Леди Печалей - Дарт-Торнтон Сесилия. Страница 67

Он сделал какую-то зелено-голубую смесь в фарфоровой чашке и дал Рохейн выпить. Зелье зажгло в венах кровь, заледеневшую, с тех пор как злобная нечисть обрела свою настоящую форму, превратившись в птиц, и девушка наконец поняла, что натворила.

— Я опускал гребень в море, но впервые за все время не получил ответа. — Лицо мага приобрело угрюмое выражение. — Что стало с судном, на котором чудовища вторглись на остров?

— Оно трижды повернулось вокруг своей оси, — ответил принц, — а потом камнем пошло ко дну.

От громкого гула на полках задребезжали безделушки.

— Не надо так тревожиться, — успокоил их Люти. — Это просто голос моря. Жаль, что я не владею его мощью.

— Такое впечатление, что звук раздается совсем рядом, — сказал принц.

— Так и есть, сэр, — ответил маг, поднимая крышку люка в полу. Под его ногами открылось глубокое отверстие. Далеко внизу, на глубине около сотни футов, темный поток торопился к внешней стороне горы в последних нескольких ярдах от открытого моря.

— Море промыло пещеру в скале, — объяснил Люти, когда вода ударилась о стену, и опять раздался мощный гул, сотрясающий дом. — В такой же самой пещере много лет назад Урхен Конч нашел клад древних золотых монет, если верить местной легенде, в которой я не сомневаюсь, — добавил он.

Люти закрыл крышку. На его плечо села чайка, вытаращив желтые глаза на гостей.

— Я сегодня еще раз попробую опустить в море гребень, — сказал маг. — Оставьте мне курьера, я сразу его пришлю, как только появятся какие-нибудь новости.

— Что еще можно сделать? — спросил Авенель.

— Нам больше ничего не остается, как наблюдать и ждать. Наблюдать и ждать…

С той штормовой ночи все, кто обитал в Тане, и жители деревни часто обращали свои взгляды на крышу острова, спрятанную в облаках, на ту самую вершину, где исчезли злобные птицы. Но пока никаких признаков чего-то необычного не наблюдалось. Вершина, казалось, спокойно плыла по небу, не выходя из забытья, безмятежная, никем не потревоженная. Над деревней не появился дождь из черных перьев, и огромные птицы, расправив когти и раскрыв клювы, не бросались на жителей. Шли дни, но все оставалось по-прежнему, и люди перестали так часто поднимать головы.

Сенешаль вместе с несколькими всадниками на эотаврах попытался подняться к вершине, но клубящиеся облака пара преградой становились на пути, лишая возможности подкованных силдроном крылатых лошадей ориентироваться в тумане. Не зная, где верх, где низ, эотавр вместе с всадником мог упасть на землю. Однажды ночью в полудреме Рохейн показалось, что она находится в доме мага, и волны в подземной пещере с шумом бьются в основание дома.

Девушка проснулась.

Ее кровать сотрясала легкая дрожь. Еле заметно покачивались лампы, подвешенные на цепях к потолку.

С материка пришел корабль. Когда он отплывал, на его борту была Элисейд. Корабль привез письма, в том числе и для Рохейн, написанные красивым витиеватым почерком, больше похожим на виноградную лозу. Там были новости о войне и делах, и, конечно, о том, что он думает о ней и скучает.

Новости с полей сражений были мрачными. Темные силы атаковали Королевские легионы и дайнаннцев по ночам, а мятежники днем. Центральная цитадель варваров находилась где-то в пустынных областях Намарры, и ее никак не могли найти. Именно оттуда отдавались приказы. Считалось, что если найти эту крепость и уничтожить, то победа станет реальностью.

— Письмо от мамы, — воскликнула Кейтри, размахивая листком бумаги. — Похоже, в Башне Исс теперь живет домовой. Он щиплет нерадивых служанок и хозяев, которые бьют их. Домовой очень усердно работает, и теперь Тренчвисл весь в синяках. Эконом старается от него избавиться и подкладывает подарки. Но домовой их игнорирует и не хочет уходить. Мама говорит, что Башня — самое подходящее для него место.

Внимательно прочитав письмо из Каэрмелора, Вивиана издала изумленный вопль.

