Модельный дом - Незнанский Фридрих Евсеевич. Страница 37
— Даже так?
Новиков прищурился, и в его глазах застыла требующая пояснения настороженность. Затягиваясь трубкой, которая скрывала его волнение, он ждал разъяснений, возможно даже конкретики. И Ирина Генриховна не стала изводить его душу:
— Прохор Петрович, я прекрасно понимаю то положение, в котором оказались вы лично и ваша редакция после убийства Фокина, и я, возможно, не стала бы настаивать на том, о чем я вас сейчас попрошу, но я прочла ряд лично ваших публикаций и поэтому, как мне кажется…
Новиков пристально смотрел на гостью.
— Вы хотите сказать, что моя гражданская позиция, совесть и, в конце концов, журналистский долг обязывают меня…
Теперь они понимали друг друга с полуслова.
— Да. И именно поэтому я и приехала к вам.
— Что ж, — вновь пыхнув трубкой и, казалось, напрочь забыв об остывающем кофе, произнес Новиков, — может вы в чем-то и правы. Спрашивайте.
— Спасибо, — поблагодарила Ирина Генриховна и словно впилась глазами в лицо ответсека. — Признайтесь, Прохор Петрович… вы же утаили нечто важное, когда знакомили меня с папочкой заявленных материалов Фокина?
Видимо, ожидавший всего, что угодно, но только не подобного вопроса в лоб, Новиков закашлялся и спрятав лицо за клубом дыма, произнес:
— Ну-у, положим, вопрос поставлен вами не очень-то корректно, но…
— И все-таки?
В ответ — кивок головой и резкое «Да!».
— И скрыли вы те фамилии фигурантов, которые были обозначены в материале Фокина по модельному агентству «Прима», хозяйкой которого является Валентина Ивановна Глушко.
Снова довольно длительное молчание и наконец:
— Вы докопались и до этого?
— Да.
— И?..
— И я хотела бы услышать подтверждение…
Новиков не дал ей договорить:
— Вы хотите, чтобы я озвучил фамилии тех людей, которые пользовались услугами этого модельного агентства? — Та интонация, с которой была произнесена эта фраза, почти не скрывала раздражения. — Но вы же понимаете, что это редакционная тайна, и я…
— Прохор Петрович! Убит Игорь Фокин! Ваш ученик. А вы тут мне про какую-то тайну талдычите. Да вы хоть вслушайтесь в то, что вы говорите!
Было видно, как в этом человеке борются несколько чувств и он не знает, какое принять решение.
— Хорошо, я помогу вам, — с ноткой усталости в голосе произнесла Ирина Генриховна. — А вы просто скажете, да или нет. Думаю, этим вы редакционную тайну не выдадите.
Он пожал плечами. Мол, если вам так угодно, что ж, попробуйте.
— Как я уже говорила, владелица так называемого агентства «Прима» Глушко и ее постоянный клиент, любитель несовершеннолетних девочек Серапион Андреевич Кругликов. Не знаю, есть ли в этом материале Фокина, но Кругликовым была изнасилована семнадцатилетняя модель из Липецка Стася Кукушкина.
Ирина Генриховна глаза в глаза смотрела в лицо Новикова.
— Кстати, у вас есть дочь? И у меня есть. Так вот, эта девочка, изнасилованная Кругликовым, была убита в тот же вечер и сброшена с грузом на ногах в Борисовские пруды…
Он долго молчал и наконец произнес:
— Я… я ничего этого не знал. Я имею в виду изнасилование и убийство этой девочки.
— А что касается господина Кругликова?
— Да, именно на нем и построен этот материал. Но что касается этой девочки… Стаси… Единственная информация по ней, так это то, что она исчезла, пропала после очередного шоу в загородном доме Кругликова, где постоянным гостем была хозяйка модельного агентства «Прима» со своими моделями.
Ирина Генриховна смотрела на вспотевшего ответсека, и на ее языке вертелся вопрос, который она не могла не задать:
— Простите, Прохор Петрович, а как бы вы дали этот материал, если уже заранее страшитесь того, что за ним последует со стороны Кругликова?
Новиков пожал плечами.
— А кто вам сказал, что мы стали бы раскрывать фамилии тех особ, которые пользовались услугами модельного агентства мадам Глушко?
