Заклятие немоты - Дарт-Торнтон Сесилия. Страница 89

Имриен ответила знаком, означающим согласие. И обещание. Жест, конечно, не слово, но и его следует держать верно.

Нежным оттенком орхидей зарделся восточный горизонт за горной цепью, но первые лучи еще не касались небес, когда путникам послышалось из-за холма нечто вроде хрюканья. На вершине появился исполин — получеловек с черною свиною головой и огромными клыками дикого кабана. Чудище фыркнуло, принюхалось и поспешило вниз по темному склону. Неуклюжие ноги с толстыми ляжками двигались на удивление споро. Когда страшная тварь скрылась за пригорком, Торн равнодушно бросил:

— Он нас не заметил.

Ястреб невозмутимо пощипывал прядь волос хозяина.

— Джимми Тупоног может носить личину кабана, — продолжал дайнаннец. — Фоавры обожают разъезжать на таких по морю и по суше; в нынешнем своем виде он тоже не слишком опасен. Однако Джимми припозднился: если с первым лучом солнца неявный не спрячется…

Торн оборвал речь на полуслове и подскочил, как ужаленный. Эррантри взлетел, громко захлопав крыльями. Имриен с Диармидом встревожено подняли головы.

— Длинный Лук, что… — начал эрт.

Дайнаннец жестом велел ему помолчать. Уши странников с трудом уловили едва различимый шум. Торн поднял к губам чеканный медный рог и протяжно затрубил. Потом обратился к товарищам:

— Северный ветер принес звук дайнаннского рога. Один из братьев в беде. Я должен помочь. — Видно было, что слова даются ему с трудом. — Зов прилетел из далеких мест. Придется спешить, поэтому я не возьму вас с собой. Несколько дней меня не будет. Оставаться здесь опасно — продолжайте путешествие. Лучше спуститься под землю: уж слишком много нежити шастает в этих краях поверху. А в штольнях водятся почти одни лишь явные. Следуйте нашим прежним коридором. Там уйма изгибов и поворотов, так вы всегда придерживайтесь левой руки и лишь на третьем и седьмом перепутье сворачивайте вправо. Будьте внимательны, иначе заплутаете в подземельях навеки. Пейте только ту воду, которая течет, к стоячей даже не прикасайтесь. Запаситесь в дорогу едой. И никаких костров, упаси вас Звезда! Вот, возьмите. — Он протянул друзьям розовую склянку, свой плащ и еще кое-какие вещи.

Дайнаннец положил руку на плечо Диармида и серьезно взглянул на товарища.

— Капитан, поручаю эту леди твоему попечению — там, где нужна сильная рука. Если же для спасения потребуется врожденная смекалка, девушка сама защитит любого. Заклинаю вас обоих дойти целыми и невредимыми.

Эрт открыл рот, собираясь возразить, но Торн остановил его.

— Пора. Возможно, я уже опоздал.

«Но мы еще встретимся?» — Имриен беспомощно уронила руки раскрытыми ладонями вперед.

Дайнаннец шагнул так близко, что у девушки закружилась голова от терпкого аромата кедра. Взгляд мужчины пронзал ей сердце с невыносимой нежностью, словно пика, обернутая в бархат.

— Да не затянется наша разлука надолго, Златовласка.

Эррантри взмыл вверх со свистом стремительного ветра. Торн запрокинул голову, провожая птицу глазами — четко прорисованный профиль на фоне занимающейся зари.

Еще мгновение, и дайнаннец покинул товарищей.

Над развороченной в сражении долиной вставало солнце. Диармид и девушка завтракали в угрюмой тишине. Имриен почуяла первые признаки приближения бродячей бури. Петушок расшагивал вокруг с надутым от гордости видом — ведь ястреба рядом не было! Эрт вызывал у птицы особое благоволение и теперь молча отбивался от новоявленного приятеля локтем, старательно воздерживаясь от громких проклятий в присутствии леди.

Имриен едва замечала, что происходит вокруг. Казалось, она проглотила ночью тяжелый острый камень, и вот он застрял в груди, прямо над сердцем, но девушка обнаружила это лишь с уходом Торна.

