при каждом движении.

На плече странного пришельца вольготно расположился крошечный грифон, с подрезанными крыльями, которого хозяин ласково поглаживал пальцами, унизанными огромными перстнями и время орт времени, подкармливал крошечными пищащими комками. Грифончик жадно заглатывал пищу и злобно шипел, выбрасывая острый язычок из золочёного клюва.

Глаза человека, странно бесцветные, обежали приутихшую толпу и тот, на ком они задерживали безжизненный взгляд, тут же бледнел и пятился, пытаясь укрыться за спинами товарищей. Пришелец, увидев подобную реакцию, растягивал тонкие бледно-синие губы в улыбке, которую можно увидеть разве на лице покойника. Напугав очередного пьянчугу, человек продолжал изучать толпу, точно пытался кого-то в ней отыскать.

Вышибалы, наконец то опомнились и приподнявшись, сделали пару неуверенных шагов вперёд, сжимая клинки так, словно не знали, как им поступить с оружием. Но не успели они приблизиться к дверям и на пару шагов, как один из гостей в серых балахонах, оказался рядом и продемонстрировал, извлечённый из-под одежды, странный продолговатый предмет с сетчатым раструбом на конце.

Никто не произнёс ни слов, но вышибалы побледнели и повинуясь жесту лысого парня вернулись на свои места. Глаза всех троих, расширившись от дикого ужаса, неотрывно следили за жутким раструбом. Посетители "Юнги", увидев, какой предмет скрывался под балахоном, подались к стенам трактира. Теперь вокруг пришельцев образовалось кольцо пустого пространства и уже ничто не могло помешать обнаружить искомое.