Полночь - время колдовства (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте". Страница 61

       Я разгреб заваливший ноги песчаник и, пошатываясь, встал. Будто в бреду побрел прочь от башни. Глауану горел, ярко освещая сумерки и разгоняя мрак. Люди сражались друг с другом. Равнинники еще держались. За ними оставалась площадь. Я шел, полз, убегал от страшного места, в противоположную от имперской армии сторону. Те, равнинники, что бросили защищать город, прорывались сквозь кольцо имперских солдат в сторону Свободных Земель. Я был среди них. С неимоверным трудом создав заклинание хамелеон, я брел по улицам натыкаясь на сражающихся. Улицы были залиты кровью. Я поскальзывался и падал, пачкаясь в чужой крови. Возле ворот из города бушевала жаркая сеча. Я подхватил саблю и, раздавая удары направо и налево, выбрался из пылающего города.

       Впереди была равнина, свобода. Не выпуская окровавленную саблю из руки, я побежал вперед, туда, где никто не будет меня искать, в Свободные Земли. Прощай граф Артур фон Скоца, прощай ведьма Ветус, я больше не твой. Я ощущал какие-то изменения в себе. Не в физическом теле. Я больше не чувствовал смертельных объятий, что довлели над моим сердцем. Заклятие Ветус исчезло. Один из нас умер. Точнее был мертв, а сейчас спешит к своей свободе, падая и снова вставая.

Эпилог

       Следующим утром около ворот дымящегося города стояли пять человек и разговаривали.

       - Фалк, соберись, не плачь. Он точно сказал, что пойдет в башню? - произнесла леди Женевьева Сонбаденская, держа шлем на сгибе руки.

       - Да, - сквозь всхлипы ответил парень, не отнимаю рук от лица.

       Леди Женевьева отвернулась и спросила у графа Артура:

       - Вы разговаривали с паладинами, что они говорят?

       Он пожевал губы и произнес, глядя куда-то вдаль:

       - Башня превратилась в руины. Там под завалами теперь никого не найдешь. Рядом была обнаружена ужасно обгоревшая мумия, судя по остаткам одежды это их великий шаман, его убили так называемым зубом дракона. Одежду опознали равнинники. Следов адъютанта Горана нет. Если он был в башне, то наверняка погиб. Вам повезло леди-рыцарь, что вы буквально несколько метров не дошли до нее. Сейчас там столько трупом и искореженных доспехов, что даже тела солдат тяжело опознать. Смерть всех нас уравнивает. Теперь там не различишь, кто свой, а кто чужой, а кто Горан сын Белогора.

       - Башню разорвало на кусочки, на наших глазах, - протянул Харник, вытирая кровь, сочащуюся из множества порезов на лице. - А потом еще равнинники отбили площадь, и мы до самой ночи не могли подступиться к ней, пока их сопротивление совсем не ослабло. Жаль парня если он погиб.

       - Господин Горан был вооружен зубом дракона. Кто кроме него в городе мог желать смерти великого шамана? - проговорил Фалк грустно. - Это он убил шамана и спас армию. Он так отважно бросился в самое сердце этого города, чтобы предотвратить неминуемую гибель армии.

       Переводчик опять захлюпал носом и уткнулся в ладони.

       - Ты прав, - громыхнул Георг. - Светлая ему память.

       Граф Артур пожевал губы и нехотя произнес:

       - Сегодня ночью из Кар-Караса прибыл инквизитор. У него есть веские причины подозревать Горана в колдовстве.

       Недоумение застыло на лицах людей. Слова полковника произвели удивительный эффект, лишивший их дара речи. Челюсть Фалк упала куда-то на пыл равнины. Брови леди Женевьевы вознеслись к самым волосам. Кривоносый имперец подавился воздухом. Только Георг остался невозмутим.

       Харник с трудом прохрипел:

       - Нашего Горана, упокой Единый его душу?

       Граф кивнул.

       - Я знаю только то, что у инквизитора есть свидетель, описавший внешность колдуна, а один из стражников на воротах, признался, что выпускал этого человека ночью из города.

       - Это человек точно был Горан? - проговорила, нервничая леди Женевьева.

