Опаленные крылья любви - Агаджанян Самсон. Страница 79

Теперь она жила только одной мыслью: поехать к Умару и привести в исполнение свою месть. Она молила Аллаха, чтобы этой женщиной была только Наташа, к ней у нее накопилось столько зла и ненависти, что другой женщины на ее месте она не хотела видеть.

Спустя месяц после приезда сына она собралась в дорогу, но неожиданно заболела мать. Ее положили в больницу и Люба целыми днями ухаживала за матерью. Через месяц мать выписали, но и дома она нуждалась в уходе. Лишь спустя три месяца, когда мать поднялась на ноги, Люба собралась в дорогу. О своей поездке в Ташкент она решила родителям не говорить. Сказала, что едет на несколько дней к подруге в Майкоп.

Сидя в кресле самолета, Люба все обдумывала встречу с Наташей. «Как только она откроет дверь, сразу плесну кислотой в лицо, — решила она. — А вдруг это будет не она? А, мне все равно! Главное — он должен страдать!» О себе она не думала. Ненависть отняла у нее рассудок и в голове было только одно желание — отомстить.

В Ташкент она прилетела к обеду. Не доезжая до дома, где жил Умар, вышла из такси и, внимательно вглядываясь в лица людей, боясь внезапной встречи с Умаром, стала приближаться к заветному дому. Остановилась напротив подъезда и почувствовала страх: «А вдруг откроет он?» От этой мысли ей стало плохо и она отошла от подъезда. Прежняя смелость, с какой она собиралась сюда, улетучилась, вместо нее появился животный страх за свою жизнь. Она ушла в глубь двора, села в беседку, задумалась. «Надо понаблюдать за домом. Посмотреть, с кем он». Проходили часы, но среди входящих и выходящих из подъезда Умара и Наташи не было. Она одиноко сидела в беседке, когда туда ввалилась группа парней. Те, не обращая на женщину внимания, весело обсуждали какие-то свои дела. Люба встала и медленно пошла в сторону дома. Не доходя до него, она увидела приближающуюся черную «Волгу». Словно нутром чувствуя, что это он, она быстро забежала за угол. Машина остановилась возле подъезда, и она узнала Умара. Тот быстро вышел из машины и широкими шагами направился к подъезду.

Она почувствовала, как учащенно забилось сердце. Языком проведя по высохшим губам, она глубоко втянула воздух и медленно побрела по тротуару. Выйдя на трассу, остановила машину и поехала в гостиницу.

На другой день рано утром Люба вновь сидела в беседке и пристально наблюдала За подъездом. Когда увидела черную «Волгу», поняла, что она приехала за ним, и не ошиблась. Спустя несколько минут из подъезда вышел Умар, сел в машину. Проводив его взглядом, она встала и решительно направилась к подъезду. На лифте поднялась на девятый этаж, на площадке возле нужной двери остановилась. И вновь ее охватил страх. Некоторое время она стояла в оцепенении и не знала, что делать. Потом успокоилась. Достала из сумки банку с кислотой, открыла крышку.

Зажав в руке банку, свободной рукой потянулась к звонку. В последний момент рука предательски дрогнула. «А если не Наташа?»

Сверху послышались шаги, кто-то спускался. Люба отошла от двери и по лестнице побежала вниз. Выйдя из подъезда, она почувствовала, что вспотела. Она снова направилась к беседке. «Надо подождать, выяснить, Наташа это или нет». До самого обеда она наблюдала за подъездом, но среди выходящих женщин Наташи не было. Один раз из подъезда вышла высокая красивая женщина. «Наташа!» — промелькнула мысль, но когда ближе увидела ее лицо, с облегчением вздохнула: это была не она. Снова перевела взгляд на подъезд и обомлела: там стояла Наташа. На этот раз действительно она, но только какая-то располневшая. «Она же беременна!» — ахнула Люба. Такого она в своих мыслях не допускала и теперь неотрывно смотрела на свою соперницу. А Наташа все время поглядывала на дорогу. Подъехала черная «Волга», остановилась возле Наташи. Из машины вышел Умар, подошел к ней. Наташа, улыбаясь, поцеловала его в щеку. Умар открыл дверцы, усадил ее в машину.

Они давно уехали, а Люба в оцепенении смотрела им вслед. Перед ее взором стояли их счастливые и влюбленные лица. Она опустилась на скамейку, чувствуя себя одинокой, брошенной женщиной. Ей стало жалко себя и она заплакала.

