В режиме бога - Прошкин Евгений Александрович. Страница 7

– Тебе ничего не угрожало, – проговорил Алексей, цепляясь за колесо, чтобы подняться.

– Не надо объяснений, – с каменным лицом ответил Сигалов. – Просто скажи, где здесь выход. – Он снова щелкнул пальцами и огляделся. – Где меню? Где контроль, падла?!

– Здесь нет выхода. В этом весь прикол.

– Прикол?.. Прикол, да?!

Виктор опять замахнулся, но бить не стал. В конце концов, он пинал не Алексея, а презентацию морфоскрипта. Пытался причинить боль программному коду, глупее не придумаешь.

– Ладно, у пользователя контроля нет, но у тебя-то есть. Браслеты мне хотя бы сними, надоели уже! – Сигалов протянул Алексею руки. – У тебя же права администратора. Ну, давай!

– Не-а, – мотнул головой Шагов. – Права у меня такие же, как у всех.

– Если нет обычного меню и нет админского доступа… как отсюда выйти-то?!

– Как из жизни.

– Ты это серьезно? Выход только через смерть персонажа? Да ты спятил! Кто так делает?

– Я. Взял и сделал.

Виктор завел обе руки за левый бок, насколько мог далеко, и почесался.

– Сосредоточься, я не шучу, – предупредил Сигалов. – Как отсюда выйти? Ты можешь меня вытащить?

– Говорю же: этот скрипт не выгружается. Пойдем дальше, здесь еще много интересного. Тебе понравится, вот увидишь.

Прекратив чесать бок, Виктор вытащил из-за пояса то, что нашел у Коновалова кроме сломанного коммуникатора.

– Ты идиот, Лёх, – вздохнул он.

– Знаю, что так нельзя. Ну убей меня теперь за это! – воскликнул Шагов.

– Хорошо. – Сигалов поднял пистолет и три раза выстрелил товарищу в грудь.

Дождавшись, когда тело сползет по грязному колесу, Виктор заглянул в темное курящееся дуло и приставил пистолет себе к сердцу. Потом, немного подумав, поднес к виску.

Так было удобней.

Эпизод 2

Танцовщица ходила вокруг шеста медленно и осторожно, словно принцесса, проснувшаяся в бандитском квартале. У нее были золотистые волосы до пояса, сливавшиеся с бронзовыми шортами из латекса. Цвета сочетались идеально.

– Это не парик, – с гордостью шепнул Аркадий. – У нее всё натуральное. Скоро сам убедишься.

– Обойдемся без этого, – предложил Виктор. – Я просто посмотрю.

– Не будь тряпкой, Сигалов! Когда еще на халяву оторвешься?

– Да в любой день.

– Не мнись, я угощаю. Конфиденциальность гарантирую. Я даже не записываю, честное слово.

– Ты зачем меня звал – потестить или угоститься?

– Вот вечно ты кайф ломаешь! – воскликнул Аркадий. – Ладно, хочешь смотреть – смотри. Как тебе, кстати, визуализация?

– Вполне. – Виктор дотянулся до массивного стакана и, не отрывая его от стеклянной столешницы, медленно подвинул к себе.

Донышко неприятно скрипнуло, по спине пробежали мурашки. Аркадий это понял и с гордостью улыбнулся:

– Что скажешь?

– Отлично.

Виктор кривил душой: ничего отличного тут не было – в том смысле, что скрип стекла по стеклу ничем не отличался от других таких же звуков, которые он слышал сотни раз. Аркадий не создавал новые ощущения, он использовал готовые сэмплы. И латексные шорты, и то, что под ними, и всё-всё прочее, из чего состоял его авторский мир, было позаимствовано у тех, кто сам это где-то позаимствовал еще в допотопные времена. Впрочем, морфоскрипты, которые он раз за разом собирал из одного и того же набора шаблонов, получались по-своему уникальными и неизменно пользовались спросом.

Аркадий Аверин был очень успешным автором. Но как порядочная творческая личность, не успевшая закостенеть от чувства собственной важности, он нуждался в поддержке. Сигалов охотно взбадривал его самооценку, не забывая о том, что старый приятель платит ему за комплименты, а не за критику.

Краем глаза Виктор продолжал наблюдать за танцовщицей и скоро выяснил, что девушка, зависшая в режиме ожидания, повторяет последовательность из одних и тех же движений. Это была уже откровенная халтура. Чтобы не создавать себе лишних проблем, Виктор посмотрел на стриптизершу в упор, и та сразу же ответила ему многообещающим взглядом.

