Моя сказочная птица - Дарси Эмма. Страница 21

— Я проезжал мимо фермы, где выращивают розы. Они лучше меня скажут тебе, что я хочу быть с тобой, Серена.

— Какие красивые! — воскликнула Серена, вдыхая разлившийся аромат розовых бутонов разного цвета и формы. — Я постараюсь в будущем не быть такой колючей, как роза, — с улыбкой пообещала она.

Он рассмеялся и, когда они пошли к его машине, обнял ее за плечи. Серена тут же вспомнила об их недавней близости и вдруг поверила, что им уже не суждено отдалиться друг от друга. И теперь ее уже не беспокоило, к чему приведут дальнейшие отношения.

Ник Моретти стал частью ее жизни, и о последствиях думать не нужно.

— Она снова моя, слышишь, Клио! — улыбался Ник, опьяненный успехом, глядя на собачку, которую усадил рядом с собой на кресло пассажира. Было нелегко, но я все устроил, все повернул как надо…

Вне себя от возбуждения, Ник готов был нажать на педаль газа, чтобы пустить «феррари» на полную скорость, но все-таки сдержался: дороги в здешних местах небезопасны, да и спешить некуда.

Он сломал барьер, который строила Серена между ними.

Рассмеявшись, Ник опять обратился к Клио:

— Кто бы мог подумать, что мне встретится женщина, возненавидевшая «феррари»?

Но Клио ехать в таком автомобиле, очевидно, нравилось. Любимая собачка Анжелины привыкла ко всему самому лучшему, как, впрочем, все Моретти. Ник хорошо понимал, что он и Серена из разных кругов общества, но ни за что не хотел отказаться от женщины, ставшей исключительным явлением в его жизни. Мучительно волнующая, интригующая, манящая…

Ник подождет до пятницы, чтобы встретиться с ней. Серена того заслуживает. Ему нравилось, что она не раболепствует перед богатством и сама выбирает то, что ей нравится, прямо говорит, что думает, без страха и подхалимства. Она естественна.

На выставке Ник услышит от нее честное мнение об увиденном, а не какой-то псевдоинтеллектуальный лепет, который он привык слышать на модных вернисажах.

— Она действительно мне нравится, слышишь, Клио? — поведал собачке свои мысли Ник, а та отвечала ему все понимающим взглядом. — Ты ведь тоже ее любишь, не так ли? — Он не получил в ответ обычного тявканья Клио, которое всегда означало недовольство.

Ник вспомнил враждебное отношение Клио к Джастин и понял, что оно обоснованно.

— Верь собаке, которая знает сердце человека.

Мы с тобой на правильном пути. Ведь так?

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Странно, что эти несколько дней до пятницы Ника не тревожило его одиночество и пустая постель. Он загрузил себя работой. Казалось, Серена вдохновляла все, что он делал. В пятницу, лишь стало темнеть, Ник сел в «чероки» и направился в Холгейт, преисполненный радостным предчувствием встречи.

Серена, наверное, уже ждет его. Припарковав «чероки» у салона Мишель, Ник увидел Серену, которая спускалась с веранды. Она была верна своему правилу — быть пунктуальной. Первая из женщин, кого он знал.

Как она хороша в своем элегантном платье для коктейля! Платье из легкой переливающейся синей ткани подчеркивает прелестную фигуру. Густые золотистые волосы переброшены через голое плечо и скреплены серебряной заколкой. Туалет завершают сандалии из серебряных ремешков и небольшая серебряная театральная сумочка.

Ник стоял и смотрел, как Серена идет к нему, хотя очень хотелось броситься ей навстречу, что в данной ситуации только повредило бы ему. Ник чувствовал какую-то настороженность в ее походке. Она теперь всегда напряжена. Но ничего, время сделает свое.

Не торопись, говорил себе Ник. Больше шуток, легких разговоров, и если она в чем-то усомнится, немедленно развей сомнения. Только тогда она откроется тебе. Ник улыбнулся, и сердце его дрогнуло, когда он увидел, что и она ответила ему улыбкой.

— Ты прекрасно выглядишь, — не удержался Ник, чтобы выразить хотя бы каплю своего восторга.

— Спасибо.

Ответ был сдержан, и Ник поспешил открыть дверцу машины и посадить Серену так, чтобы не коснуться ее.