Где-то вдали раздавались одинокие крики птиц. Промозглый ветер рыскал в неприветливой долине. Друзья принялись собирать шишки поваленного кедра и набивать ими походные мешочки. И вдруг словно тысячи подснежников на лугу затенькали невесомыми язычками. Удивительные тучи шанга скрыли солнце, и ветерки ласково затрепали одежды путников сразу во всех направлениях. Имриен сгорала от желания взбежать на вершину холма и броситься в объятия шальной бури — та поднимет ее в небеса и унесет далеко-далеко, туда, где не знают горечи потерь. Диармид, конечно, не одобрил бы подобных мыслей — ну и пусть.

Девушка с тоской накинула капюшон и крепче подвязала его.

Скалы замерцали серебряными искрами. В долине разворачивалось кровавое побоище. Прозрачные воины в древних доспехах жестоко рубились друг с другом. Видимо, за многие века уровень земли здесь поднялся, потому что солдаты уходили в дерн по колени. По склону карабкалась юная пара. Девица была совсем измучена, юноше приходилось тянуть ее за руку. Беглецы то и дело оборачивались; лица их искажал неописуемый ужас. Вот только мир давно позабыл и этих несчастных, и тех, кто их преследовал.

Когда бродячая буря утихла, друзья были готовы продолжать путешествие.

— Ну и где же наша…

Диармид обернулся и присвистнул: почти к каждому холму бежала глубокая колея, уводящая в штольню или в темную пещеру. Путники судорожно взялись за поиски.

— Каких-нибудь полчаса без него — и уже заблудились! — негодовал на себя эрт. — А может, без разницы, в какое подземелье спускаться? Они же все связаны… мне кажется.

Имриен покачала головой. Что за безумная идея! Торн давал им точные указания — а он знал, о чем говорит.

Вконец умаявшись и потеряв надежду, путники присели на траву.

— Если до ночи не отыщем вход, нам придется туго, — мрачно изрек Диармид. — Джимми Тупоног не мог уйти далеко. А кто скажет, что еще за твари тут водятся?

Девушка вскочила и принялась озираться с отчаянным видом.

— Погоди, тревожиться рано, — посоветовал эрт.

«Да нет же. Где петух?»

— Не знаю. И знать не хочу.

Имриен отправилась на поиски. Беглец ждал ее на вершине холма. Стоило девушке приблизиться, птица неуклюже упорхнула вниз по противоположному склону. Имриен пошла следом — и оказалась перед входом в ту самую штольню! Девушка узнала огромный камень, торчащий из стены, будто нос зарытого великана. Петух уже радостно гонял мошкару в туннеле. Имриен скорее взобралась на пригорок и замахала товарищу. Тот вмиг очутился рядом.

— Хоть какая-то польза от безмозглого горлопана, — хмыкнул Диармид, спускаясь в туннель. Но не в силах эрта было скрыть широченную улыбку облегчения!

Имриен в последний раз обернулась к северу — попрощаться с небесами и солнцем. И вот уже тьма поглотила путников.

Постепенно глаза людей привыкли к бледному свечению грибов. Лишь несчастный петушок беспомощно шарахался из стороны в сторону, ежеминутно врезаясь в стены. Диармид неохотно поймал его и, поморщившись, усадил к себе на плечо. Птица благодарно ущипнула спасителя за ухо.

Имриен потянула эрта за рукав: «Нам следует опасаться ям и внимательно считать повороты».

Диармид прищурился.

— Я почти не вижу твоих рук. Ты о том, что здесь могут быть шахты, ведущие вниз? Согласен, пойдем очень осторожно. И не будем пропускать развилок. Что он там говорил — третья и седьмая?

Девушка кивнула.

Но развилок не было. А между тем путники шагали уже целый час. Штольня по-прежнему шла под уклон. В отдалении раздавалось беспрестанное постукивание. В этой беспросветной норе времени как бы не существовало, поэтому друзья сделали привал, когда им обоим показалось, что уже пора. С трудом отыскав сухое местечко среди сырых стен, покрытых извилистыми дорожками ручейков, люди присели и порылись в дорожных мешочках. Решено было отобедать сморщенными ягодами земляничного дерева, переспелым виноградом и раскрошенными грибами. Орехи, разумеется, очень питательны, но кто знает, как быстро они приедятся?

— Что это за стук? — ворчал Диармид. — Так и с ума сойти недолго!

Петушок брезгливо клевал крошки орехов. Вдруг он заорал во все горло и бросился вниз по туннелю. Люди вскочили на ноги.