Руди-Пятачок - Тимм Уве. Страница 13

— Вот видите! Уже и забыли! А те денежки, которые мы выложили хозяину свинофермы? Часть потом вы выплатили, часть отработали, а про остальное забыли.

— Ну ладно, — сказал я. — С тех пор уже столько времени прошло, вот и забылось.

— А Руди-то не забылся! — напомнил папа.

— Посмотрите-ка! — воскликнула Бетти и указала на наш автомобиль.

Руди прижал пятачок к заднему стеклу и во все глаза смотрел на свиней, готовившихся к следующему старту. Было видно, как он волнуется. Его пятачок совсем расплющился.

— Ладно, — буркнул папа, дал маме затянуться своей трубкой и достал бумажник. — Придется мне заплатить эти пятьдесят марок из моей зарплаты сторожа. Чтобы никто не говорил, что я скупердяй какой.

Мама выдохнула дым ему в лицо:

— Ну и дурачок же ты! Пошли.

И они направились к кассе платить первоначальный взнос. Конечно, папа огорчался из-за того, что мало зарабатывал и работу по специальности найти себе не мог. Ему не нравилось, что мама зарабатывала больше него. Поэтому, объяснила нам мама, он так часто и ворчит, когда дело заходит о деньгах.

Мы выпустили Руди из машины. Он стал носиться по кругу, обнюхивая свиней, сидевших на привязи у колышков.

Как же нам заставить Руди пробежать точно по дорожке? Ведь он никогда прежде не участвовал в бегах. Мы придумали вот что: я отправлюсь с Руди на старт, чтобы его там подтолкнуть в самом начале, Цуппи станет подзадоривать его из центра трибуны, а Бетти, мама и папа займут позицию недалеко от финиша.

— Вы можете прямо сейчас выводить вашу свинью на старт, — сказал ведущий. И объявил в микрофон: — Внимание, внимание! Сюрприз! У нас появился участник, для которого это первые в жизни соревнования. Настоящий новичок! Руди-Пятачок и его хозяйка Цуппи, ей всего семь лет!

Все захлопали.

— Итак, начинаем! — продолжал ведущий. — Руди-Пятачок побежит вместе с Золотой Щетинкой, той молодой свинкой, которая проиграла в прошлом забеге. Она тоже еще совсем неопытная. Ее владельца зовут Мориц, и ему восемь. Итак, молодые люди, на старт!

Я отвел Руди в стартовую кабинку. Рядом встал мальчишка с Золотой Щетинкой. Наши свиньи оказались совсем рядом. Они посматривали друг на дружку через загородку. Руди взволнованно принюхивался к соседке. И Щетинка тоже.

— Что там такое? — спросил ведущий в микрофон. — Вам не глазки строить надо, а мчаться наперегонки! — И рассмеялся. — Итак, на старт!

Я зашел в загончик.

— Внимание!

Я крикнул:

— Беги, Руди, беги изо всех сил!

— Марш!

Дверцы поднялись и свиньи выбежали из кабинок. Но сразу остановились и принялись обнюхивать друг дружку через загородку, разделявшую дорожки. Никакого соревнования не вышло. Зрители стали смеяться: вот так потеха — они вообще бегать не желают! Обнюхав друг друга, Руди и Щетинка пошли рядышком вдоль загородки, пытаясь просунуть головы сквозь решетку. В середине дистанции Руди заметил на трибуне Цуппи, она единственная не смеялась, а все время махала в сторону финиша и кричала ему: «Беги, Руди! Беги же!»

Увидев Цуппи, Руди обрадовался, остановился, развернул свой хвост-завитушку и помахал ей.

Щетинка тоже остановилась, чтобы подождать его. А потом оба потрусили дальше, в конце концов добрались до финиша и там вдоволь наобнюхивались. Ведущий чуть не лопнул от смеха, а когда успокоился, сказал в микрофон:

— В результате тяжелой продолжительной борьбы оба бегуна заняли последнее место и показали наихудшее время — семь минут и тридцать три секунды. Но новички заработали утешительный приз — по литру пива каждому, чтобы лучше росли. А их владельцы, маленькие Мориц и Цуппи, получают по большому леденцу на палочке.

Глава 21

Мы окружили Руди.

— Только зря деньги потратили! — сердился папа.

— Ну и что? — не сдавалась Цуппи. — Откуда ему было знать, что надо бежать наперегонки? Вот если бы на финише стоял футбольный судья, Руди бы точно помчался как угорелый. — Она испытующе поглядела на папу. — Может, тебе нарядиться в черные шорты?