Когда он сам сел в «чероки», дурманящий запах духов Серены вызвал недозволенные мысли и воспоминания, но необходимость все время держать руки на руле заставила его быть сдержанным всю дорогу до Госфорда.

— Что же мы будем смотреть? — спросила Серена, когда они выехали на шоссе.

— Главная выставка посвящена двадцатилетию поп-афиш, рекламировавших группу музыкантов «Сумасшедшие, как все».

Она фыркнула, подавив смех.

Ник, вскинув бровь, вопросительно посмотрел на нее. В ответ он получил насмешливую улыбку.

— Я тоже чувствую в себе сумасшедшинку.

— Значит, ты способна понять такой вид искусства, — заключил Ник, улыбнувшись. Он понимал, что ее напряжение и недоверчивость мешают ей чувствовать себя с ним спокойной. — Там еще есть выставка ню, это работы местных художников.

Серена медленно вздохнула, а затем сухо заметила:

— Держу пари, что там будут только голые женщины.

— А ты предпочла бы мужчин?

— Нет, просто хотелось бы видеть и тех, и Других. Так было бы необычно. Из всех картин и скульптур обнаженных мужчин мне запомнился лишь «Давид» Микеланджело. Я видела его, когда путешествовала по Европе.

— Запомнился, видимо, потому, что он выставлялся в Галерее Академии.

— Ты был во Флоренции?

— Я бывал в Италии много раз.

— О! Да, да, конечно.

Серена еще больше замкнулась. Щеки ее горели, глаза смотрели в пустоту. Он опять совершил оплошность, напомнив о своей всемогущей родне в Италии. Чтобы развеять Серену, Ник стал расспрашивать ее о туристических поездках.

Ни намека на семейную обеспеченность, предостерег он себя, когда она начала рассказывать о поисках дешевого жилья и о необходимости значительную часть дороги преодолевать пешком, экономя деньги. Но зато, пройдя собственными ногами немало стран, она гораздо лучше узнала их культуру, чем это удается богатым туристам.

Ей было всего двадцать один, когда она отважилась на такое путешествие вместе с подругой ее же лет. Они были полны желания пройти пешком весь мир. Нику нравились изобретательность Серены, желание все увидеть и узнать, попробовать себя даже в трудных переходах и достичь намеченной цели.

Ник вспомнил других знакомых ему женщин, совершающих дорогостоящие турне. Их рассказы походили на сухие отчеты — была там-то, видела то-то. Серена же рисовала ему картины, и они были достоверны и реальны. Он получал удовольствие, слушая ее.

Когда они достигли места назначения, Серена окончательно успокоилась и стала более приветливой. Выставка открылась в красивом здании Художественной галереи, выходившем в японский садик. Ник и Серена взяли бокалы с вином и отведали кое-что из закусок, а затем, заглянув в зал выставки ню и прослушав речь, открывавшую главную выставку поп-афиш, посмотрели ее экспонаты, познакомившие их с огромным прогрессом, наблюдающимся в уличном дизайне.

Народа в залах выставки было очень много, поэтому Ник взял Серену за руку. Вполне естественный жест; Ника лишь удивило то, как приятно ему это прикосновение, и еще одно — Серена не протестовала, ни разу не попробовала освободить руку.

Им было хорошо вместе.

Вскоре они покинули галерею. Ника радовала гармония, возникшая между ними. Отсюда до ресторана «Игуана Джо» было совсем недалеко. Здание стояло на берегу между верфями и лодочным клубом. Серена живо отреагировала на архитектуру ресторана и спросила у Ника, заметил ли он, что архитектора вдохновило здание Оперы в Сиднее.

— Тогда зачем же он придал ресторану вид морского судна на якоре? Паруса на крыше и темно-синяя панель внизу, изображающая волну, ему все же удались, — пошутил Ник.

Она интересовалась его мнением и о других строениях, значительно изменивших облик Сиднея в последние годы. Мило болтая, они вошли внутрь и сели за столик.

Не раздумывая. Серена заказала устрицы, поджаренную на углях меч-рыбу, ризотто из крабов и напиток из фиников. Ник отметил, что она чувствует себя совершенно свободно в таком дорогом ресторане. И сразу же возник закономерный вопрос: как она жила в Сиднее?