       - Рисунок очень похож.

       - Бред, - громыхнул Георг.

       - Так или иначе, нас всех ждет инквизитор, - сказал граф, пожав плечами. - Если у кого-то есть грехи за спиной, то бегите, иначе, пеняйте на себя, инквизиторы вытащат из вас всю душу, но узнают каждую секунду вашей жизни.

       Граф подозвал свистом двух лошадей. Она из них была заводная. Он забрался на лошадь, проверил содержимое двух вьючных мешков и поскакал в сторону Свободных Земель.

       - Куда вы, граф? - удивленно, прокричал ему вслед Харник. - Войска в другой стороне.

       В ответ донеслись, приглушенные топотом копыт, слова:

       - У меня есть грехи за спиной.

       В это же время в Малум Енс бушевала над заплаканной Каститас ее мать. Ветус разгромила уже весь кабинет. Стол превратился в горку трухи. Диванчик тлел от жара. Вокруг стояла удушливая вонь. Молодая ведьма сквозь рыдания вздрагивала каждый раз, как ее мать громогласно сквернословила. Ветус внезапно остановилась и дала дочери звонкую пощечину. Голова последней безвольно мотнулась.

       - Как ты могла? Ты должна была поставить меня в известность, глупая девчонка!

       - Но матушка, я думала, что сама справлюсь. Это же всего лишь безграмотный шаман. Горан должен был дождаться меня!

       Глава ковена Темные Нити схватила Каститас за волосы и поднесла вмиг удлинившийся коготь к ее шее.

       - Не будь ты моей дочерью... - зловеще недоговорила она и бросила девушку на пол. - Ты знаешь, кого мы потеряли?

       - Кого? - робко пропищала Каститас.

       - Еще бы пару лет и его кровь послужила бы для ритуала, - с вкрадчивым предвкушением произнесла ведьма. - Но теперь он мертв! Из-за тебя и идиота графа я не пробужу демона! Ты знаешь, какие секреты он мог мне открыть??? Ты должна была всего лишь учить этого дикаря и не давать делать опрометчивых поступков, а презренный солитус граф, подталкивать его к убийствам!

       Слезы катились из глаз Каститас. Она рыдала навзрыд, заламывая руки, но сделала последнюю попытку смягчить старую ведьму, слова давались ей с трудом:

       - Мама, может, мы еще когда-нибудь найдем человека с таким же талантом к колдовству? Не у него же одного мать ведьма.

       - Да, не у него одного, - проговорила Ветус и бросила странный взгляд на свою дочь.

       Яков довольно улыбаясь, сидел на перевернутой телеге, а лекарь накладывал ему повязку на раненую сабельным ударом руку. Мимо пробегавший сержант, заметил парня и подошел к нему.

       - Как рука?

       - Лекарь глаголет, яко жить буду.

       - К ордену тебя представить хотят. Капитан хлопочет за тебя. Говорит, если бы не ты, то всех пикинеров, побросавших пики и с мечами первыми ворвавшихся в город, положили бы. Говорит, ты один своим кацбаргером чуть ли не два десятка равнинников заколол. Выл, рычал, глаза кровью налились, перепугал всех этот северянин, включая своих. Такие бойцы нужны нашей армии, далеко пойдешь.

       Сержант хлопнул Якова по плечу и умчался. Лекарь бросил на парня косой взгляд и проговорил, затягивая повязку:

       - Похоже, ты парень, попал куда надо.

       Яков согласно кивнул головой и снова довольно улыбнулся.

       В церкви замка Стокбур, принадлежавшего одноименно благородному семейству, происходило торжественное венчание. Священник Единого проводил этот замечательный обряд под взглядами десятков пар глаз. Он прочитал молитву, после которой спросил молодых:

       - Хотите ли вы дети мои быть рядом и нести вместе все горести и радостные события перед Единым?

       - Да, - произнес Жозеф фон Стокбур.

       - Да, - ответила ему Велена. Невеста была немного омрачена известием о смерти Горана сына Белогора, но это не мешало ей счастливо улыбаться.

       - Пусть Единый благословит вас. Ваш брак заключен перед небесами и будет нерушим во веке веком.