Убитая всем увиденным, Люба не заметила, как в беседку вошли две пожилые женщины, сели напротив нее и уставились на незнакомую плачущую женщину. Одна из них, наклонившись к подруге, тихо прошептала:

— Валюша, ей плохо.

— Вижу, — ответила та и подошла к Любе,

— Вам плохо?

Та некоторое время молча смотрела на старушку. Потом встала и быстро вышла из беседки.

Старушка проводила ее взглядом, подсела к подруге.

— Ты заметила, как она посмотрела на меня? В жизни не видела таких злых глаз. Интересно, кто она такая? Я ее никогда здесь раньше не встречала.

— Я тоже. Наверное, проходила мимо, ей стало плохо, присела отдохнуть. Видно, у нее большое горе.

Не помня себя, Люба вернулась в гостиницу, не раздеваясь, бросилась на кровать и горько зарыдала. Два дня она не выходила из гостиницы и не прикасалась к еде. Перед нею постоянно была одна и та же картина: они, счастливые, целовали друг друга. Постепенно она стала приходить в себя и еще сильнее вспыхнула ее ненависть к Наташе. Всю ночь, не сомкнув глаз, она обдумывала, как привести в исполнение свой план. Под утро после бессонной ночи подошла к зеркалу и не узнала саму себя. На нее смотрела совсем старая женщина. Она сравнила себя с Наташей и вместо признания полного поражения вскинула голову и вслух произнесла: «Ничего, что я такая, твое красивое лицо я так обезображу, что ты вообще выбросишь из дома все зеркала».

День только начинался, а она уже сидела в беседке. Вновь увидела «Волгу», остановившуюся у подъезда, Умара, который сел в нее. Проводив взглядом машину, Люба решительно направилась к подъезду и поднялась на девятый этаж. На площадке возле двери она остановилась, вытащила банку с кислотой, с трудом открыла крышку и хотела позвонить, но… «А не слишком ли это легкое наказание? — подумала она. — Ведь если поразмыслить хорошенько, можно придумать что-нибудь покруче. У меня еще есть время. Ребенок родится нескоро», — и она стала спускаться по лестнице с улыбкой, достойной самого ада…

Люба пошла в гостиницу, рассчиталась и, не задерживаясь, поехала в аэропорт. К вечеру она уже сидела в самолете. Когда он оторвался от земли, Люба мысленно обратилась к сопернице: «Не радуйся. Ты получила только передышку. Придет время — и кровавые слезы потекут из твоих глаз. Будешь ли ты тогда такой же красивой?» Она представила наполненные ужасом глаза Наташи и засмеялась.

Рядом сидевшая женщина посмотрела на нее и, увидев выражение ее глаз, похолодела.

Глава вторая. БЕЗ ПРАВА ИМЕТЬ РОДИНУ

Беременность протекала спокойно, и с каждым днем Наташа все явственнее ощущала в своей утробе живое существо. Однажды, приняв ванну, она осмотрела себя в зеркало и убедилась, что живот стал округляться. Прикрыв глаза, она представила своего будущего ребенка. По телу пробежала теплая волна.

«А где я буду его рожать? — возник неожиданный вопрос. — Здесь, в Москве, или… Наверное, поеду к маме. Первое время она будет мне помогать».

Умар пришел, когда стрелки часов перевалили за полночь. Наташа увидела, что он чем-то озабочен. Она обняла его, спросила:

— Как день прошел?

— Не так, как хотелось бы.

— Ничего, завтра наверстаешь упущенное, — философски произнесла она. — Мой руки, а я ужин подогрею.

Ужинал Умар нехотя. Наташа видела по его глазам, что он мысленно где-то витает. Хотела спросить, но решила подождать, когда он сам заговорит. Но проходили минугы, а он молчал. Она притронулась к его руке.

— Умар, что-нибудь серьезное?

Он вскинул на нее глаза, и, казалось, очнулся от глубокого забытья.

— Ты что-го спросила?

— Ешь, а то остынет, — сказала она.

— Спасибо, я уже наелся.

— Но ты даже нс притронулся к еде!

Умар молча отодвинул от себя тарелку, и вновь его взгляд устремился вдаль.

— Чай будешь или сок выпьешь? — спросила Наташа.