Последний дубль Декстера - Линдсей Джеффри. Страница 21

Джекки прикусила губу и опустила взгляд на колени.

– Мы так и сделали. Отослали назад несколько его писем, и он… он явно разозлился. И написал снова, только теперь эти письма стали… страшными, что ли. И фотографию мою назад прислал – в мелких кусочках. Всю изрезанную, с нарисованными на кусочках всякими гадостями, и… – Она сглотнула, сделала еще один глубокий вдох и решилась: – И один глаз оказался выцарапанный.

– Блин! – негромко произнесла Дебора.

– И в письмах говорились всякие гадости. Настолько страшные, что Кэти… – она нахмурилась. – Кэти – это мой секретарь, – пояснила она.

– Я поняла, – кивнула Дебора.

– Письма были такие угрожающие и извращенные, что Кэти забеспокоилась. Она показала их мне. А я… ну… не знаю. Я не слишком поверила в то, что все это всерьез, но… – Она пожала плечами, снова подняла руки и опустила их. – Я попросила ее показать эти письма полиции.

– А она? – спросила Дебора.

– Ну, думаю, она так и сделала. Кэти отличный работник, так что я уверена, она все сделала, как я просила.

– Хорошо, – вздохнула Дебора. – А что потом?

Джекки покачала головой.

– А потом ничего, – ответила она. – Я просто выкинула это из головы. Решила, что полиция об этом позаботилась, а у меня и так работы хватает. Ну, вы понимаете.

– Где сейчас эти письма?

Джекки зажмурилась.

– Гм. Не имею ни малейшего представления. Может, у Кэти спросить?

– А где она?

– Здесь, со мной. В смысле, в Майами.

– Позвони ей, – сказала Дебора. – Мне надо видеть эти письма. И мне нужно имя того копа, который их видел, – в Эл-Эй, так ведь?

– Да, – подтвердила Джекки. – Ну, точнее, в Сан-Фернандо, но…

– Хорошо, – кивнула Дебора. – Где сейчас твоя секретарша?

– Не… может, в гостинице?

– Позвони ей.

Джекки кивнула и порылась в сумочке, которая висела на спинке стула. Она вынула из нее мобильник и, нажав пару кнопок, отвернулась от нас. Обменявшись несколькими негромкими фразами со своей секретаршей, актриса дала отбой, бросила телефон в сумку и снова обратилась к нам.

– Я поговорила с Кэти, – объявила она, хотя мы и так это поняли. – Письма до сих пор у копа из Лос-Анджелеса. Она поищет его визитку и позвонит мне. – Джекки тряхнула головой, посмотрела на нас, и только теперь из нее словно пробку вынули, выпустив воздух, и она без сил опустилась на стул. – Ох черт! – тихо пробормотала она, зажмурилась и медленно втянула воздух сквозь зубы. Потом открыла глаза и посмотрела на нас. – Думаете, он… то есть вам кажется, мне грозит опасность?

– Да, – ответили мы с Деборой в унисон.

Джекки несколько раз моргнула. Ее глаза увлажнились, и, кажется, потемнели.

– Ох мама! – пробормотала она. – И что мне теперь делать?

– Попрошу начальство, пусть приставит к тебе охрану, – предложила Дебора.

– Охрану? Ты хочешь сказать, типа телохранителя? Еще одного копа?

Дебора удивленно приподняла бровь.

– А что, что-то не так?

Джекки замялась, прикусила губу, потом стиснула пальцы в замок.

– Ну, просто… – начала она. – Ох, это, должно быть, выглядит… – Она переводила взгляд с меня на Дебору и обратно. – Я могу быть с вами откровенной?

– Надеюсь, так, – кивнула моя сестра; на ее лице, правда, обозначилось некоторое недоверие.

– Дело в том… как бы это сказать… – неуверенно произнесла Джекки. Она тряхнула головой, встала и подошла к окну. Окно выходило в узкий проход между зданиями, так что, кроме противоположной стены, смотреть там было не на что. – Видите ли, моя карьера… ну… закатывается. Не сказать чтобы совсем, но приглашения сниматься приходят не так часто, как прежде. – Она прикусила губу и медленно покачала головой. – Такое бывает. Для женщины в нашем бизнесе все кончается обычно после тридцати, а мне уже тридцать три.

Джекки повернулась к нам и честно постаралась улыбнуться.

– Это, конечно, конфиденциальная информация, – добавила она, и мы с Деборой оживленно закивали. Джекки снова отвернулась к окну.

