Полночь - время колдовства (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте". Страница 30

Глава 4

       Через некоторое время мы достигли Мерзлых гор и летели уже над ними, почти касаясь заснеженных пиков. Температура понизилась настолько, что я начал дрожать от холода. Ведьма прошептал что-то, и вокруг нас образовалась прозрачная сфера, заставляющая слегка подрагивать пространство. Стало заметно теплее. Снежинки, попадающие в пределы сферы, тут же таяли и превращались в дождь. Впервые я стал свидетелем того, как колдовство может быть использовано не только во зло.

       Лео обогнул вершину одной из гор, и я увидел величественный замок, к которому вела узкая дорога, уходящая куда-то к подножию горы, на которой возвышался замок.

       Массивная каменная стена выглядела непреступно. Наверху ее были расположены широкие зубцы с небольшими отверстиями в них. Через равные промежутки расстояния, зубцы прерывались круглыми каменными башнями. На углах стены выступали вперед крытые каменные балконы. Над всем этим гордо поднималась главная замковая башня. На ее острие, устремленном в небо, трепетал черный флаг, на котором была красным цветом изображена фигура женщины в остроконечной шляпе и на метле.

       Мы подлетели ближе. Я начал рассматривать ворота. Они были помещены между двумя башнями, неразрывно соединенными со стеной. На каждой башне сидела каменная горгулья, устрашающих размеров. Если вдруг такая отколется от башни и упадет вниз, то разом прихлопнет десяток человек.

       Рядом с большими воротами было нечто вроде калитки. Она была закрыта, а вот ворота распахнуты настежь. Каждая их створка, казалось, была полностью выплавлена из металла, толщина которого составляла несколько ладоней. Толстый слой инея серебрил их поверхность.

       Лео приземлился, сложил крылья, и мягко побежал к воротам. Мы проникли внутрь. Я обратил внимание на железную решетку, в один миг могущую опуститься из специального отверстия вверху стены и преградить нам путь.

       Внутри между первой и второй замковой стеной расположились несколько каменных домов с черепичной крышей, из их печных труб поднимался густой дым, в окнах царил мрак. Еще был колодец и небольшая церквушка с водруженным на ней изъеденным ржавчиной кругом.

       Мы быстро преодолели расстояние, отделяющее нас от второй стены, и прошли сквозь точно такие же ворота, как и у первой стены. Тут находилась конюшни, несколько сараев, скорее всего с погребами, вроде бы кухня, и различные бытовые строения, вроде тех же сараев для дров. Больше всего мой взгляд привлекла главная замковая башня, она же донжон. Вход в нее располагался метрах в трех над землей, но широкая, каменная лестница с железными перилами отделанными деревом способствовала быстрому проникновению внутрь круглого каменного тела башни, касающегося своим шпилем самих облаков. Стрельчатые окна подсказывали мне, что башня имеет пять этажей.

       Каститас подвела грифона к большому камню, лежащему около лестницы, и благодаря ему, ловко соскочила на землю. Я последовал ее примеру. Мы бы и так легко спрыгнули со спины совсем не хрупкого грифона, но благодаря камню это было делать удобнее.

       Девушка погладила Лео по голове, что-то сказала ему на ухо, и хлопнула рукой по спине. Он разбежался и взмыл в воздух. Мы проводили его взглядом, пока он не скрылся во мраке ночи. Ведьма пошла по лестнице к резным дверям башни. Я сделал шаг за ней, как тут краем глаза уловил чудо из чудес. Это был прелестный цветник. Он был расположен за конюшней, и только часть его была видна с моего места, но и это поразило меня. Несмотря на холод, все цветы в нем были живые. И хотя ночью часть бутонов закрыты - это все равно производило сильное впечатление. Уголок лета среди царства зимы.

       - Чего застыл? Ноги примерзли? - произнесла девушка грубо.

       Она уже стояла возле дверей и положила руку на одно из мощных колец, заменяющих ручку.

       - Как называется этот замок? - спросил я, быстро подходя к ней.

       - Малум Енс, - ответила она, входя внутрь.

       - Кому он принадлежит? - сказал я и прошмыгнул за ней.