– Скажи, Сигалов, хорошая ведь девка-то получилась! – безапелляционно заявил Аркадий.

– Хорошая. – Виктор поднял стакан и понюхал, затем пригубил. – Не могу понять, что за сорт…

– По секрету: пока это просто виски. – Аверин взял в руку бокал. – У меня то же самое, только коньяк.

– Оставил пустые фреймы для рекламы? Ты бы не увлекался этим, Аркаш. Спалишься.

– Я не увлекаюсь. Так, по чуть-чуть. Тут и без меня брендов напихают под завязку. Имею я право тоже побаловаться? Кто меня в старости кормить будет, когда мозги выгорят?

Насчет голодной старости Аверин не преувеличивал, а откровеннейшим образом врал. К сорока годам он заработал в мультимедийном бизнесе столько, что мог прожить еще две жизни, лежа на диване, – чем он собственно и занимался в перерывах между проектами. При всей своей фантастической работоспособности Аркадий был страшно ленивым человеком и каждую свободную минуту посвящал благодатному ничегонеделанью.

Сигалов это вполне понимал, он и сам был таким же, просто его дела шли не настолько хорошо, чтобы он мог себе позволить расслабиться. Но если бы судьба внезапно осыпала его деньгами, он тотчас превратился бы в копию Аверина – во всяком случае, так Виктор думал. Поэтому к Аркадию он относился как к кармическому родственнику и терпел его плебейские манеры, в частности, привычку обращаться ко всем по фамилии.

– Вот посоветуй мне, Сигалов… – Аркадий влил в себя порцию безымянного коньяка и повелительно протянул бокал полуодетой официантке. – У меня тут сплошь златовласки да рыжие бестии прописаны. Может, обычных блондинок добавить? Интересно это будет, нет? Или вот: нужна модель с голубыми волосами! А? Как тебе идея?

– Зачем с голубыми-то? – насторожился Виктор.

– Ну, Мальвина же!

– Зачем? – повторил он.

– Не знаю… – Аркадий обмяк. – Считаешь, не нужно сюда Мальвину?

– Ее до тебя уже в хвост и в гриву попользовали.

Сигалов покрутился в кресле, изучая интерьер. Среди посетителей выделялись двое: чернокожий громила в белоснежной водолазке и непроницаемого вида старичок-азиат – не то владелец транснациональной корпорации, не то глава местной триады. Виктор без труда догадался, что это не обычные боты, а персонажи второго ряда, которые в нужное время отыграют свои роли. Аверин был понятен и предсказуем, в этом и заключался секрет его популярности.

– Никаких косяков не вижу, – поделился Сигалов. – Что у нас дальше?

– Движуха, – коротко ответил Аркадий и, прихватив свой бокал, встал с места.

Как по сигналу – а точнее, без всякого «как», потому что подъем из кресла, очевидно, и был триггером новой сцены, – в зал ворвался полицейский спецназ. Бойцы со штурмовыми винтовками моментально заняли помещение и перекрыли выходы.

– Всем лечь на пол, руки на затылок! – пролаял кто-то с хорошей мужицкой хрипотцой.

Вспыхнул раздражающе-яркий свет. Девица у пилона взвизгнула и попыталась улизнуть за бархатный занавес, но один из полицейских схватил ее за волосы и швырнул обратно к шесту. В реальности никто себе такого не позволил бы, но толика беспредела этому эпизоду никак не вредила.

Бойцы рассредоточились по периметру и взяли всех на прицел. Несколько стволов оказались направлены и в сторону Виктора, отчего тот почувствовал неприятный холодок. Как ни крути, Аверин был крепким профессионалом, свои навыки он использовал на все сто.

– На пол! – повторил офицер, обращаясь к чернокожему.

Вместо того чтобы подчиниться, негр вскочил и, не разбирая дороги, помчался к винтовой лестнице. Перескакивая через кресла, сшибая стаканы и бутылки, наступая на спины лежавших посетителей, он несся словно обезумевший бык, и Виктор, что неудивительно, сидел как раз у него на пути. Оттолкнувшись от очередной спинки, негр замер в длинном прыжке, когда наконец прогремел долгожданный выстрел. Чернокожий всем телом рухнул на стол перед Виктором, и тот поневоле оказался втянут в действие.