Битва вечной ночи - Дарт-Торнтон Сесилия. Страница 42

Отрезанные от Фаэрии при Закрытии Ворот, все эти Князья Кошмаров много лет без цели и смысла скитались по Эрису, не зная, куда податься. И когда Принц-Ворон вернулся и ожил, вышел из-под Вороньего кургана, Аттриод Неявных сплотился вокруг него. Злые Лорды объявили его своим вождем — а он хотя и не признавал их притязаний, но все же не спорил со своими новыми союзниками.

Сплотившись, они опять стали одной из самых могущественных сил Эриса. И, коротая свои бессмертные дни, предавались различным, порой жестоким забавам, чиня урон и разорение людям. Однако в подобных охотничьих вылазках сами Светлые не принимали участия — им куда милее была погоня за волшебным оленем, дичью более редкостной и увертливой, нежели жалкие смертные.

Далее найгель упомянул о том, как в тысяча восемьдесят девятом году, в месяце гаотмисе, в Призрачных Башнях, твердыне Рогатого лорда, был замечен чужой. На лазутчика устроили облаву, однако ему удалось бежать. Считалось, что он погиб под обвалом в заброшенном руднике. Объятый гневом Морраган пожелал узнать, что за смертный посмел дерзновенно проникнуть в крепость Хуона. Однако выяснить ничего не удалось — лишь несколько месяцев спустя был схвачен некий дуэргар, украдкой пробирающийся к горам. В его пожитках обнаружился странный золотой локон. Боясь Хуона и надеясь смягчить наказание, дуэргар не стал молчать и поведал, как получил локон в обмен за то, что помог глупой девчонке из народа смертных проникнуть в Призрачные Башни. Он полагал, дуреху в два счета заметят и выловят.

Несмотря на чистосердечное признание, дуэргар не получил пощады. В руках слуг Хуона он умер мучительной смертью — так Морраган всегда расправлялся с теми, кто навлек на себя его гнев. И по лесам и долам Эриса из края в края полетел приказ. Принц Морраган и Аттриод Неявных повелевали — найти золотовласую шпионку.

— А потому, — заключил найгель, — бьюсь об заклад, принц охотится на тебя в отместку за то, что ты подслушала его. За такое преступление Светлые карают без всякой пощады. Он не простит и не забудет.

Более найгелю рассказывать было нечего, ибо он забрел в самые глухие дали и не слушал ничего нового. После того как его поймали в Миллбек Тарне, он покинул те края и отправился на поиски другого подходящего пруда и заметил, что постепенно бредет на север, повинуясь странному настойчивому Зову. Зов этот действовал на всех колдовских созданий, так что они один за другим покидали насиженные места. А принадлежал он Принцу Ворону.

— О да, но мы не приносили присяги великим лордам, — вмешался уриск, — и хотя я люблю Светлых, но не стану плясать под дудку принца Моррагана — ведь он дружен с теми, кто может обидеть вас, девоньки.

— Ты так добр к нам, — промолвила Тахгил.

— Ты похожа на девушку, которую я знавал раньше. Из рода Арбалистеров. А я уже столько веков лишен семьи.

— Я тоже.

— Среди них у меня было прозвище, кеннинг. «Тулли» — так они звали меня.

— Можно и нам так тебя называть?

— Да.

Глаза уриска засияли. Ведь он, как ни крути, принадлежал к числу домашних духов, пусть и самых нелюдимых. Дикие леса были ему не по душе.

Тахгил снова подняла глаза к небу, словно боялась нападения из облаков.

— Если Морраган поддерживает связи с мортаду, в чем лично я нимало не сомневаюсь, звери Черного моста скорее всего уже доложили ему о трех странствующих девицах — весьма примечательная троица в такой-то глуши.

— Истинно так, — согласился уриск, важно слоняя голову, увенчанную маленькими рожками. — Истинно так.

— В здешних зеленых рощах живет одна белая корова, — вмешался вдруг найгель, неожиданно меняя тему разговора — судя по всему, его полулошадиный мозг не мог сосредоточиться надолго на чем-то одном. — Она позволит сегодня себя подоить.

— У нас нет ведерка.

— Сосите прямо из вымени.

— Мы так не делаем.

— Тем хуже для вас.