– Так или иначе, – продолжала она, – мне нужно, чтобы этот сериал снимался и стал успешным, или на моей карьере придется поставить жирный крест, разве что я выйду замуж за какого-нибудь торговца оружием из Греции или еще кого-нибудь в этом роде, – она вздохнула. – Впрочем, от них предложений тоже меньше, чем прежде.

Признаюсь, нелегко было испытывать сочувствие к Джекки из-за того, что ей стало поступать меньше предложений руки и сердца от миллиардеров, а еще труднее – понять, как это влияет на сложившуюся ситуацию.

– Прошу прощения, – вмешался я. – Но… э…

– Ну да, – кивнула Джекки. – Я вся такая бедная и несчастная… – Она резко выдохнула и оттолкнулась наконец от окна. – Суть в том, – продолжала она, – что если в прессе кто-нибудь узнает о том, что моей жизни угрожает серьезная опасность, об этом придется сообщить страховщикам, и страховки на случай покушения взлетят до космических высот – до миллионов, уж поверьте. И тогда вдруг окажется, что продюсерам гораздо дешевле избавиться от меня и взять на эту роль кого-нибудь моложе и, возможно, посимпатичнее.

– Вот уж это невозможно, – не подумав, выпалил я, и Джекки благодарно улыбнулась.

– Дешевле… – задумчиво повторила Дебора. – Ты хочешь сказать, они могут выбросить тебя, чтобы сберечь деньги?

– Звучит как плохая шутка, верно? – невесело улыбнулась Джекки. – Они и Иисуса выкинут, если на этом можно сэкономить полсотни баксов.

– Черт! – буркнула Дебора.

– Съемки начинаются на следующей неделе. Если мне удалось бы продержаться… ну, скажем, неделю съемок, прежде чем об этом станет известно, то все будет в порядке. – Она сделала глубокий вдох и очень серьезно посмотрела на Дебору. – Я понимаю, я прошу о многом. Но… мы могли бы не говорить об этом еще неделю?

Дебора пожала плечами:

– Вот уж прессе я ничего не обязана докладывать. Видала я ее, эту прессу.

– А что делать с Робертом? – поинтересовался я. В конце концов, в последнее время он стал моим почти постоянным спутником.

Джекки буквально передернуло.

– Ох господи! – вздохнула она. – Если он узнает, то всем об этом растрезвонит. Он не упустит случая добиться моего увольнения из сериала.

– Довольно трудно будет сохранить это в тайне от него, – заметил я. – Он со мной весь день напролет.

– Ну пожалуйста, – попросила она. – Это всего-то на пару дней.

– Что ж, – кивнул я. – Постараюсь.

– Спасибо, – улыбнулась Джекки.

Дебора покашляла и сказала:

– Прессе я ничего сообщать не обязана. И Роберту тоже. – Ее лицо застыло в профессиональной маске твердокаменного копа, ничем не выдающего своих чувств. – А вот детективу Андерсену должна. Он ведет это дело.

– Что? Но это же… нет! – испугалась Джекки.

Дебора стиснула зубы.

– Я обязана, – повторила она. – Я – полицейский, давший присягу, и я владею жизненно важной информацией, касающейся дела об убийстве, которое ведет Андерсен. Если я не доложу ему, то останусь без работы. Если не схлопочу тюремный срок.

– Ох, – сокрушенно проговорила Джекки. – Но… как вы думаете, Андерсен ведь никому об этом не расскажет?

Дебора отвела взгляд.

– Этот расскажет, – буркнула она.

– Он не поленится и пресс-конференцию созвать, – добавил я.

– Черт! – выругалась Джекки. – Черт, черт, ЧЕРТ… – Она обмякла на стуле и напомнила сейчас забытую кем-то тряпичную куклу. – Я не могу… я не буду просить тебя рисковать своей карьерой, – произнесла она, и так безнадежно произнесла, что я испытал острое желание убить кого-нибудь ради нее – ну, например, детектива Андерсена. Но стоило в голове промелькнуть этой не лишенной приятности мысли, как на смену ей пришло озарение – одно из тех, что случаются раз в жизни, и то случайно.

– Ох, – выдохнул я, и, должно быть, в моем голосе прозвучало торжество, потому что Джекки подняла на меня глаза, а сестра нахмурилась.

– А? – спросила Джекки.

– Дебора должна рассказать об этом Андерсену, – торжествующе произнес я. – Не кому-то, а Андерсену!