       - Моей семье, - глухо произнесла она, и что-то начала говорить на режущем мне слух языке.

       Вокруг начали вспыхивать свечи: на стенах в золотых канделябрах и на хрустальных люстрах. Мы стояли в большой главной зале, на том конце которой, была изогнутая, мраморная лестница, ведущая на второй этаж.

       Каститас проследила за моим взглядом и проговорила:

       - Там спальни, на третьем этаже горницы для гостей, на четвертом - комнаты для исследований и занятий колдовством, на самом верху живет башенный сторож, а в полуподвальном этаже - темница и склад для припасов. Нам на четвертый этаж. Ты должен повидаться с матушкой.

       Я сглотнул и пошел за уверенно ступающей девушкой. Такой роскоши, которая царила в этой башне, я никогда не видел, даже не читал в книгах. Везде золото, парча, дорогие сорта деревьев, предметы искусства, резьба и статуи, выполненные великими мастерами, и все дышало стариной. Этому замку была не одна сотня лет, может даже тысяча.

       Пока мы поднимались на четвертый этаж по лестнице, устланной ковром баснословной цены, я с каким-то непонятным, щемящим чувством в груди, ощущал, что это вершина, что я вряд ли когда-нибудь увижу нечто подобное. Из глаз чуть слезы не брызнули. Такой замок мог быть лишь один. Вряд ли у кого-то хватит достатка и вкуса создать нечто подобное.

       Каститас привела меня к отделанной серебром двери. Я несколько удивился, повсюду золото и платина, а здесь серебро. Девушка постучала, затем присушилась, словно ожидая ответа, но его не прозвучало, по крайней мере, я его не услышал, а вот Каститас как-то поняла, что можно войти. Она открыла дверь, и мы синхронно перешагнули порог. Я как в омут тьмы канул. В комнате стоял непроглядный мрак.

       Внезапно, в паре метров от меня, вспыхнули те самые глаза, желтые, с паутиной красных, полопавшихся капилляров с вертикальными зрачками. Я был готов к этому, поэтому почти не испугался, лишь сдавленно икнул.

       В воздухе разлилась уже знакомая мне вонь. В Бривенхейме ее бы назвали брыдлой, то есть гадкой. Я тщательно старался не морщить нос. Выпрямил спину и застыл как гвардеец возле кабинета императора. Даже руки держал по швам.

       Комнату озарило пламя свечей. Они стояли в человеческих черепах, кости которых были белы от времени. Черепа нитью опоясывали комнату, даже на двери были. Мать Каститас сидела за большим письменным столом из черного дерева. Перед ней лежал раскрытый фолиант с красной кисточкой закладкой. Мне было видно резную спинку глубоком кресле, в котором она сидела. Ее руки спокойно лежали на подлокотниках в форме кошачьих лап. Ведьма была одета в простое черное длинное платье под горло с рукавами, закрывающими даже кисти рук. На голове у нее был капюшон из тонкой материи, а поверх него узкая платиновая диадема с острыми зубцами, в каждый из которых был вставлен кроваво-красный рубин. В тени капюшона ничего невозможно было рассмотреть, кроме глаз.

       Я тихо стоял и смотрел на нее, пока она не сделал движение рукой, маня меня к себе. Я пошел к ней будто барашек на заклание, хотя пытался это сделать так же невозмутимо как солдат на плацу. Остановился возле стола и замер. Страх был, но я уже как-то привычно ощущал его. Если бы хотели убить, то давно бы это сделали.

       Вдруг услышал скрип позади себя, и мгновенно обернулся, будто марионетка повинуясь воли кукловода. Низко над полом, покрытым ковром с серебряными нитями, ко мне летел плетеный стул. Он приковрился точно под моим седалищем. Я нервно опустился на него, и вперил взор в стол, стараясь не смотреть в глаза ведьме. Периферическим зрением, увидел как Каститас села на низенький вычурный диван, и забросила ногу на ногу.

       Тишина затягивалась. Никто не нарушал ее. Я уже успел изучить все трещинки на столе, а ведьмы не спешили говорить. Вот здесь кто-то провел когтем по столу, тут капнули чернилами. Интересно, это лак черный или само дерево?