— Уже почти два года, — теперь Тахгил обращалась непосредственно к уриску, — принц Морраган играет с армиями Эриса, но зачем и для чего, я могу лишь догадываться. Возможно, его ненависть к смертным все растет и он желает стравить нас меж собой, заставить перегрызть друг другу глотки. А может статься, брат принца, Верховный король Ангавар, проснулся и оба колдовских лорда сделали нас пешками в своих военных играх, коротая тем самым тоскливые годы жизни в Эрисе.

Ибо с кем Морраган хотел бы поквитаться сильнее всего, как не с тем самым братом, что изгнал его? Правда, того, кто спит под холмами сном без сновидений, едва ли можно считать достойным противником. Ручаюсь, король Светлого королевства Ангавар и в самом деле пробудился и ныне вновь ходит по землям Эриса, обосновавшись со своей свитой в какой-нибудь далекой твердыне — возможно даже, под сенью какого-нибудь пронизанного солнцем зеленого леса, как этот вот! — Она на миг умолкла, задумавшись. — Однако, уж верно, в Эрисе был бы виден некий знак, хотя бы смутный намек? Ужели могущественнейшая чародейская сила Айя, пробудившись, не даст о себе знать в каждом листе, в каждом камне? Она бы должна петь в ветре, носиться с водой, шептать в траве, греметь в раскатах грома. Спит ли он, высший король Светлых, или пробудился?

— Насколько я знаю, — пожал плечами уриск, — Риг Ард еще спит. Но я мало смыслю в том, что творится в большом мире. Вот уже не одно десятилетие я держусь особняком, в одиночестве. Немало воды утекло с тех пор, как Тулли последний раз слышал свежие новости.

Настала пауза. Все подавленно молчали.

— Виа, — Тахгил повернулась к фрейлине, — судя по всему, Морраган, Аттриод Неявных и еще невиданное множество злых духов охотятся за желтовласой девушкой, странствующей по глухим лесам. А у тебя ведь высветлены волосы — ты в опасности. Надо скорее найти тебе краску для волос!

Вивиана презрительно ухмыльнулась. Ее давно не чесанные волосы превратились в копну спутанных светло-соломенных прядей. А у самой головы они уже темнели прежним темно-каштановым шелком.

— И, кстати, для моих отросших волос, — добавила Тахгил, — надо бы нам на ходу поискать красящие растения. — Она поднялась на ноги. — И уж тем более необходимо продолжать путь. Сэр Водяной конь, ежели вы и впрямь намерены помочь мне, отказываться не стану. Идите с нами, коли желаете. В нашем путешествии на север вы можете оказать неоценимую помощь.

Найгель оскалил зубы в лошадиной ухмылке.

— Я с вами.

— И я тоже, — прибавил уриск.

— Фу! — скривилась Вивиана. — Опять нам делить компанию с очередным неотесанным полузверем, который и говорить-то толком не умеет на Всеобщем наречии, корежит, как может.

— Не обращайте на нее внимания, она слегка не в себе, — тихонько проговорила Тахгил.

— Мне тоже не по себе рядом с ним, — шепнула Кейтри на ухо старшей подруге. — Одно дело путешествовать в обществе уриска, домашнего духа, а совсем другое — с водяным конем.

— Да, он водяной конь, но самый безобидный из них. А кроме того, он говорит, что в долгу предо мной.

— Пред вами, госпожа моя.

— Сыграв на этом, я уговорю его, чтобы он распространил свою службу и на моих друзей.

Порыв ветра принес откуда-то с юга слабый раскатистый звук, протяжный и невыразимо жуткий. То не ревуны предвещали грозу, не плакальщицы горевали о грядущих несчастьях, не мортаду преследовали добычу. То лаяли, поскуливали и повизгивали гончие. Целая свора гончих.

— Видать, нынче Дикая Охота вышла на тропу! — промолвил уриск, поглядывая наверх. — Давненько ее не видывали в этих краях.

— А воздушные всадники могут увидеть нас сквозь кроны деревьев?

— Только если пронесутся совсем над головой или очень уж близко.

— А вдруг они вышли на след? — Тахгил задрожала всем телом, радуясь, что деревья тут растут так плотно. — Тем более есть причина спешить.

Меж звездами и землей вновь летучей тенью скользнула птица. Луна спряталась за облаками. Весь мир был заточен в гранях темного рубина ночи. Пять путников шли по лесному края, не замедляя шагов до самого утра, пока заря не коснулась краев восточного небосклона. В час ухта ветви вокруг беззвучно закачались, воды одинокого прудика всколыхнулись — и девушки обнаружили, что снова остались втроем.