Великие рогоносцы - Ватала Эльвира. Страница 6

Невинные шалости мадемуазель Лансон имели успех. Старых развратников, добивающихся особого расположения у мадемуазель Лансон, становится все больше и больше. Пожелал ее ласк и некто Дюмусо, и госпожа Гурдон, не мешкая, предложила ему девушку. Но, когда она вышла к нему как всегда во всеоружии своей полуобнаженности, весь любовный пыл у господина Дюмусо мгновенно пропал, и обое остолбенели: в прибывшем за любовными утехами господине Лансон узнала своего крестного. Он с кулаками и ругательствами набросился на девушку, она слабо парировала: «Ну что в этом особенного, если я пребываю в том же месте, где и мой крестный?»

Но пришла пора задуматься мадемуазель Лансон о своем фактически бесправном положении и поискать себе богатого покровителя, оставив временные влюбленности. И вот забыт художник, живший на нижнем этаже ее дома, парикмахер Ламе и прочая мелочь. У мадемуазель Лансон появился могущественный опекун граф Дю Барри, давным-давно выступающий в роли опекуна-сводника молодых девиц. Отыскав какую-нибудь бедную мастерицу, изрядно утомленную трудом рук своих, дававший ничтожный заработок, он одевал ее, откармливал, как гусыню на убой, дарил ей скромные драгоценности, занимался ее воспитанием, возил по театрам. Приучал, словом, к светской жизни. Воспитанница очень дорого потом продавалась графом знатным вельможам, желающим иметь постоянную красивую и не очень дорогую любовницу, которые ценились наравне с арабскими скакунами и были престижны для их владельца. Дю Барри увидел мадемуазель Ланж (она теперь Ланж называлась) в игорном доме. Оглядев ее со всех сторон опытным взглядом знатока и поняв, какие огромные барыши сулит ему ее красота, он предложил девушке сделку. Он займется ее воспитанием, образованием и прочим, включая наряды и скромный особняк с прислугой и собственный выезд, а она… О, в отношении мадемуазель Ланж у господина Дю Барри были далеко идущие планы.

Во всех странах того времени, дорогой читатель, существовала профессия сводников и сводниц. Чтобы подготовить девушку к продаже, необходимо ею заняться: воспитанием, образованием и прочим. Существовали даже закамуфлированные «институты» по взращиванию и воспитанию дорогих наложниц. Массон в «Секретных записках о России» чуть ли не как откровение преподносит нам один такой дом в Петербурге у госпожи Поздняковой: «Недалеко от столицы у нее было имение с довольно большим количеством душ. Ежегодно по ее приказанию оттуда доставлялись самые красивые и стройные девочки, достигшие 10–12 лет. Они воспитывались у нее в доме под надзором особой гувернантки и обучались полезным и приятным искусствам. Их одновременно обучали и танцам, и музыке, и вышиванью, и причесыванью, так, что ее дом, всегда наполненный дюжиной молодых девушек, казался пансионом благовоспитанных девиц. В 15 лет она их продавала. Наиболее ловкие попадали горничными к дамам, наиболее красивые к светским развратникам в качестве любовниц. И так как она брала до 500 рублей за штуку, то это давало ей определенный ежегодный доход».

Жан Жак Руссо в своей «Исповеди» информирует читателей, как он вместе со своим другом на пару (чтобы дешевле обошлось) «купили» у матери ее одиннадцатилетнюю дочь в целях воспитания в духе разврата, чтобы потом из нее прекрасную любовницу сделать, но настолько привязались к малютке, что кроме держания ее на коленях и невинных ласк, никакого разврата по отношению к ней себе не позволяли.

А вот герои Бальзака так щепетильны и нравственны не были. У него «крысы» — молоденькие, недоразвитые девчушки — вполне конкретным развратным прихотям кавалеров отвечали.

Такие притоны были почти в каждом большом городе Европы. Граф Дю Барри решил очень дорого продать свою подопечную, да не кому-нибудь, а самому королю, Людовику XV. Конечно, через его верного сводника — камердинера Лебеля. Дю Барри было приказано хорошо подготовиться к свиданию с королевским камердинером.