— То есть, просто общий материал без конкретики и тем более фамилий?
— Да, только так. И единственно, кто был бы назван, так это сама Глушко.
«И этого вполне хватило для того, чтобы запаниковавшие Кругликов, Чистильщик и Глушко бросились подчищать следы».
Теперь можно было допивать кофе и уходить, и Ирина Генриховна уже оперлась руками о подлокотник кресла, как вдруг ее остановил хозяин кабинета.
— Минуту.
Резко поднявшись с кресла, он прошел к сейфу и достал из его нутра уже знакомую простенькую папочку, завязанную на «бантик» столь же простенькими тесемочками.
— Вот здесь весь материал по «Приме», с фамилиями, с теми интервью, которые удалось накопать Игорю. Короче говоря, весь фактический материал, на который он опирался при работе над статьей. Берите! Он передал мне его незадолго до того, как его убили.
— Догадывался, что за ним начнется охота?
— Судя по всему, да.
— И вы все это передаете мне для возбуждения уголовного дела?
Новиков устало кивнул. Мол, что за дурацкий вопрос? Не для чтения же на ночь глядя?
На подобный поступок со стороны ответсека ни Турецкий, ни Ирина Генриховна даже рассчитывать не могли, и она благодарно улыбнулась Новикову.
— Спасибо.
— За что? Игоря-то убили! И… и простите меня, что сразу не сделал этого.
— Спасибо, Прохор Петрович, спасибо.
Она задумалась и мягко дотронулась до пухлой руки Новикова.
— В таком случае, Прохор Петрович, еще одна просьба.
— Да? — Казалось, теперь, после передачи в руки следствия папочки с фактическим материалом Игоря Фокина, он готов буквально на все.
— Вы не могли бы сразу же после моего ухода провести «утечку информации»?
— Что за «утечку»? Какой информации?
— Сейчас я вам все объясню…
Девушка, поставленная на информатора, окопавшегося в редакции «Шока», сработала, и в тринадцать десять на стол начальника МУРа легла распечатка телефонного звонка, поступившего на номер мобильного телефона Глушко.
«Валентина Ивановна?»
«Да».
«Щеглова беспокоит. Помните еще, надеюсь?»
«Само собой. Что-нибудь случилось?»
«Думаю, что скоро случится».
«Яснее можно?»
«Можно и яснее, но только после того, как…»
«Все понятно. Сколько? И я хотела бы знать, за что буду платить».
«Цена та же, что и в прошлый раз».
«Но…»
«Валентина Ивановна, не надо со мной торговаться. Информация более чем ценная, тем более, что речь идет о документах, которые не сегодня-завтра лягут на стол следователя».
«Фокин?»
«Да».
«Господи, когда же о нем забудут?»
«Не знаю. Но если материал, собранный Фокиным, попадет в руки настоящего следователя, а именно к этому, насколько я догадываюсь, все и идет, забудут о нем не скоро. Сначала уголовное дело, которое не будет сходить со страниц прессы, а затем суд, который также будет освещаться телевидением и всеми российскими газетами. Так что посоветуйтесь с вашим Серапионом и думайте. Но предупреждаю еще раз, времени у вас в обрез».
«Хорошо, будь по-твоему. Назначай время и место».
«Сегодня в восемь. Деньги должны быть в конверте и без обмана, все равно пересчитаю на месте. Ресторан «Сфинкс», там же, что и в прошлый раз».
«Хорошо. Конверт привезет Оксана, ты ее уже видела. А теперь к делу… Что за информация?»
«Сегодня опять нашего ответсека посетила эта дамочка из «Глории», Турецкая, и убедила нашего придурка передать ей всю папку с материалами Фокина, которую Новиков, оказывается, все это время держал у себя в сейфе».
«Материалы по…»
«Да, да! Это тот самый материал по вашему модельному агентству, которое Фокин называет своим настоящим именем, и по вашим особо ценным клиентам, которые перекочевали из «Зоси» в «Приму». Причем со всеми фамилиями, именами и явками, как говорит наш незабвенный премьер-министр».
«И… и что?»
«В общем-то, ничего, если хотите услышать нечто успокаивающее. Однако разговор шел о передаче этого материала в городскую прокуратуру, которая уже начала копать по факту насильственной смерти Фокина».