— Вот это да! Один из дворцовых лакеев сбежал с шестой внучкой маркиза Рано!

Несколько дней она, не переставая, говорила только об этом.

Поздно вечером, когда Рохейн ложилась спать, девушка опять отметила странную вибрацию пола. Казалось, что мимо дома проехала тяжелая повозка, но когда она выглянула в окно, дорога была пустой.

Яблоки в заброшенном саду Элисейд выросли и созрели. Туманная сырость острова казалась пропитанной запахом гниения, исходящим то ли от пара, поднимающегося над вершиной горы, то ли от водорослей, выброшенных волнами на берег. Время шло, и люди, привыкнув к запаху, перестали его замечать.

Для ранней весны погода была необыкновенно теплой, как и вода в море. Пользуясь этим, деревенские ребятишки ныряли и купались, особенно дети Урсиллы и Роны Вейд. Предупреждение Люти быть внимательным и ждать потеряло актуальность. Люди острова Тамхания наблюдали и ждали, но ничего не случалось. Постепенно их настороженность ослабла.

Однако пока хозяева отвратительных чудовищ бездействовали, сами они не отдыхали и безостановочно росли. Для человеческого глаза все было без изменений, мирно и спокойно. Но под землей шла активная работа.

На следующий день Рохейн стояла с Роландом Авенелем в библиотеке. Во время их разговора здание стало так трясти, как будто целая армия тяжелых лошадей, груженная баллистами и другим военным снаряжением, созданным для разрушения, проехала на железных колесах мимо дома. Стены затрещали. С полок стали падать книги.

— Может быть, остров опять плывет?! — воскликнул сенешаль, качая от удивления седой головой. — Или собирается это сделать! Ему, наверное, наскучило прежнее место, он вырвал древние якоря и намеревается отправиться в плавание, чтобы найти другое пристанище.

Тамхания вновь пришла в движение. Так решили жители деревни, заколотив окна и двери домов досками. Пришел месяц дождей уискамис. На высокой гранитной скале глаз маяка смотрел в бесконечные просторы моря, словно видел то, что находится за горизонтом. У подножия острые зубцы скал создавали подобие границы между морем и землей. Они очень походили на корни. Но, судя по всему, эти корни не обладали достаточными размерами, чтобы удержать остров на месте.

Семья Скейлзов и их сообщники предстали перед деревенским судом. Они были наказаны за жестокое, незаконное поведение. Преступников на пару дней привязали к столбам, а деревенские парни бросали в них сгнившие яблоки, тренируясь в метании. Все жители пришли к выводу, что наказание было слишком мягким.

Тем временем Джорджиана Гриффин стала встречаться с Севаном Шоу.

Рохейн же продолжила уроки музыки, письма и владения оружием. И еще она пыталась разбудить спящую память. С самого начала, еще до появления чудовищных птиц, девушка часто размышляла, неужели остров сам решил переместиться на новое место? Если это так, то куда он направляется?

Все вокруг было охвачено апатией. На берег с громким шипением набегали волны. То был единственный звук, кроме завывания ветра. Казалось, что совсем исчезли крачки, белые цапли, чайки, кроншнепы.

Через неделю после Дня Белых Цветов Рохейн и ее друзья сидели за столом в Обеденном зале Таны. Никто не разговаривал, все молча смотрели на мягко двигающиеся двери, как будто их открывала чья-то невидимая рука. Потом двери стали открываться и закрываться с громким стуком. На столе из бокалов выплескивалось вино, солонки подпрыгивали и переворачивались. Где-то над головами, высоко в колокольной башне, дрожали невидимые колокола, как будто холодный металл подхватил лихорадку. Языки колоколов раскачивались, но им не удавалось соприкоснуться с внешними стенками бронзовых тюльпанов. Они не звонили. Пока!

Вбежала служанка Энни, бессвязно восклицая что-то о Злом Томе. Вскочив со стула, сенешаль выбежал из комнаты, по пути обнажив меч на случай, если понадобится защищаться. Но там не было нежити, и вообще никого. Он вернулся и расспросил девушку, та сказала вовсе не то, что он ожидал услышать. Том никому не причинил вреда. Он просто ушел.