— Этого еще не хватало!

Тут к нам подошел ведущий:

— Ваш Руди обязательно должен пробежать еще раз. Зрители хотят посмотреть на него — они специально купили билеты.

— Хорошенькое дело! Выходит, мы тут привлекаем зрителей, да еще должны сами за это денежки платить, — проворчал папа.

— Ну что вы! — смутился ведущий. — Мы, конечно, освободим вас от начального взноса. Просто дайте своему поросеночку еще один шанс. Он у вас чудо! Мы могли бы пустить его разок между забегами — для развлечения публики, так сказать.

— Но он же не умеет бегать наперегонки! — напомнила Бетти. — Вы же сами видели.

— Все равно, все равно, — твердил дядька. — Главное, чтобы он еще раз выступил.

Мы согласились на второй забег. На этот раз в паре с опытной бегуньей Молли-Молнией. Мы ломали голову, как бы заставить Руди бежать побыстрее. Мама предложила, чтобы я, как и в прошлый раз, отправился на старт. Цуппи пусть ждет на финише, а она, папа и Бетти будут стоять вдоль трибуны и подбадривать Руди.

Старт прошел нормально. Руди сорвался с места и припустил что было духу, так что зрители, которые, как придурки, вслед за ведущим кричали: «Руди-Пятачок, не ложись на бочок!» — прикусили языки. Руди мчался прямо к цели, но вдруг как назло остановился, схватил венскую сосиску, которую кто-то уронил с трибуны, и тут же слопал. Все снова принялись хохотать, а ведущий сострил:

— Полюбуйтесь на этого маленького обжору, он подбирает все, что найдет по дороге. Еще бы! Ему же надо расти!

Тем временем Молли-Молния вырвалась вперед.

— Беги же, Руди, вперед! — вдруг закричал с трибуны наш папа. — К воротам! К воротам! Живее!

Зрители смотрели на папу и решили, видимо, что он спятил. Мы ведь были на свиных бегах, а не на футболе. Откуда им знать, что футбольный тренер подгонял так своих игроков. И что же? Это сработало! Руди сорвался с места и припустил так, что опередил Молли-Молнию на целую голову. Он выиграл!

— Вот это да! — завопил ведущий. — Кто бы мог подумать, что этот маленький проказник может так быстро бегать! Что ж, теперь он заслужил еще один завтрак, ха-ха! Как победитель Руди получит закопченную колбасу, нет — копченую колбасу, ха-ха, а его владелица — тридцать марок. Аплодисменты, дамы и господа! Аплодисменты!

Пока мы скормили Руди колбасу — ведь он и вправду ничего не ел с самого утра, а Цуппи сбегала и получила тридцать марок.

Тут к нам подошел папа Морица, хозяин Золотой Щетинки, с растрепанной бородой, и вообще весь он был какой-то взъерошенный.

— Моя фамилия Хинрихсен, — представился он. — Я хочу купить у вас Руди. Предлагаю пятьсот марок.

Он объяснил, что собирается заняться разведением беговых свиней, хотя, скорее, не он сам, а его сыновья — Мориц и Малте.

Но Цуппи покачала головой:

— Руди не продается.

Тогда Хинрихсен предложил:

— Тысяча марок.

— Господи, — проговорил папа, — я и не догадывался, какая дорогущая у нас свинья!

Конечно, мы сразу заметили, что он сказал «свинья», а не Руди, и нам это не понравилось.

— Нет, — отрезала Цуппи.

— Подумай хорошенько, — попытался уговорить ее папа. — Тысяча марок — и мы избавляемся от проблем с его содержанием.

— Как ты можешь променять Руди на жалкие бумажки! — возмутилась Цуппи, едва сдерживая слезы.

— Ну я же в хорошие руки его отдаю. У господина Хинрихсена замечательные мальчики, у них Руди наверняка будет как сыр в масле кататься.

— Я не хочу продавать Руди. А вы что — хотите? — обратилась Цуппи к нам с Бетти.

Ясное дело, мы тоже не хотели. Ни за какие коврижки — даже за тысячу марок!

И мама тоже не хотела, она сказала:

— Прекратим эти разговоры. Сегодня мы ничего не решим. Поехали домой. С господином Хинрихсеном и его сыновьями мы наверняка еще не раз встретимся, а Руди — с Щетинкой.