Как мы уже упоминали, Людовик XV находился в то время в весьма мрачном настроении. Умерла маркиза Помпадур, умерла его жена полька Мария Лещинская. Не особенно хорошо процветал «Олений парк», хотя резвились еще там «серны» типа Терселен, Морфиз, Фукэ, Генно, Робер, Давид, Смит, Жиамбони, Ленорман, Варниэ, Милеи. Перечисляем их, дорогой читатель, к сведению тех историков, которые с пеной у рта доказывают нам сейчас на страницах своих опусов, что больше одной любовницы Людовик XV в «Оленьем парке» не имел. Имел, во множестве и постоянно беременных. Как-то с грехом пополам с этим фактом справлялись, одних вовремя выдав замуж, других удалив, третьих быстро сделав любовницами других вельмож. Мадемуазель Жиамбони, Морфиз и Морфи, подаривших детей Людовику, выдали замуж за «покорных рогоносцев», обеспечив хорошим приданым. Варниэ сделалась дорогой любовницей женевского банкира, а Давид — князя де Роган. Каждая из отставленных любовниц получала по 200 000 ливров пожизненного дохода. На всех этих красоток из королевской казны выдавалась огромная сумма: десять миллионов ливров ежегодно. Но, хотя и так баснословно дорого стоил Людовику XV «Олений парк» и оборудован он был по последнему слову эротической техники, включая порнографические картинки на стенах и садистическую мебель, наслаждения королю он уже не давал. Его крайне извращенное чувствование нуждалось в чем-то неизведанно пикантном, а все эти эротические блюда, преподносимые выученными проститутками, утомляли только короля и усиливали его скуку, которая грозила черной меланхолиеи, стрессом, как сейчас говорят. Словом, перед Лебелем была непростая задача: найти королю новое, изысканное «вкусное» эротическое блюдо. Как-то раз, сидя за карточным столом у своего приятеля графа Дю Барри Лебель пожаловался: «Обшарил все уголки предместий и столицы, но ничего подходящего для короля не нашел. Не знаю, что и делать, ведь государственные дела от меланхолии короля страдают». Дю Барри загадочно усмехнулся: «У меня есть лакомый кусочек, достойный короля», — с уверенностью он сказал.

Вошла мадемуазель Ланж в спальню короля и больше из нее не вышла. Вышла, конечно, но уже могущественной красавицей графиней Дю Барри. Думаете, кто на ней женился? Граф Дю Барри? Конечно, он бы не против, но он, как говорится, «некоторым образом был замужем».

Господин граф Дю Барри женат, обременен детьми и законными и внебрачными, и любовницами, одна даже с его незаконнорожденной дочерью Аделаидой в одной комнате живет и неизвестно как они ложе делят, когда любовник и отец в одном лице их навещает. Господин Дю Барри предложил в мужья Жанне Ланж своего брата, который, правда, внешне выглядит, как бурдюк с вином и сам от вина не просыхает, но будет вполне лояльным добровольным рогоносцем и, дав супруге свое имя, ничего взамен существенного от нее требовать не будет. А за это он получит пять тысяч ливров и хорошую должность, дающую большие доходы. Брачный контракт про всем правилам был оформлен у нотариуса, молодых же обвенчали 1 сентября 1768 года в церкви святого Лаврентия. Газеты подали осторожную, но весьма недвузначную информацию: «В Компьене появилась некая графиня Дю Барри и произвела настоящую сенсацию своей наружностью. Говорят, что она пользуется большим успехом при дворе и что король принял ее очень благосклонно».

Более радикальные из газет не удержались от острот: «Графиня Дю Барри — лучший скороход Парижа, так как она одним прыжком попала с Нового моста в Трон». Новым мостом называли квартал в Париже, населенный проститутками, которых во Франции времен Людовика XV было видимо-невидимо и только в самом Париже зарегистрированных официально насчитывалось тридцать две тысячи.

Все во дворе знали истинное происхождение новоиспеченной графини. Светские дамы, несмотря на заинтересованность короля графиней, не оказывали ей ни малейшего почтения, и как зачумленную чурались ее. Она в дверь, они гурьбой в другую. На балах и во время карточной игры держались особой стайкой и к графине не подходили.

Графиня Дженлис, жившая при дворе Людовика XV, пишет в своих воспоминаниях: «Когда она вошла (Дю Барри. — Э. В.), рее женщины, которые стояли в дверях, бросились от нее в противоположную сторону, чтобы не сесть рядом с ней, так, что между нею и последующими женщинами оставалось четыре или пять свободных мест. Она сделала вид, что не заметила это явное к ней пренебрежение. Ничто не смутило эту нахальную особу. Когда под конец карточной игры показался король, она улыбнулась ему, а он сейчас же начал искать ее взглядом».